Враг и союзник - Щерба Наталья Васильевна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/5
• Следующая

Миг – и аудаксянин бросился на него – Борька машинально увернулся от захвата, провёл подножку, но противник будто знал – подпрыгнул и нанёс мощный удар ногой сверху, попав ему на предплечье. Борька лишь по короткому свистку рефери сообразил, что лежит на «двенадцатке» – совсем рядом со своим поражением. Аудаксянин молча ждал, пока он поднимется, – спокойный и уверенный, а вот зелёная кошка с чёрным свечением бесновалась и прыгала возле него, будто ей под хвост колючек накидали.

Свисток! Опять закружились по ковру, не сводя пристальных взглядов друг с друга, но Борьке очень мешала зелёная кошка, очень. В этот раз он первый бросился на аудаксянина, но тот, словно заранее просчитал: уклонился от обманного манёвра, сам провёл блестящую серию, и вот – здравствуй, «семёрка»…

Пока рефери готовился к третьему свистку, Борька мельком взглянул на зрителей и обмер: почти все люди в зале сияли зелёно-чёрным ореолом. У кого-то сияние было слабенькое, нежно-зелёное, цвета молодой весенней травы, у других, и таких было больше – ядовито жгучее, буйно-изумрудное неприродное свечение с жуткой чёрной каймой, в точности повторяющей контуры тела.

«Тринадцатка».

Пока он рассматривал зрителей, противник, как стрела, бросился к нему наперерез и простым приёмом уложил ровно на золотой кружок с цифрой, – будто знал, что землянин даже не подумает выставить хотя бы блок. Не успел Борька этому ужаснуться, как изоляционный купол исчез: вбежал рефери, поднял правую руку аудаксянина, оглашая победу.

Как в тумане, прошёл мимо что-то говорящих ему ребят, прямо в раздевалку. Все они светились зелёным и сам он тоже был ярко-зелёным, словно только что вылез из химического реактора.

И только потом Борька потерял сознание.

Видение вновь повторилось, но на этот раз преследовавшая его собака была ярко-зелёного окраса, особенно жуткая в подступающей вечерней темноте. Но не накинулась на него – стояла и лаяла, лаяла, лаяла…

Так, под её оглушительный лай, он и очнулся.

Знакомые белые стены лазарета: здесь проводился осмотр перед соревнованиями. Белый стол врача, стулья для посетителей, весы, стеклянный шкафчик, голубые шторки на окнах. Сам Борька лежал на кушетке, заботливо прикрытый белоснежной, немного мятой простынёй.

– Пришёл в себя?

Рядом оказался хмурый врач, аудаксянин. Мазнул наспиртованной ваткой, привычным быстрым движением ввёл Борьке тонкую иглу шприца в правое плечо, зачем-то кивнул и тут же удалился.

К счастью, его сменил Лёшка: быстро вошёл, всё такой же нахмуренный, пододвинул табурет, сел у изголовья.

Помолчали. Сознание Борьки после укола начало проясняться. Чувствовал он себя прекрасно, но разговор не начинал – ощущал какое-то напряжение со стороны друга.

– Как состояние? – наконец, спросил Лёшка.

– Порядок.

– Видел бы ты себя на площадке, – тут же перешёл к делу Лёшка, и было видно, что он давно хотел поделиться этим переживанием с Борькой. – Руки расставил в стороны, будто хотел обнять своего соперника, глаза из орбит вылезли, рот широко открыт, чуть слюна не капает… На аудаксянина вообще не смотришь, дико озираешься по сторонам, словно тебя стадо бешеных зверей окружило… Что с тобой произошло, а?

– Ты не поверишь, – Борька мрачно взглянул на друга, – все люди в зале неожиданно стали зелёными. А ещё эта кошка, такая жуткая тварь. Она отделилась от моего врага и начала шипеть, прыгать…

– Мне надо было сразу сообщить Романовичу, – тут же заволновался Лёшка и вдруг, виновато заглянув другу в глаза, продолжил:

– В общем, знаешь, я ему доложил о твоих обмороках.

– Зачем?! – тут же взвыл Борька. Хотел вскочить, но лёгкая слабость откинула его назад, и он задержался, опершись всего на один локоть. – Зачем? – с тоской повторил он, понимая, что всё для него закончилось.

– Потому что переживаю за тебя! – рассердился вдруг Лёшка, – и кажется, намного больше, чем ты сам, дубина!

– Второй бой отменён?

– Наверное, да.

Лёшка ещё что-то хотел сказать, но, махнув рукой, быстро вышел.

Борька сел на кушетку, спустив ноги на пол. Физически он чувствовал себя отлично – последствия обморока или видения, как всегда, бесследно исчезли. Но вот в душе… будто кошки нагадили. Проклятые кошки…

В дверь осторожно постучали. На пороге неслышной тенью возник аудаксянин, его бывший противник.

– Можно? – поинтересовался он.

Онемев от изумления, Борька лишь кивнул. Честно попытался вспомнить имя недавнего соперника, но тщетно.

Однако тот сам представился:

– Я Скорп… Как здоровье, Борис?

Борька неопределённо махнул головой:

– В норме.

– Это визит вежливости, – сказал аудаксянин, присаживаясь на табуретку, где недавно сидел Лёшка. – Понимаешь, у нас считают, что я тебя вырубил… Но это же не так, верно?

– Не знаю, – честно сказал Борька. И вдруг решился:

– Я видел, как из тебя выскочила кошка. Зелёная, с чёрной каймой.

Казалось, если аудаксянин удивился, то виду не подал.

– То есть?

– Ну, – Борька почувствовал растерянность, – я видел, будто от тебя отделилась зелёная кошка и бегала за тобой по кругу…

– Бегала за мной? – казалось, Скорп заинтересовался, но в его взгляде царило неприкрытое сочувствие.

– Так ты её не видел? – тоскливо уточнил Борька. Кровь ударила ему в голову: кто его за язык тянул?!

– Не видел, – подтвердил аудаксянин, уголки его губ дрогнули. – Я бы точно заметил, если бы за мной по кругу лазила кошка, да ещё зелёная.

– Забудь, – махнул рукой Борька, – это была шутка.

– Ты не умеешь шутить, – сказал аудаксянин и улыбнулся.

Улыбка вышла дружеская, сочувствующая. Хотя Борьке было стыдно, он почувствовал к Скорпу симпатию.

– Ладно, – произнес тот, поднимаясь, – я слышал, тебя только утром выпустят, держись.

– Спасибо, что зашёл.

– Ты знаешь, – уже возле дверей обернулся Скорп. – Я ненавижу кошек… Когда-то в детстве я видел одну, чёрную… Завезли в зоопарк с вашей планеты. Жуткая такая, забыл, как называется…

– Пантера?

– Во, точно! – обрадовался аудаксянин. – До сих пор её красная шипящая пасть перед глазами. Ну и твари у вас на Земле, честное слово.

Борька неопределённо пожал плечами. Тоже мне, свою бы зелёную «кошечку» видел…

– Вставай осторожнее, поберегись, – вдруг сказал аудаксянин и вышел.

Лишь только за ним закрылась дверь, Борька вскочил на ноги, но подвернул левую и вмиг распластался на полу.

– Чёрт, действительно надо было осторожнее, – расстроился он, ощупывая ногу. Фу, кажется, не вывихнул.

Дверь вновь открылась, пропуская знакомую фигуру Александра Васильевича – командного врача. Вид у него был какой-то уж слишком радостный и возбуждённый, как на приход к безнадёжному пациенту, и Борька приободрился.

– Ну и напугал ты нас, – без предисловий начал врач, поправляя маленькие круглые очки на своём громадном носу. – Как самочувствие?

– Лучше всех.

– Хорошо… – Васильевич достал свой медбук, раскрыл, что-то начал набирать.

– Ну что, зелёных человечков больше не видишь? – пошутил он, не отрывая взгляда от экрана монитора.

– И не видел, – буркнул Борька, проникнувшись неожиданной ненавистью к Лёшке, который и про это уже доложил. – Это была зелёная кошка с чёрным свечением.

– Занятно…

– Васильич, – решился Борька. – Допустил бы ты меня к бою, а? Чувствую себя хорошо, а за неделю тут с тоски помру. Разреши поединок…

Васильевич промолчал, продолжая клацать по клавишам.

– А ну-ка, дай ручку, – не дожидаясь особо согласия, врач схватил его ладонь и быстро притянул к поисковой панели.

– Давай, представь-ка сюда свою кошечку, – приказал он.

Борька, немного удивлённый, кивнул, сосредоточился и вот – по экрану забегала неясная и расплывчатая, но вполне определимая зелёная пантера.

– Удивительный случай, – мечтательно сказал Васильевич и с остервенением почесал свой крупный нос.

• Предыдущая
• 2/5
• Следующая