Пропавшая шпага - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая

– Да какой-то это несерьезный был след… – протянул Затычка. – Думали, что смеяться будете… Кто же по запаху преступников ищет, да еще по такому противному?

– Нет смешных и не смешных следов, но да ладно, Торакатум с ним, с вонючим запахом, но то, что вы второй раз к складам поперлись, когда поняли, кто преступник – это, ребята, ни в какие ворота не лезет! – развел руками Учитель Лабео. – На вас помутнение, видно, нашло? Вот уж чего я не ожидал, так этого! Трое вас было, неужели в голову никому не пришло хоть одному до Пятнистых Меченосцев добежать?

– Пришло, но поздно, – буркнул Затычка.

– Поздно, значит – никогда! – отрезал Учитель Лабео.

– Да? А мы думали, лучше поздно, чем никогда, – не утерпел Затычка. – Ведь все-таки, несмотря на все наши страшные ошибки, главное нам удалось. Преступники не получили Игрунью. Осталось ее только найти.

– Ничего себе “только”! – покачал головой Учитель Лабео. – Вы и представить себе не можете, сколько времени мы затратим на ее поиски и увенчаются ли наши усилия успехом!

Отпраздновав победу Забияки в Большом Весеннем Турнире, горожане с жаром принялись искать пропавшую шпагу.

Но напрасно.

Где ее спрятали похитители, так и оставалось тайной, узнать которую было не у кого.

Но данюшки решили не сдаваться, даже когда все остальные опустили руки.

– И очень хорошо, что поиски прекратили, – сказал Затычка. – Под ногами путаться не будут. А мы давайте вспомним, что Вонючка говорил про шпагу.

– Он говорил, что все украденное укрыто в надежном месте неподалеку от Цитадели. И что там людно, – припомнил слова похитителя Полосатик. – Этого мало. Посчитай-ка, сколько людных мест около Цитадели?

– Ничего страшного. Если понадобиться, обойдем все, – жизнерадостно заявил Затычка. – Для Забияки ничего не жалко. Давайте для начала пройдем путь грабителей от Собрания Древностей до чердака Учителя Лабео, поищем следы.

– Следы мы уже искали, – напомнил Шустрик. – Сразу после ограбления.

– Мы искали следы грабителей. А теперь мы ищем следы украденного. Чувствуешь разницу? – строго спросил Затычка.

Они пришли на Улицу Улитки и медленно, осматривая каждый клочок, двинулись от нее на Спокойную Улицу.

Еще месяц назад трое мальчишек, чуть не на четвереньках ползущих по мостовой, вызвали бы в Городе переполох, а теперь никто даже не удивился.

Проходящие мимо люди понимающе говорили друг другу.

– И эти шпагу ищут!

Каждую щель, каждую канавку, каждый подозрительный закуток осмотрели данюшки – бесполезно. Тайника со шпагой не нашлось.

– Хорошие времена нынче настали! – громогласно возвестила над их головами тетушка Гирошима.

Она возвращалась домой с рынка и несла в корзинке раннюю зелень.

– Хорошие, говорю, времена. Теперь и дворники не нужны – всякая мелкота, вроде вас, локтями и коленками нам так мостовую отполировала, что Учитель Танцев на нашей улице зарыдал навзрыд. Он тут проходил вчера, так полчаса ахал и руками махал: вот бы говорит, мне так танцевальный зал натерли, цены бы ему не было, я бы сразу плату в два раза поднял.

– А что, много народу ищет? – ревниво спросил Затычка.

– Да человек двадцать вчера было точно, – охотно сообщила тетушка Гирошима. – Кто на четвереньках, а кто и вовсе по-пластунски приполз. И все от Собрания Древностей.

– И чердак осматривали?

– Нет, чердак не осматривали. Пятнистые Меченосцы его проверили, а остальных я не пустила. Упаси Великий Торакатум! Если бы я хоть на минутку проявила слабость, чердак снесли бы подчистую, и капал бы дождь нам с Учителем Лабео прямо на потолок, а с потолка на головы. Нет уж, благодарю покорно…

– Ну вот, – огорчились данюшки. – А мы хотели на чердаке посмотреть, вдруг Пятнистые что-нибудь, да проглядели.

Тетушка Гирошима остановилась, подумала, а потом махнула рукой.

