Большая книга ужасов - Усачева Елена Александровна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/82
- Следующая
– Мама! – орала она, при этом изо всех сил дергая ручку двери на себя, совершенно забыв, что открывается она в противоположную сторону. – Пустите! Мамочка! Я больше не буду.
Краем глаза она заметила, что Дама прервала свое ужасное занятие и стала поворачиваться в ее сторону.
– Ты?! – прохрипела Дама. – Еще жива?
Видимо, Дама собиралась много что сказать несчастной Тамарке. Популярно объяснить, кто она и куда сейчас отправится. Но Томка слушать ее не стала. Из последних сил она рванула на себя дверь. Дверная ручка жалобно всхлипнула и осталась у нее в кулаке. В сердцах Цыганова швырнула ручку в дверь, и от толчка та приоткрылась. Томка на секунду обернулась. Она успела увидеть Даму, пронзительным взглядом буравящую ее насквозь. Хозяина, поднявшегося из кресла и… превращающегося в волка.
Нет, нет! Она ничего не видела!
Цыганова зажмурилась, бросилась всем телом на дверь, споткнулась о мирно сидящую на пороге собаку, какое-то расстояние пробежала на четвереньках. Сзади раздался хриплый лай.
Тамарка бежала, уже не понимая, куда бежит. Стены стали предательски сужаться. Двери совершали дьявольский хоровод вокруг ее несчастной головы.
– Не подходи! Зашибу! – заорала она, кидаясь головой вперед в темноту.
Под ее протянутыми вперед руками стена ушла в сторону. Томка споткнулась о порог и кувырком влетела в комнату. Она потянулась, чтобы закрыть за собой дверь, но не успела. На пороге уже стояла черная фигура.
– Я больше не буду! – завизжала Тамарка, пряча лицо в ладони.
– Не будешь, – эхом отозвалась Черная Дама.
Цыганова попыталась отклониться в сторону от прожигающего насквозь взгляда, но Дама была неумолима.
В Томкиной голове прочно поселилась мысль о скорой гибели.
«Пропала, пропала, пропала! – билась она молоточками внутри Цыгановой. – Зачем я сюда пошла?»
Над ее ухом оглушительно залаяла собака, раздался звук рвущейся материи.
Томка вся сжалась, понимая, что теперь ей точно не спастись. Если не Черная Дама, то уж собака наверняка разберет ее на составляющие. Сверху на нее что-то упало, еще больше пригнув к полу. Потом Цыганова долго ползла и все никак не могла выбраться на свободу. Где-то в отдалении слышался собачий лай, звенело разбитое стекло, сыпала проклятьями Дама. Казалось, сам дом качается, готовый вот-вот упасть.
Когда Тамарка уже была готова сдаться и умереть, она вдруг освободилась. Матрац, под которым она ползала кругами, отлетел в сторону. В лицо пахнуло ночной прохладой из разбитого окна. Где-то поблизости еще продолжали бороться, но Томка больше уже не хотела во всем этом участвовать. Из последних сил она взобралась на подоконник и выпала на улицу, вместо твердой земли встретившись с чем-то мягким.
– Мама!
Тамарка с ужасом схватилась за горло, потому что она только собиралась закричать, а звук уже раздался.
– Ай!
Цыганова наконец очутилась на земле. Рядом с ней кто-то копошился, пытаясь встать.
Решив, что, пока она была в комнате, коварный колдун сделал ее копию и пустил вместо нее на улицу, Томка шустро вскочила на ноги и бросилась прочь.
Бежала она недолго, потому что очень скоро споткнулась и оставшийся путь проделала кувырком. Звезды у нее над головой совершили небольшой круг почета. И наступила ночь. Глубокая и непроглядная.
Цыганова зажмурилась, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Для выполнения второго желания нужно было как минимум зажать уши. Этого она не сделала, поэтому какое-то время тихо выла от ужаса, прислушиваясь к собственному голосу. А потом к ее вою присоединились другие звуки.
Вот негромко прошуршала трава. Послышалось тяжелое дыхание. Потом вздохнули и звонко чавкнули.
Томка приоткрыла один глаз.
Прямо над ней сидел волкодав. Он покосился на Цыганову нехорошим темным глазом и зевнул, с чмоканьем закрыв пасть.
– Ты меня есть будешь? – Видимо, у Тамарки случилось временное помутнение мозгов, иначе она ни за что не стала бы разговаривать с собакой.
– Обязательно, – ответила собака, не разжимая пасти. – Сначала распилю на кусочки, а потом буду долго варить.
– Подавишься, – со злобой в голосе произнесла Томка. Больше сомнения не было – перед ней сидел настоящий оборотень. Если бы ей только удалось привести его в лагерь…
– Не подавлюсь, я аккуратно. – Волкодав тяжело задышал, свесив набок язык.
Тамарка так устала, что спорить с оборотнем не стала.
– Ну и жуй, – смирилась она. – Только предупреждаю, я буду громко орать.
– И откуда вы на мою голову свалились?
Оборотень почему-то раздвоился и стал говорить с двух сторон, при этом собака завиляла хвостом и подняла морду в противоположную от Томки сторону.
– Кстати, я должен сказать тебе спасибо, – произнес уже неизвестно кто, потому что собака успела уйти, а голос остался. – Ты меня избавила от большого количества проблем.
Цыганова удивленно приподняла голову.
На камне неподалеку от нее сидел хозяин домика. Он успел переодеться в темный костюм, на руках у него были перчатки.
– Ой, – пробормотала Томка, хватаясь за макушку. – А я думала, собака говорит.
– Никогда не слышал о говорящих собаках, – улыбнулся хозяин.
– Так ведь она оборотень!
Молодой человек на секунду замер, словно для переваривания Томкиных слов ему понадобилось время. А потом снова улыбнулся.
– Интересная версия, – произнес он. – До недавнего времени оборотнями были волки, а не ньюфаундленды. Но если все изменилось, то Чаку эта новость понравится. А ты, я так понимаю, из лагеря?
– Мы тут плаваем, – Тамарка подумала, что надо обязательно объяснить, что ничего плохого они в бухте не делают. – Очень хорошее место для тренировок. Только ходить у вас тут некуда, скучно.
– Я заметил, – кивнул парень и поднялся. – Ну что же, вставай.
– Зачем? – Томка насторожилась. В доме ее ждали одни неприятности, так что идти туда не хотелось.
– У тебя три варианта, – хозяин был на редкость терпелив. Наталья Ивановна на его месте давно бы уже возмущенно велела не приставать к ней с глупостями, а выполнять, что велят. А этот объясняет: – Ты можешь вернуться обратно в лагерь. Но в темноте ступеньки ты не найдешь, тем более тропу на противоположном склоне. Значит, тебе придется сидеть здесь до восхода солнца, это еще часа три-четыре. А может, и больше, потому что в долину солнце приходит поздно. И, наконец, ты можешь пойти со мной, спокойно попить чаю и лечь спать. Наверняка в лагере тебя уже не ищут.
- Предыдущая
- 17/82
- Следующая
