Вершина кучи - Гарднер Эрл Стенли - Страница 26

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая

Плавающие дворцы из красного дерева и тика, сверкающие лаком и глянцем, начищенной до блеска бронзой, спокойно поднимались и опускались на волнах, терпеливо дожидаясь уик-энда, когда их владельцы возьмут их на несколько часов отдыха на воды залива или в открытый океан, кативший свои бесконечные волны. Некоторые яхты были таких огромных размеров, что для управления ими требовалась целая команда. Другие имели на своем борту новейшее навигационное управление, что позволяло владельцу в случае необходимости вести яхту одному в открытом море.

Все было так, как мне рассказал Биллингс-отец. Яхт-клуб принимал только своих членов. Высокая стена из стальной сетки с тремя рядами колючей проволоки окружала территорию клуба, и в воротах стояла специальная платформа, при вступлении на которую раздавался сигнал, а ночной охранник уважительно поздоровался с Биллингсом, пожелав ему доброго вечера и протянув специальную книгу, в которой Биллингс расписался, а в отдельную колонку сделал запись: «Один гость». Охранник посмотрел на часы, проверив время нашего прибытия. Он хотел, как мне показалось, сказать еще что-то Биллингсу, но тот оборвал его:

— В другой раз, Боб.

Взяв мою руку, он повел меня по длинной дорожке к яхте. Пока мы шли, нас сопровождал приятный звук плескавшейся воды и игра световых бликов на ее поверхности. Вокруг царила какая-то мрачная, зловещая атмосфера. Ни он, ни я не произнесли ни слова. Мы подошли к белой яхте, палубы которой были сделаны из тикового дерева; кругом в свете луны сверкали бронзой начищенные поручни и ручки. В верхней кабине окна были квадратными, с тяжелыми непробиваемыми стеклами. В нижней — круглые небольшие иллюминаторы.

— Это здесь, — остановился Биллингс. — Пожалуйста, наступайте не на палубу, а на ковер. Я сейчас отопру каюту.

Мы взошли на борт. Биллингс вставил ключ в замок.

Скользящая панель отъехала в сторону, и мы очутились в залитой светом каюте: Биллингс успел, входя, щелкнуть выключателем.

— Это произошло здесь, — произнес он.

Я впитывал атмосферу, царящую тут. Вокруг все дышало роскошью и богатством. Мои ноги утопали в толстом ворсистом ковре, и казалось, я иду по мху в глубине нетронутого леса. Цветовая гамма интерьера в кабине подбиралась тщательно. Дорогие шторы прикрывали окна от любопытных взглядов внешнего мира. Кресла, стулья, классный радиоприемник — все здесь создавало комфорт в миниатюре.

— Где лежало тело? — спросил я.

— Как я понял из рассказа моего сына, оно лежало здесь. Вы видите, на ковре нет ни единого следа.

Я опустился на четвереньки.

— Вы можете этого не делать, — предостерег Биллингс. — Здесь, на ковре, вы не найдете и крохотного пятнышка, — повторил он.

Я продолжал ползать на коленях, замечая краем глаза, что Биллингс начал раздражаться.

— Ни одного, ни малейшего… — согласился я с ним.

— Уж можете поверить мне на слово, — повторил он.

— На ковре нет ни пятнышка, потому что он совершенно новый и только недавно был заменен.

— О чем, черт возьми, вы толкуете? — потребовал ответа Биллингс. — Этот ковер лежит здесь с тех пор, как…

Я покачал головой и сдвинул в сторону одно из кресел. Там, где от его ножек должны были остаться глубокие вмятины, лишь слегка примялся ворс.

— Ковер лежит здесь с тех пор, как сюда были поставлены кресла, — констатировал я.

— Это очень дорогой ковер. Его ворс не в состоянии придавить даже самая тяжелая мебель — он сразу принимает прежнее положение, едва вы убираете ее.

— Знаю, мистер Биллингс, об этом, но невозможно полностью уничтожить следы от ножек постоянно стоящей мебели. Вы забыли и об этой вот фотографии, — я кивнул на стену, — где вы сидите и читаете в этой каюте. Здесь, естественно, нельзя определить цвет ковра, но легко различить его рисунок: он совсем другой.

На лице Биллингса мгновенно появилось выражение ужаса, когда он взглянул на снимок. Я же прошел, заглядывая во все углы и проводя пальцами там, где было трудно достать рукой.

— Видите, по углам еще ощутимы следы вязкого вещества, которым старый ковер приклеивался к полу.

Одну минутку, мистер Биллингс, а это что такое?

— Что, что?

— Вот там, в углу, на два фута ближе к стене.

— Я этого не заметил, — сказал он, наклоняясь.

— Рад, что вы раньше не заметили, но вам лучше увидеть это сейчас.

— Что это такое?

— Это маленькая, круглая дырочка с очень странными темными краями вокруг ее внешнего края. Она размера пули 38-го калибра, — похоже, там есть даже крохотный кусочек какой-то ткани, которая, видимо, пристала к пуле.

Побледнев, Джон Карвер Биллингс неподвижно уставился на меня и молчал.

— А теперь объясните мне, если, как вы мне рассказывали, вы договорились встретиться с Бишопом во вторник у вас дома, — как получилось, что вы провели этот вечер с мистером Вальдо В. Джефферсоном? Как вы могли знать, что мистер Бишоп не сможет встретиться с вами в вашем доме?

Было такое впечатление, что на Биллингса вылили ведро ледяной воды. Он издал какой-то непонятный звук и стоял по-прежнему молча, с сразу осунувшимся лицом. И именно в этот момент я услышал какой-то звук: это был странный, стучащий звук, как будто бежало много людей. Потом стал слышен гул многих голосов, они звучали где-то за пределами яхты и были слегка приглушены стенами каюты.

Джон Карвер Биллингс Первый взобрался по ступенькам и вышел на палубу.

— Кто вы такой? — спросил незнакомый голос.

И прежде чем Биллингс успел что-либо ответить, я услышал голос охранника:

— Это мистер Биллингс, Джон Карвер Биллингс. Он пришел на свою яхту всего несколько минут назад до того, как вы приехали.

— Куда-то собираешься отплывать, приятель? — спросил тот же голос.

— Мистер Биллингс — известный банкир, — продолжал ночной охранник.

Шаги слышались уже где-то в стороне, люди бежали дальше, но охранник остался около нас.

— Сэр, случилась неприятность. Я хотел рассказать вам, когда вы проходили мимо, но вы не стали меня слушать. На борту яхты «Эффи А» нашли тело убитого. Ночной охранник прошлой смены почувствовал неприятный запах. Хозяин яхты, как вы знаете, уехал в Европу. Похоже, что кто-то сорвал замок и… Боюсь, что это отразится на репутации яхт-клуба, сэр, но мы ничего не могли поделать: мы должны были сообщить в полицию.

— Хозяин яхты, говоришь, уехал?

— Он в Европе, сэр. Яхта была заперта и…

— Ее никто не снял?

— Нет, сэр, никто.

— Идите к ним, я не хочу ни во что вмешиваться, — нетерпеливо бросил Биллингс. — Надо всячески помогать полиции. — Он задвинул скользящую панель и спустился вниз, в кабину. Лицо Биллингса было почти зеленого цвета, он избегал моего взгляда.

— Мне предстоит очень много работы, сэр, и я должен сделать ее как можно скорее, — объяснил я.

Он вытащил из кармана бумажник, открыл его и вытащил стодолларовый банкнот.

— Ваш сын приостановил действие выданного им чека, который я получил вместе с партнером в Лос-Анджелесе и…

— Я приношу извинения за тот его шаг. И немедленно это исправлю, мистер Лэм. Я дам банку поручение…

— Не надо давать банку никаких поручений, — попросил я. — Оплата по чеку была приостановлена. Оставим все как есть. Но вы можете добавить пятьсот долларов к той сумме, которую дадите мне на расходы по расследованию вашего дела.

— Деньги на расходы?

— Да, у меня может оказаться очень много расходов, сэр. Добавьте пятьсот долларов.

Он кивнул и продолжал отсчитывать деньги. Посмотрев на необъятных размеров его бумажник, я понял, что он заранее подготовился к такому повороту событий.

Это были деньги, предназначенные для того, чтобы откупиться, и их было у него очень много, целая пухлая пачка. Бумажник плюс дырка от пули на яхте плюс новый ковер на полу сказали мне все, что мне нужно было узнать.

Как-то я сделал одолжение знакомому брокеру — одолжение, за которое он был до сих пор благодарен мне, поэтому-то я сразу позвонил ему в восемь утра на следующий день, и он сразу с радостью откликнулся на мою просьбу.

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая