Кто похитил Робинзона? - Сотников Владимир Михайлович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая

– Оде-ежда, – передразнил Ларик. – Ты лучше скажи, где ты птицу взял?

– Там же. Да ты же ее испугал! – воскликнул Петич. – Наверное, от страха попугай все слова забыл. А я когда в хижину вошел, он так смешно что-то кукарекнул по-здешнему, что даже я почти понял. Что-то вроде «здрасьте!».

– Хорошо ты знаешь иностранные языки, – похвалил Ларик. – Наверное, этого попугая специально приучили к хижине. Неудобно – спугнули, и правда, птичку...

– Кеша! – громко позвал Петич. – Цып-цып! Лети сюда, русский язык учить будем!

Ребята рассмеялись. В ответ на их громкие слова и смех в ветвях пальмы раздался шум крыльев.

– Отзывается, – пояснил Петич. – Дает понять, что он здесь. Умная птичка! Во-он, видишь, башка торчит над кокосом.

Попугай, повернув голову в сторону, косил на ребят удивленным глазом. Второй глаз он, наверное, приберег для дальнейших удивительных событий. За свою долгую жизнь Кеша не встречал таких странных робинзонов. Чувствовал он своей птичьей душой, что с этими ребятами предстоит ему хлебнуть если не горя, то приключений!

– А одежда? – спросил Ларик, когда они отошли на порядочное расстояние.

– А, – махнул рукой Петич, – надо привыкать к тому, что мы здесь одни. Там одежда или здесь – какая разница? Некому здесь ругать за беспорядок. Свобода!

И он швырнул в небо дубинку – так высоко, что долго ждал ее возвращения.

– Жалко, – вздохнул Петич. – Дубинка-то удобная, но легкая, как игрушка. Держать приятно, а чувствуешь себя при этом ребенком.

– А ты воды в нее налей, – подсказал Ларик.

– Чтобы брызгаться, что ли? – не понял Петич.

– Зачем брызгаться, – объяснил Ларик. – Сделай дырочку, налей воды, а потом дырочку опять заплавь. Вот и будет у тебя удобная, довольно увесистая дубиночка. Все хищники, увидев ее, лапки кверху поднимут.

– Ты, Ларион, не устаешь удивлять меня своей сообразительностью! – воскликнул Петич. – Быстрей, быстрей пошли к хижине! Ты там столько всего напридумываешь, что никакому Робинзону и в голову не могло прийти!

Ларик отмахнулся от этих слов. Конечно, он хотел побыстрее добраться до хижины. Но только не для того, чтобы придумывать всякие глупости, а чтобы передохнуть. Наверное, там есть и еда, и питье. Не может быть, чтобы их оставили без пропитания с самого начала. Не до такой же степени все правдоподобно!

К хижине вела тропинка. Наверное, туристы здесь – не такая большая редкость, чтобы тропинка успевала зарастать. Конечно, это была не заасфальтированная дорожка, и даже не вытоптанная множеством ног, но среди зарослей она угадывалась безошибочно.

– Найдет ли нас здесь Ленчик? – словно сам с собой разговаривал Петич. – Найдет. Он найдет где хочешь, не то что в этом пластмассовом музее.

– Почему пластмассовом? – смеясь, спросил Ларик.

– Ну, в смысле – ненатуральном. Смотри. – Петич показал на хижину, которая действительно напоминала жилище для каких-нибудь пернатых в зоопарке. – Разве ты построил бы для себя что-то подобное? Да здесь при первом же дожде промокнешь насквозь! А стены? Их просто нет – какие-то ветки приставлены, будто детишки шалашик сложили!

Ларик засмеялся:

– Во-первых, никакие дожди нам не угрожают. В это время года здесь их просто не бывает. Я читал об этом в энциклопедии.

При этих словах Петич тихонько застонал:

– Кончай, Ларион, вспоминать свою энциклопедию! Говори просто так, что знаешь! А то мне стыдно становится, что я мало читал. Даже «Робинзона Крузо», как ни старался выкроить время, и то не прочел. Не напоминай...

– А во-вторых, – усмехнувшись, продолжил Ларик, – у тебя что-то со зрением.

Он подошел к самой хижине и постучал костяшкой пальца по пальмовой ветке, прислоненной к стене. При этом палец его не ушел вглубь, а наткнулся на что-то твердое.

– Ничего себе! – подскочил поближе Петич. – Они что, каменные, эти стены?

– Наверное, деревянные, – сказал Ларик. – Отлично сделано, да? Не сообразишь сразу, что у этой хижины есть внутренний каркас. Смотришь – будто действительно шалаш, а на самом деле – закрытое помещеньице. Наверное, и крыша такая же. Так что зря ты дождей боялся.

– Ну вот, я же говорил, – махнул рукой Петич. – Все понарошку.

– Как хочешь, а мне это больше нравится, чем под ветками спать. Что мы, обезьяны? Неизвестно еще, какие здесь насекомые по ночам летают. Или летучие мыши, которые еще вампирами называются.

Петич на это ничего не сказал. Только тихонько откашлялся. Видно было, что ночная встреча с мышами-вампирами его не очень устраивает.

Откинув полог, который заменял дверь, ребята вошли в хижину. Вот тут-то и вырвался у Ларика возглас восхищения!

Внутреннее убранство хижины больше напоминало музей, чем жилое помещение. Каких только предметов не было здесь! Чучела рыб и птиц, причудливые коралловые ветки, три ружья, два пистолета, длинный нож, карта острова, нарисованная чьей-то не очень умелой рукой, макет старинного корабля, который висел в воздухе и покачивался, будто подгоняемый ветром в надутые паруса... А самым главным, что бросалось в глаза, был толстенный столб посреди хижины. Он был сплошь покрыт зарубками.

– Эти черточки означают дни? – спросил Петич.

Ларик прикинул примерное количество зарубок.

– Скорее всего, месяцы.

Петич присвистнул от удивления:

– Ничего себе! А может, и годы, а, Ларион?

– Может, – улыбнулся Ларик. – Кстати, возьми нож. Можешь зарубочку оставить на память. Я думаю, это разрешено.

Петич схватил кинжал, взвесил его в руке, хищно оскалившись, как какой-нибудь пират. С одной стороны столба оставалась совершенно гладкая поверхность.

– Для нас оставили, – довольно заключил Петич и взмахнул ножом.

Послышался какой-то не очень приятный звук – совсем несерьезный. Такой звук получается, когда детишки играют игрушечными сабельками. Петич посмотрел на столб, на котором не осталось никакого следа, на кинжал... Тяжело вздохнул и зашвырнул нож в угол.

– Ты чего? – не понял Ларик.

– Да за детей нас держат, вот чего! Ну все здесь пластмассовое – и дубинки, и ножи, и жизнь сама какая-то пластмассовая!

И Петич сердито покосился на пистолеты и ружья. Он даже не хотел к ним подходить. А чего зря подходить, если ясно: игрушки! Не пятилетний он ребенок, чтобы радоваться всяким муляжам.

Ларик для начала достал из кармана свой маленький перочинный ножичек. Сделал аккуратную насечку на том самом месте столба, по которому так неудачно рубанул «тесаком» Петич. Потом подошел к ружьям, взял одно из них в руки.

– А ведь ты зря так расстраиваешься, – сказал он.

Петич вскинул голову:

– Что? Ты хочешь сказать, они настоящие?

– Ну, не совсем, конечно. Но почти настоящие. Во всяком случае, металлические. И сделаны в натуральную величину, и все в них настоящее. Вот только кремешок надо вставить, да заряд не очень сильный засыпать. Металл все-таки какой-то слабенький. Разорвать может.

Петич слушал как завороженный. Все, что касалось оружия, интересовало его. Тем более что Ларик говорил таким уверенным голосом, которому нельзя было не поверить. Наверняка он знал все это из какой-нибудь энциклопедии, которых у него дома было штук сто, не меньше.

У Петича даже волосы на голове зашевелились от волнения. Надо же! Не все, оказывается, здесь игрушечное.

– А порох? – спросил Петич.

Они бросились искать по всяким сумкам и мешочкам, висевшим на стене, потом заглянули в огромный сундук. Боеприпасов, однако, обнаружено не было. За исключением горсточки дроби, насыпанной на столе. Да и то она была такая же легкая, как и дубинка, и нож. Тоже из пластмассы.

– Не расстраивайся раньше времени, – успокоил друга Ларик. – Видишь, сколько спичечных коробков? Странно, конечно, что сюда подложили эти спички. Разве они были у Робинзона? Вряд ли. Наверное, какое-нибудь огниво больше подошло бы под интерьер. Но нам-то только лучше! Спички-то старинные, с большими головками!

– Ты что, костер из них собираешься делать? – недовольно проворчал Петич.

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая