Пропавшая шпага - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

Грусть-тоска подождала-подождала Затычку под дверью, поняла, что больше здесь ей поживиться нечем и подалась себе восвояси.

Когда же Затычка растянулся под одеялом на деревянном диванчике и глаза его стал смыкать сон, он почувствовал, что беды и несчастья кончились и все будет прекрасно, это совершенно точно.

Сквозь полуопущенные веки он видел дверной проем, а за проемом стол. На столе горела одинокая свеча, загороженная книгой, чтобы свет ее не тревожил его, Затычку.

За столом сидел и работал Учитель Лабео. Он продолжал писать Историю Акватики.

Затычка проснулся утром в превосходном настроении.

Учитель Лабео был уже на ногах и жарил на кухне глазунью.

– А Вы вообще ложились? – спросил Затычка. – Когда же Вы спите?

– А-а, в моем возрасте спать хочется куда меньше, чем в твоем, – отмахнулся Учитель Лабео. – Я днем, часок после обеда, соснуть люблю. А ночью работается хорошо. Тебе сколько глазков?

– Четыре, – сказал скромный Затычка.

Пришлось Учителю Лабео жарить себе вторую порцию: на сковородке было как раз четыре яйца.

– А зачем Вам на чердаке баллиста? – спросил с набитым ртом Затычка.

– Это, мой друг, большой секрет! – с удовольствием отозвался от плиты Учитель Лабео. – И раскрыть я ее тебе смогу только после того, как ты будешь иметь по истории твердую пять.

– Ну, – обиделся Затычка. – Вы бы прямо и говорили: никогда. Я тоже так могу: поставить невыполнимое условие и сделать вид, что все в Ваших руках.

– И это говорит человек, который распутал кражу года? – невинно заметил Учитель Лабео. – Если бы ты хоть десятую часть своей энергии направил бы в школьное русло…

– Совсем недавно Вы нас носом в ошибки тыкали и всячески подчеркивали, что только волею случая мы выкарабкались из этой передряги.

– Одно другому не мешает! – невозмутимо заметил Учитель Лабео, перекладывая свою яичницу на тарелку. – Хлеб мне передай, пожалуйста.

Затычка подал хлебницу.

– Да к тому же нет ничего идеального. Строгий критик, разбирая даже финальный бой Забияки и Северного Ветра, найдет там немало огрехов, тактических и стратегических ошибок.

– Ну вы скажете! – удивился Затычка. – В том бое не было никаких огрехов.

– Это тебе так кажется, – улыбнулся Учитель Лабео. – А вчера ко мне заходил зеленщик с соседней улицы, разложил бой на кусочки и доказал мне как дважды два, что просто ошибки там наслаивались на грубые ошибки. И что Забияку пока списывать в архив.

– А самого его не пора?! – вскочил в негодовании Затычка.

– Тише, тише, – покачал ладонью Учитель Лабео. – Не начинай военных действий. Мы с тобой всего лишь говорим о том, что нет ничего идеального. Зеленщик имеет полное право думать по-своему. К тому же болеет он за Стального Мотылька.

– Конечно, – бурча, сел обратно на место Затычка. – Каждый норовит чужой бой охаять. Сами бы шпаги в руки взяли, посмотрел бы я на них!

– Ого! Время-то уже поджимает! – сказал Учитель Лабео. – Давай-ка поторопимся. Тебе, конечно, не привыкать, но я как-то не привык опаздывать.

После школы Затычка, даже не дожидаясь друзей, бегом кинулся домой.

И точно, мама была дома.

Словно по волшебству, дом сразу перестал быть пустым и холодным. Да и голодным тоже – мама разогревала многочисленные бабушкины гостинцы.

– Завтра отец вернется, – сказала она, потрепав его по голове. – Соскучился?

Затычка кивнул.

– Прибери у себя, – попросила мама. – Чтобы к его возвращению у нас уютно было, ты же знаешь, как приятно возвращаться в уютный дом.

Даже удивляясь собственной готовности беспрекословно сделать уборку, Затычка пошел к себе.

Да, там было поле боя. Сначала писание героической поэмы, потом поиски грабителей оставили в комнате следы разрухи.

Затычка в поте лица принялся восстанавливать ее мирный облик. Он убирался и (прямо как Учитель Лабео), думал во время уборки обо всем.

О том, чем закончились последние события и о том, чем они начались. О турнире, о Забияке, о Собрании Древностей, об Игрунье, о складе, о прыжке панака с обрыва, о карусели на Круглой Площади, о поэме…

– О чем задумался? – спросила мама, заглядывая в комнату.

– Ой, я кажется теперь могу сказать, в каком трактирчике Акватики какое любимое блюдо, – немного невпопад ответил Затычка.

– Да? – удивилась мама. – Вот уж не знала.

– И еще я знаю адрес одного человека, который ореховым прутиком может воду найти. Если бабушке будет нужен новый колодец, можно его попросить…

– Какой ты у меня стал хозяйственный! – засмеялась мама. – Это на тебя Полосатик так действует. Ладно, заканчивай, и давай поедим.

Затычка с удвоенной силой продолжил уборку и скоро комната приняла нормальный вид. Почти нормальный…

“Сойдет!” – довольно подумал Затычка. – “Такой вид как раз по мне, а то скучно будет!”

Он набил получившимся мусором большое ведро и пошел его выносить.

“Что-то мой Затычка сам на себя не похож…” – молча удивлялась его мама.

Вдруг хлопнула входная дверь, в кухню влетел Затычка с пустым ведром, кинул его второпях на пол и закричал:

– Мама, мне срочно к ребятам надо! Я догадался! Я потом поем! Очень важное дело!

Он быстро накинул куртку и исчез, только снова хлопнула дверь, да слышен был его топот на лестнице.

“Вот теперь похож!” – успокоилась мудрая мама Затычки.

Затычка забежал сначала к Шустрику, потом к Полосатику, и, ничего им не объясняя, решительно вытянул их на улицу.

– К Забияке! – одним словом сказал он.

– Ты хоть толком объясни, – попросил Полосатик.

– Можно не сейчас! – умоляюще попросил Затычка. – Я уверен, я почти уверен, я голову готов на отсечение дать! Но все-таки лучше сначала проверить…

Они втроем быстро добежали до Забияки.

– Забияка, ты нам очень нужен! – попросил Затычка. – Пойдем с нами, пожалуйста! Это немного времени займет.

– Вы такие загадочные, – заметил, одеваясь, Забияка, – что я боюсь даже спрашивать, зачем я вам нужен. А куда мы идем?

– Сейчас – к Учителю Лабео! – отрывисто сказал Затычка.

Шумной компанией они добрались Спокойной Улицы, но ни данюшки, ни Забияка по-прежнему не могли понять, куда и зачем их ведет Затычка.

– Что случилось? – услышав их топот, встревожено выглянул из-за своей двери Учитель Лабео.

– Ничего страшного, – успокоил его Полосатик. – Просто Затычка с ума сошел.

– Утром он был еще нормальным, – заметил Учитель Лабео.

– Присоединяйтесь, пожалуйста, к нам, – попросил Затычка. – На минутку!

Учитель Лабео вышел на лестничную площадку.

Все столпились вокруг Затычки и смотрели на него, ожидая дальнейших действий.

Затычка глубоко вздохнул, словно набираясь смелости перед тем, как прыгнуть с моста в холодную воду, и решительно шагнул к чердачной лестнице.

Данюшки, Забияка и Учитель Лабео пошли за ним.

Очутившись на чердаке, который они убрали до неузнаваемого состояния, Затычка огляделся, что-то прикинул и легко запрыгнул на крышку старого сундука, где когда-то лежало «Краткое пособие по стихосложению».

Встав на сундук во весь рост, он дотянулся рукой до широкой поперечной балки, той самой на которой ела бабушкину котлету сова, затаив дыхание, пошарил там и осторожно снял с нее длинный, узкий сверток.

Спрыгнув на пол, он положил сверток на сундук и стал разворачивать туго запеленутый кусок парусины.

Остальные зачарованно смотрели на его пальцы.

Наконец парусина размоталась и все увидели две шпаги и золотую цепь. Одна шпага напоминала королеву, всю украшенную драгоценностями. Вторая рядом с ней была скромной и невзрачной.

Вот ее-то Затычка и взял в руки, не обращая внимания ни на цепь, ни на нарядную шпагу.

С сияющим лицом он повернулся к друзьям и счастливо сказал:

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая