Некоторые рубашки не просвечивают - Гарднер Эрл Стенли - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

– Он работает над определенной нитью, – сказал я. – Завтра все газеты страны будут полны этой историей.

– Вы тоже имеете отношение к делу?

– Иначе зачем бы ему брать меня с собой? Он боится меня оставить, потому что мне известно слишком много.

Репортер тут же побежал к телефону.

В Рино сыщик из «Риверсайд-мотеля» уже связался с детективом Крамером Лоусоном из местного отделения полиции. Морт Эванс и я присоединились к ним.

Во время полета Эванс проникался скепсисом по отношению к моей версии. Он мрачнел, и мои акции опускались ниже и ниже.

В Рино, узнав, что в камере хранения мотеля лежит портфель с дневником Кэдотта, Эванс немного повеселел.

Рино в штате Невада – это город, который бодрствует все двадцать четыре часа в сутки. Наверное, некоторые жители все-таки спят ночью, но это трудно выяснить. Зато в любой час ночи его улицы заполнены людьми, не собирающимися ложиться в кровать. Именно для них работают игорные дома города, рестораны и клубы.

Сидя в вестибюле «Риверсайд-мотеля», можно познакомиться со всеми категориями приезжих в Рино. Пижоны из ближайших городишек, разряженные в ковбойские костюмы; туристы, проигравшие в рулетку больше, чем собирались, и поэтому погруженные в мрачные мысли; туристы, выигравшие и пребывающие в радостном возбуждении; туристы, восхищенные красотами города...

Большинство туристов приезжают в Рино на ночь-другую, это единственный способ избежать полного банкротства или же сберечь свой выигрыш. Но те, кому улыбнулась фортуна за игорным столом, сразу же воображали себя великими везунчиками и просаживали огромные суммы.

Были в Рино и влюбленные пары, совершающие романтическое путешествие. Для этих голубков что выигрыш, что проигрыш – все было хорошо. Они упивались друг другом и были счастливы одной лишь возможностью держаться за руки. Романтика за деньги – дикий парадокс нашего времени.

Мы сидели в вестибюле, а время шло.

Эванс начал подремывать, потом поудобнее устроился в кресле и негромко захрапел.

Крамер Лоусон игнорировал меня. Для него я был просто балласт.

Я чертовски устал, но не мог уснуть. Ломал голову, пытаясь придумать такой расклад карт, при котором я бы не остался совсем без взяток. Я проклинал себя за верность клиенту, за то, что поехал в чертов мотель к Кэдотту. Однако у меня было смутное чувство, что, если бы ситуация повторилась, я поступил бы точно так же. Эта черта моего характера беспокоила и Берту, и меня. Мне не нравился Фишер, но, начав работать на него, я делал все, что было в моих силах. Он был моим клиентом, этим все было сказано.

Зазвонил телефон, и бой подозвал детектива из Рино:

– Вас, мистер Лоусон, из полицейского управления.

Лоусон не счел нужным что-то сказать мне, но извинился перед сыщиком из мотеля и подошел к телефону.

Минут через пять он вернулся, и на его лице было написано недоумение.

Он потряс Эванса за плечо, пытаясь его разбудить.

– А?.. В чем дело? – спросил тот, спросонья оглядываясь по сторонам.

– Какого черта вы нас дурачите? – сердился Лоусон.

– Что вы имеете в виду?

– Почему вы нам не рассказали, что дело связано с похищением Кросби?

– Я ничего не знаю о похищении Кросби.

– Черта с два не знаете... «Сан-Франциско экзаминер» напечатала сегодня статью, а пресс-агентство распространило ее по всей стране. Сегодня утром газета города Рино перепечатала ее. Вы дали им всю информацию: о женщине с ее материнским комплексом, об усыновлении ребенка, о том, что выкуп был только прикрытием... и, судя по статье, вы полетели на самолете в неизвестном направлении в неизвестное место назначения, причем ваша поездка связана с вашей версией.

Эванс побагровел и повернулся ко мне:

– Это, наверное, твоя очередная пакость...

Я ткнул его в бок:

– Посмотрите!..

В дверь отеля входил Горас Даттон.

Эванс оглянулся, заметил Даттона, повернулся ко мне и сказал:

– Я собираюсь порадовать себя хотя бы тем, что не позволю тебе затоптать этого несчастного. Ты прожженный, двуличный обманщик.

– Так вы хотите взять дело в свои руки и раскрыть убийство Кэдотта или позволите этому делу просочиться сквозь пальцы?

Эванс зло посмотрел на меня, затем снова перевел взгляд на Даттона.

За окнами светало, воздух в мотеле был совершенно неподвижным, каким-то застывшим. Свежесть раннего утра резко контрастировала с бледными лицами людей, не спавших всю ночь. Свет электрических ламп казался кричащим и слишком резким на фоне солнечных лучей. Даттон даже и не подумал о том, чтобы как-то оценить ситуацию.

Он окинул вестибюль мотеля усталым взглядом человека, которому пришлось проделать за ночь неблизкий путь на автомобиле. Мы едва успели спрятать свои физиономии за развернутыми газетами. Впрочем, и без этих мер предосторожности он мог не заметить нас. Усталость и эмоциональное напряжение совсем доконали парня. Его жизненные силы были на исходе.

Он подошел к камере хранения и подал служителю квитанцию. Тот отдал ему портфель.

Даттон направился к выходу, не замечая, что за ним следуют детективы в штатском. Он подошел к своей машине и там был арестован офицером местной полиции. Потом детективы вместе с Эвансом запихнули его в автомобиль и отвезли в полицейское управление.

Через полчаса Даттон во всем признался. Полицейские не хотели, чтобы я был свидетелем методов, которыми они пользовались при допросе, но мне разрешили сидеть в соседней комнате, оборудованной микрофонами, в то время как Даттон диктовал свое признание стенографисту.

Вкратце история была такова. Горас Даттон и Джордж Кэдотт дружили. Они часто встречались, беседовали об искусстве, создавали новый стиль в живописи...

Все это было до смерти деда Джорджа. Но затем Джордж сильно изменился, стал раздражительным и начал подозревать свою кузину Кэролайн, жену Даттона, в убийстве их деда. Это была сущая чепуха, но эта идея, зародившаяся в болезненном мозгу Кэдотта, росла и давала свои плоды. Даттон ничего не знал о подозрениях Джорджа, и они встречались как ни в чем не бывало.

Затем приехал сыщик из Лос-Анджелеса и начал разыскивать Кэдотта. Тогда в игру вступила бывшая жена Джорджа Кэдотта Лоис Марлоу, которой хотелось уберечь свое имя от газетной шумихи. Она посоветовала Джорджу исчезнуть, припугнув его тем, что сыщик может обвинить его в соучастии в убийстве деда. Кэдотт поехал в Вальехо и остановился там в «Роудсайд-мотеле» под вымышленным именем. Перед отъездом он рассказал Горасу Даттону, куда направляется, но не раскрыл полностью причину. Тут у Даттона появился сыщик Дональд Лэм. Выдав себя за коллекционера, он купил картину Гораса и убедил его в том, что ему удалось создать новое направление в живописи. Вне себя от радости художник позвонил Джорджу, чтобы сообщить ему о своих радужных перспективах.

После того как Дональд Лэм ушел, Кэдотт позвонил Даттону и сказал, что им необходимо срочно увидеться. Это было в половине десятого вечера. Перед этим Даттон много выпил, он устал, и его нервы были взвинчены. Но он поехал в Вальехо и встретился с Джорджем. Тот был в панике. Он рассказал Даттону, что Кэролайн убила их деда, именно тогда Даттон впервые узнал о его подозрениях, что он не хочет быть арестован как соучастник, а пойдет сейчас в полицию и все расскажет. Даттон попытался уговорить его подождать и выяснить все с Кэролайн, но не смог. Они поссорились, и Кэдотт выхватил револьвер. Даттону показалось, что Кэдотт пришел в такое возбуждение, что не преминет воспользоваться оружием. Так что он попытался отнять его у Джорджа. Завязалась борьба, во время которой револьвер выстрелил, и Джордж Кэдотт упал на пол с пулей в сердце. Даттон пришел в ужас. Он попытался замести следы: взял револьвер и поспешил домой, где все рассказал жене.

Кэролайн встревожилась. Она не была виновата в смерти деда, но знала о подозрениях Кэдотта.

Фактически дело обстояло так: их дед влюбился в сиделку, которая хотела женить его на себе, и Кэролайн сказала Джорджу, что есть только один способ предотвратить это. Но она имела в виду не убийство, а обращение в суд с просьбой признать старика недееспособным. Просто Джордж неправильно понял ее.

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая