Счет девять - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/38
• Следующая

– Тихо, приятель. Заверни за угол вправо. Проезжай два квартала. Там есть пустырь. Правь туда.

Я начал лихорадочно соображать.

– Кто вы? – спросил я.

– Это неважно.

– Чего вы хотите?

– Мы тебе скажем.

– Копы? – спросил я.

– Не задавай вопросов. Крути баранку. Выключи двигатель и зажигание, – приказал голос.

Я повиновался.

– Теперь фары.

Выключил и их.

– Положи руки на голову, сцепи пальцы на макушке.

Я выполнил приказ. Меня обшарили в поисках оружия.

– Выходи.

Я вышел. Из машины вышли двое. Это были крупные парни, им, вероятно, было трудно пригнуться, поэтому я заметил их, еще когда садился за руль.

– Ах ты, маленький наглец! – сказал один из них.

Другой ударил меня так, что я перевернулся. От удара сбоку по голове перед глазами заплясали звезды и заныло в животе. Другой ударил меня кулаком в солнечное сплетение. Я упал, хватая ртом воздух. Один из нападавших ударил меня по ребрам. Я сделал выпад, схватил его за ногу и повалил наземь. Я услышал чей-то смех, затем ощутил удар по голове, и это было последнее, что я мог вспомнить.

Когда я пришел в себя, было половина девятого. Я лежал на пустыре. Агентский автомобиль исчез. Я пошевелился и почувствовал боль как от удара кинжалом, но все-таки поднялся на четвереньки и затем, шатаясь, на ноги. Пошарил в карманах. Тысяча долларов исчезла, все мои личные деньги тоже, но агентское удостоверение осталось на месте. Записная книжка, авторучка и ключи тоже были в кармане, часы – на руке. Исчезли только деньги и Будда. Я попытался идти. Было очень больно, и продвигаться удавалось медленно, но постепенно мышцы размялись, и я увеличил шаг. Однако сильная боль не позволяла выпрямиться, и я оставался сложенным пополам. Я надеялся дойти до освещенного угла, но на полпути голова закружилась. Я почувствовал, что тротуар подо мной вращается; мимо проплыл почтовый ящик. Я уцепился за него и почувствовал тошноту. Через некоторое время меня осветили фары, я услышал, как рядом остановился автомобиль. Незнакомый голос произнес:

– Эй, приятель, отцепись от него. – Я поднял глаза и попытался улыбнуться. – Двигай сюда. Давай поговорим.

Это был радиофицированный полицейский автомобиль с двумя полисменами на передних сиденьях. Я подошел к нему.

– Что празднуешь? – спросил один из копов.

– Ничего я не праздную, – возразил я.

– Черт, да у него рубашка в крови, – сказал другой. – Эй, что случилось?

– Пара головорезов затащили меня на пустырь, ограбили и оставили умирать.

– Достань водительские права, – повелел один из полисменов.

Я сунул руку в карман и достал свое удостоверение личности. Один из полисменов принялся изучать его, другой не спускал с меня глаз. Первый полисмен тихонько присвистнул:

– Парень частный детектив, Джим.

– Частный детектив?

– Ну да. По имени Дональд Лэм.

Второй полисмен спросил:

– Что вы здесь делаете, Дональд Лэм?

– Я позвонил по телефону одному человеку в связи с расследованием, которое веду. Пока автомобиль стоял перед его домом, двое головорезов спрятались на заднем сиденье. Я вскочил в автомобиль, не посмотрев, и... они меня чуть не убили. Один из них приставил сзади пистолет к моей шее и приказал ехать вдоль улицы на пустырь.

– Где теперь ваша машина?

– Очевидно, они ее забрали.

– Вы знаете ее номер и прочее?

– Конечно.

– Хорошо. Опишите все это, и, может быть, удастся их поймать. Выглядите вы неважно – похоже, вас здорово обработали. Кому вы звонили?

– Человеку, живущему неподалеку.

– Скажите-ка его имя.

– Это было секретное дело.

– Говорите!

– Мортимер Джеспер, – сказал я.

– Где он живет?

– Примерно в полутора кварталах отсюда. Поезжайте вдоль улицы и поверните направо.

– Садитесь, – сказал полисмен, – покажете дорогу.

Я влез в автомобиль и указал им путь к дому Джеспера.

– Выходите, Лэм, – предложил полисмен, когда мы добрались до цели.

Вылезать было мучительно, но один из них помог мне; другой остался в патрульной машине, настраивая коротковолновый радиоприемник. Я поднялся по ступеням крыльца, и полисмен позвонил. Через минуту дверь открылась. В дверном проеме стоял Мортимер Джеспер с удивленным видом; его водянистые голубые глаза выражали слабое любопытство.

– Что вам нужно? – спросил он.

– Я полисмен, – представился мой спутник. – Этот парень заявляет, что сегодня вечером посетил вас по делу. Двое напали на него и ограбили.

– Посетил меня? – спросил Джеспер голосом, полным недоверчивого удивления.

– Именно так.

– Но это невозможно! Ко мне весь вечер никто не приходил.

– Взгляните на него. – Полисмен повернул меня к льющемуся из двери свету.

Джеспер сказал:

– Я не знаю, зачем этот человек оклеветал меня, но я его никогда в жизни не видел.

Полисмен посмотрел на меня оценивающе.

– Хорошо, Лэм, – заключил он. – Мы отвезем вас в полицейский участок. Может, там вы придумаете историю получше.

Полисмен провел меня обратно к автомобилю. Оставшийся в нем спросил:

– Ну что?

– Джеспер говорит, что никогда в жизни его не видел, – ответил полисмен.

– Я связался с нашими по радио. Он частный детектив, все правильно. Имеет лицензию, на хорошем счету. Работает в связи с делом Крокетта. Знаешь, Дин Крокетт, который убит. Инспектор Гиддингс и сержант Селлерс тоже работают над этим делом. Они хотят, чтобы мы его привезли.

– Хорошо, я уже сказал ему, что мы собираемся доставить его в участок, – сказал второй полисмен.

Он кивнул мне:

– Устраивайтесь поудобнее, Лэм. Мы едем в полицейский участок. Они хотят поговорить с вами.

Инспектор Гиддингс осмотрел меня.

– Ну и ну, – резюмировал он. – Выглядишь, словно тебя пропустили через мясорубку. Ну, кончай ломать комедию и расскажи, что с тобой произошло на самом деле.

Я попытался улыбнуться, но лицо было слишком перекошено односторонней опухолью, а один глаз совсем заплыл. Выпрямиться было мучительно.

– Я стукнулся о дверь в темноте, когда шел в ванную, – попытался я сострить.

Инспектор Гиддингс смотрел на меня, как может смотреть тренер на побитого призового бойца, когда ему приходится выбрасывать на ринг полотенце.

– Ты выглядишь, словно получил полный счет.

– Только счет девять.

– У тебя неважно со слухом, Дональд. Ты в нокауте, а потому выбыл из игры.

– Что?

– Из игры. Из игры. Мне что, произнести это для тебя по буквам?

– Хорошо, – сказал я. – Я вас слушаю.

– Вот теперь, – сказал он, – ты начинаешь походить на разумного человека. Я, черт возьми, настоятельно советую тебе меня послушать. Ты знаешь, мы не любим нахальных шутников и частных детективов, затевающих игры вокруг дела об убийстве. Хорошо же мы будем выглядеть, если Дональд Лэм, частный детектив ростом с поллитровку, раскроет дело об убийстве Крокетта, в то время как полиция ходит вокруг да около. – Гиддингс помолчал и покачал головой. – Мы называем это потерей лица. Когда твои честные глаза откроют что-либо, относящееся к преступлению, ты должен прийти прямо к нам и рассказать об этом, а уж мы продолжим дело.

– Вы говорите об информации, которую добыл я сам, – спросил я, – или о том, что я мог прочесть в газетах?

Он отечески улыбнулся:

– В газетах много не прочтешь, Дональд. Мы уже кое в чем разобрались, а тут являешься ты, начинаешь все сначала и заявляешь мне, что...

Дверь рывком распахнулась, и быстро вошел Фрэнк Селлерс.

– Привет, Фрэнк, – сказал Гиддингс. – Я здесь пробую завербовать эту маленькую птичку. Сию минуту растолковывал ему, до чего нам нравится слушать птичье пение.

– При условии, что она поет вовремя, – добавил Селлерс.

– Точно, – согласился Гиддингс.

Селлерс сказал:

– Ты снова ввязался в это дело, а?

• Предыдущая
• 28/38
• Следующая