– Ладно, вам, так и быть, разрешу. Вы Учителю Лабео не чужие. Заодно и пыль там вытрете, и приберете немного.

– Хорошо! – обрадовались данюшки.

Обрадовались они, конечно, не уборке. Чтобы радоваться, что тебя убирать заставляют, это надо много в жизни бед перенести.

Данюшки радовались, так как по собственному опыту знали, сколько казалось бы безвозвратно потерянных предметов находится при генеральной уборке.

Они взяли у тетушки Гирошимы ведра, швабры, тряпки для мытья полов и тряпки для пыли, и, напевая, понеслись на чердак.

Полчаса спустя они уже не пели и глубоко сожалели, что так легко обрадовались. Пыль годами лежала на чердаке и сейчас совершенно не желала убираться с привычного места. Просто тряпка ее не брала, приходилось пускать в ход щетки и воду.

А разбирать завалы из рухляди оказалось ничуть не легче чем, например, разбирать крепостную стену. Вещи крепко цеплялись друг за друга и не хотели расставаться.

Возле баллисты данюшки столпились и долго стояли. Она была до ужаса настоящая: тяжелая горизонтальная рама с боевым желобом, ходящим на направляющих, вертикальная рама с воротами для скученной из жил тетивы. Прикрепи на место упругие канаты и стреляй – хоть громадными каменными ядрами, хоть стрелами, хоть специальными бочками с горящей смолой.

– Да-а, – сказал, присаживаясь перед баллистой на корточки, Шустрик. – Сколько же надо людей, чтобы хоть один выстрел сделать… А интересно, с какой скоростью она стреляла?

– Четыре выстрела в час делала точно, – отозвался Полосатик, который в этом очень хорошо разбирался. – А для выстрела требуется несколько человек. Самое сложное: канаты натянуть с нужной силой.

– У Ньямагольского чародея такая же была, – вспомнил Шустрик.

– Скажешь тоже! – возразил Затычка. – У чародея по сравнению с этой махиной просто игрушечка. И не баллиста, а катапульта. А наша тетушка боевая, сразу видно, что не в одном сражении участвовала. Что скажешь, Полосатый?

Полосатик внимательно осмотрел баллисту.

– Да, она несомненно боевая. Видите, какие следы от канатов остались? Но мне кажется, что это корабельная баллиста. Для наземной она не так велика, подобные размеры, если считать, что ее использовали в сухопутных битвах, больше подходят для колесной баллисты, но я не вижу следов того, что ее ставили на колеса. А к корабельным она очень подходит. Баллисты устанавливали на кораблях, на палубах и с помощью их штурмовали прибрежные города. Или метали с нее камни и бревна в городскую стену, чтобы сделать пролом, или горящие бочки, чтобы вызвать пожар.

– Ничего себе! – воскликнул Затычка. – Так получается, один такой корабль может целый город разорить? Станет подальше от берега и попробуй его достань.

– Доставали, – уверенно сказал Полосатик.

– Как?

– Обычно делали брандер.

– А это еще что?

– Брали старый корабль, который не жалко, нагружали его деревяшками, между деревяшками наливали смолу и поджигали. И пускали по воде, чаще ночью, чтобы еще страшнее было, к такому вот кораблю с баллистами и прочими орудиями. Брандер врезался в корабль и поджигал его. Иногда, для надежности, на брандере плыли добровольцы, чтобы точно вывести его к неприятельскому кораблю. Они намертво сцепляли борта двух кораблей, а сами прыгали в воду и уплывали.

– Так они же могли и не добраться до неприятельского корабля, – не поверил Затычка. – Ничего себе задачка: на пылающем корыте идти. Да еще ночью, в темень. Очень просто заживо сгореть.

– Если плыли добровольцы, корабль запаливали с таким расчетом, чтобы потушить его было уже нельзя, но уйти с него еще можно, – объяснил Полосатик. – И иногда поступали по-другому. Посылали к вражескому кораблю тайных ныряльщиков. Они незаметно, под водой, подплывали, пробивали кораблю днище или подрезали якорный канат. На таком корабле тоже не очень-то постреляешь.

Он провел ладонью по старинному орудию.

– Да, баллиста, это вещь! Хотя мне больше нравится колесный арбалет. У него точность попадания выше.

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая