Прокурор срывает печать - Гарднер Эрл Стенли - Страница 31

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая

— Это было ужасно, Дуг, то, что мне пришлось услышать.

— Выкладывай.

— Рофф сказал, что у него есть план действий, который позволит мне выиграть дело, имеются нужные свидетели и доказательства. С другой стороны, стоит ему шевельнуть мизинцем — и дело пойдет иным путем. По его словам, на следующий день утренним поездом прибывает свидетель — имя не упоминалось, — от которого зависит исход дела: моя победа или поражение. Он сказал, что, если мы сумеем договориться, он даст мне в руки железные доказательства и я выиграю дело. Однако мне никогда не удастся добиться нужного результата, пытаясь доказать «незаконное моральное давление», особенно с моими свидетелями. А затем он перешел к проблеме, которая и вывела меня из себя. Он потребовал себе пятьдесят центов с доллара.

— То есть половину твоего гонорара? — уточнил Селби.

— Не половину гонорара, а половину всего состояния. Он сказал, что мы составим нечто вроде контракта, согласно которому он гарантирует выигрыш дела, а взамен получает обговоренный гонорар. Он также обеспечивает обработку свидетелей. Я поняла, что одному из них надо будет заплатить, а второго, который мог бы поклясться, что Элеонор ненавидела своих брата и сестру еще до того, как появилась Марта Отли, следует вывезти из страны.

— Что ты на это ответила?

— Что ничего делать не стану, а он, по моему мнению, хочет лишь примазаться к делу.

— Дальше.

— Дальше он улыбнулся и сказал, что, хотя и предвидел такой ответ, ему все же хотелось предоставить мне шанс… Затем он заявил, что будет в Мэдисон-Сити, и если я изменю свое мнение до девяти двадцати утра, то смогу найти его в отеле «Мэдисон». Если я не сделаю этого к назначенному сроку, потом будет слишком поздно.

— И что же ты сделала?

— Вернулась домой.

— Теперь, Инес, давай начистоту, — произнес Селби. — Это очень важно. Ты сообщила что-нибудь своей клиентке?

— Да, я сказала ей все.

— Барбаре Хонкат?

— Да.

— Когда?

— Около восьми утра, я позвонила ей в отель.

— Почему ты решила ей все рассказать и что она ответила?

— Я точно передала, что произошло и что я сделала. Я сказала, что этот человек хочет примазаться к делу, что мне не нравится влиять на свидетелей и что я терпеть не могу шантажа, высказанного даже в завуалированной форме.

— И твоя клиентка согласилась с тобой?

— Да.

— Она поделилась этими сведениями с братом?

— Думаю, поделилась.

— А с Беркли Стэнтоном?

— Надеюсь, что нет. Пронеси, Господь!

— Но ты не знаешь точно, говорила она с ним или нет?

— Не знаю.

— Ты встречалась с Фредом Роффом после его приезда в Мэдисон-Сити?

— Нет.

— Предпринимала попытки встретиться?

— Нет. Я решила, что буду выгребать сама на своем каноэ. Я не желаю, чтобы подобный, с позволения сказать, юрист был замешан в этом деле.

— Но почему ты не рассказала обо всем Рексу Брэндону?

— Неужели ты сам не понимаешь, Дуг! В этом случае я должна была бы сказать и о свидетеле, готовом поклясться, что Элеонор ненавидела брата и сестру. Свидетель должен был прибыть в Мэдисон-Сити на поезде. Ты помнишь, Рофф справлялся по телефону, не опаздывает ли поезд? Если бы я все рассказала, то Карр, получив эту информацию, нашел бы свидетеля и даже крошечные шансы выиграть дело были бы утеряны.

— Как развивались события в суде после дневного перерыва? — спросил Селби.

— Ничего особенного не произошло. Выслушали одного из свидетелей, подписавших завещание. Этого хотел Стэнтон. Кажется, все свидетели, которых мы вызывали, выступают против нас. Но когда сражаешься за проигранное дело, цепляешься за соломинку. Мы наугад пытались выудить из показаний нечто полезное для нас.

— Ну и что получилось?

— На свидетельское место был приглашен некий Франклин Д. Доусон. Он выступил весьма впечатляюще. Рассказал о том, как Элеонор Престон пришла подписывать завещание, как она сказала Марте Отли: «Оставайтесь в приемной. Я не хочу, чтобы вы были рядом со мной в момент подписания, иначе мой братец с сестрицей поднимут шум, узнав, что деньги ускользнули из их жадных лап».

— И затем?

— Затем она вошла в кабинет Карра, подписала завещание, после чего адвокату потребовались подписи свидетелей. Одним свидетелем стала его секретарша, вторым — этот самый Франклин Д. Доусон, ожидавший Карра по другому делу. Карр пригласил его подписать завещание. Он вошел в кабинет и, естественно, клянется, что Элеонор Престон находилась в трезвом уме и твердой памяти и что она попросила его засвидетельствовать завещание своей подписью.

— Что еще?

— О, — простонала Инес, — Стэнтон все время декламировал и, причитая, бегал по залу. Дело дошло до того, что, как только он открывал рот, присяжные начинали смеяться.

— Свидетель был отпущен?

— Нет. Утром, когда откроется сессия, я должна буду продолжить допрос… Я, право, не знаю, чего мы сможем добиться, но Стэнтон настаивает на том, чтобы мы использовали все шансы. Я попытаюсь доказать, что Марта Отли сопровождала Элеонор Престон в кабинет Карра и присутствовала там в момент подписания завещания.

Селби поднялся со стула и начал мерить шагами кабинет.

— Ты должна рассказать о своей встрече с Роффом. Если ты не расскажешь, о ней станет известно так или иначе. Это не имеет отношения к привилегированной информации. Клиентка ничего тебе не сообщала, все сведения исходили от Фреда Роффа, и в них может быть скрыт мотив убийства.

— Ну ясно, — сказала Инес. — Дадим понять Карру, что лишь только я сообщила обо всем своей клиентке, как та отправилась убивать Роффа и…

— А вот это совсем не обязательно, ты можешь не докладывать, что говорила со своей клиенткой.

— Я-то не скажу, но вместо меня заявление сделает Карр. Он, возможно, найдет того свидетеля и…

— Я не очень уверен, Инес, что такой свидетель вообще существует.

— Что ты хочешь этим сказать, Дуг?

То, что Рофф находился в трудном положении. Он не мог сделать свое предложение честно и открыто, так как ты могла догадаться о его замыслах. У него, конечно, могли быть два свидетеля, но мог быть и только один. Лично я считаю, что был лишь один свидетель — женщина. Мужчина в поезде должен был лишь следить за ней. Он ехал только для того, чтобы не дать ей сойти по пути. Именно поэтому он находился в сидячем вагоне. Он мог выходить на перрон на каждой станции и следить за спальным вагоном, в котором ехала женщина.

— Дуг, я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Но, — продолжал Селби, — у Роффа был какой-то ход, который, как он полагал, мог бы помочь выиграть дело; иначе он не выдвинул бы свое предложение.

— Конечно, изолировать свидетеля.

— Ты не смогла бы выиграть дело лишь в результате изоляции свидетеля. У Роффа было припрятано что-то в рукаве, с чем он приехал из Канзаса. Нам надо продумать все очень тщательно, Инес. Надо поставить себя на место убитого и попытаться восстановить ход его мыслей. Может быть, тогда мы догадаемся, каким образом он хотел выиграть дело.

— С чего начнем?

— Во-первых, хочешь ты или нет, мы сообщим Рексу Брэндону о том, что произошло.

— И Сильвии Мартин? — не удержалась Инес. Селби взглянул ей прямо в глаза.

— Ты сама дашь Сильвии Мартин эксклюзивное интервью. Помни, теперь я твой партнер.

Селби неторопливо поднял трубку телефона и набрал номер.

Воздух в зале суда был весь пропитан напряженным ожиданием. Статья в «Кларион» о контакте Инес Стэплтон с убитым и о ее поспешной поездке в Лос-Анджелес произвела глубочайшее впечатление на обывателей.

Судья Фэйрбенкс поднялся к своему креслу, и сообщение о начале заседания прозвучало в полной тишине. В зале не было слышно даже шепота, все боялись оторвать глаза от участников разыгравшейся перед ними судебной драмы.

Инес Стэплтон встала и произнесла:

— Ваша честь, я пригласила майора Дугласа Селби быть моим партнером и принять на себя обязанности одного из адвокатов Барбары Хонкат.

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая