Врата тьмы - Хафф Таня - Страница 17

Он снова вздохнул.

— К счастью, она это делает редко — самодисциплина не принадлежит к числу сильных ее сторон. Когда пришло время, она двинулась, протиснув такой большой кусок самой себя, чтобы можно было открыть врата для остального. Не думаю, что протискивание сквозь барьер было приятным.

— Ты будто сочувствуешь ему, — поморщилась Дару.

— Я сострадаю любому, кто испытывает боль, — ответил Эван без тени оправдания в голосе. — Даже ему. Но это не помешает мне его уничтожить.

— Не понимаю, что значит — «протолкнуть сквозь барьер кусок себя»? — Роланд крутил эту фразу так и сяк, но смысла не видел.

— Есть только одна Тьма и только один Свет. И он — частица Тьмы, как я — частица Света. И если Тьма держит свои фрагменты вместе, не доверяя им, то Свет не желает, чтобы хоть что-то было его частицей против воли.

— Что любишь — отпусти. Если вернется — оно твое. Если нет — никогда твоим не было.

Все повернулись к Ребекке, и она вспыхнула.

— Это я на футболке прочла, — объяснила она, закусив нижнюю губу и боясь, что сказала что-то не так.

Эван отбросил волосы от лица, и в глазах его вспыхнули искры.

— Но это точно то, что я сказал!

— Правда?

— Точно то, — повторил он.

Довольная, Ребекка кивнула.

— Я так и думала.

Дару пожала ей руку и снова повернулась к Эвану.

— У тебя хватит сил его победить?

— Один на один, он и я? — Эван пожал плечами, но искра в глазах потухла. — Для поддержания равновесия мы обладаем равной мощью, но Тьма невыдержанна и расходует силы просто для забавы.

Дару вздохнула.

— Вопрос был — да или нет, а в твоем ответе — ни того, ни другого.

— Ну ладно, — усмехнулся он. — Ответ: возможно. Но сначала его надо найти.

— А ты не мог бы просто, ну, я не знаю, — Роланд прошелся по басовой струне, — произнести заклинание и узнать, где он?

— Нельзя. Если он не нарушит равновесия, я должен буду искать его точно так же, как искал бы любого другого смертного.

— Меньше, чем за неделю?

— Да.

— А ты знаешь, как он выглядит?

— Я узнаю его, если увижу.

Теперь настал черед Роланда вздохнуть.

— А ты знаешь, какой это большой город? И сколько в нем людей?

— Знаю, — ответил Эван. — Но мне помогают.

Роланд и Дару обменялись взглядом, в котором впервые с момента их знакомства мелькнуло полное взаимопонимание.

— А еще, — продолжал Эван, игнорируя выражение недоверия на лицах Роланда и Дару, — мы должны узнать, где он хочет открыть врата…

— А ты можешь назвать какие-нибудь параметры их местонахождения? — перебила Дару.

— Да.

Она облегченно вздохнула.

— Обширное открытое пространство, где земля не загромождена бетоном и сталью.

— Парк! — подпрыгнув от возбуждения, предположила Ребекка.

— Да ты знаешь, сколько в этом городе парков? — возразил Роланд.

— Знаю.

Голос Ребекки был настолько серьезен, что Роланду больше ничего не оставалось, как только поверить, что она действительно знает, сколько в городе парков.

— Нам нужна карта. — Дару встала и оправила складки сари. — У меня в машине есть. Сейчас принесу.

Надеясь, что никто не видит, Роланд посмотрел ей вслед. Было ему очень стыдно, но зрелище колышущихся под шелком бедер того стоило.

Она вернулась, неся карту Торонто — кусок материи, навернутый на руку, а еще бумажный прямоугольник дюймов восемь в длину.

— Ты штраф за неправильную парковку не можешь аннулировать? — спросила она Эвана, бросая карту и квитанцию на стол Ребекки.

— Извините, не по нашему ведомству. Кесарю кесарево.

Дару кивнула, ничуть не удивившись.

— Значит, Библию ты знаешь.

— Я все ваши литературные шедевры читал. Библию, Коран, Шекспира, Уэллса, Гарольда Роббинса…

— Как?

— Шучу, — подмигнул Эван.

Дару вскинула на него глаза и пошла в ванную переодеться.

— А «Винни-Пуха» ты читал? — спросила Ребекка. — Моя любимая книга.

— Ну конечно. — Эван осторожно, чтобы не задеть цветы, вытянулся на подоконнике, подогнув под себя ноги в ботинках. — В Пухе есть великая мудрость.

— Особенно для медведя с опилками в голове, — согласилась Ребекка.

С этой ее стороной Роланд тоже не был знаком.

— Ты его сама читаешь? — поинтересовался он.

— Конечно! — Ребекка даже возмутилась. — Я и посложнее «Пуха» книги могу читать.

Минутку подумав, она добавила:

— Но не очень посложнее.

— У Ребекки, — сказала вернувшаяся в комнату Дару, она успела переодеться в шорты и подходящую к ним рубашку, — полный комплект «Паддингтонского медведя».

— А я люблю медведей, — гордо заявила Ребекка. — У меня и другие книги про них тоже есть.

Роланд отметил, что Ребекка читает для удовольствия куда чаще, чем большинство выпускников колледжа.

— Парки — это зеленое? — спросила она.

— Верно.

— Иногда, — удовлетворенно вздохнула Ребекка, — некоторые вещи имеют смысл. Парки нарисованы зеленым, — пояснила она Эвану.

Стол был маленький, в квартире жарко, и Роланд, никогда особо не интересовавшийся парками, вскоре решил, что лучше смотреть со стороны, чем смешиваться с толпой. Из разговоров этой толпы он понял, что Ребекка уж точно знает в городе каждый парк, и сколько в нем деревьев, и кто — или что — на каждом дереве живет.

Том вспрыгнул на подоконник, задержался на краю открытого окна и скрылся с глаз. Роланд решил, что кот не стал бы прыгать, кабы не был уверен в безопасном приземлении, а потому продолжал рассеянно перебирать струны, не упомянув об отбытии кота.

«Надо бы пойти облегчиться. В сущности, неплохая идея».

Он прошел в ванную, вскоре вернулся и увидел, что остальные все еще путешествуют по карте.

— …нет, тут сплошные бугры и рытвины и деревьев много…

— Парки, — буркнул он себе под нос, — парки. — Есть один парк, который он хорошо знает… — Ребекка! Телевизор работает?

— А? — Она огляделась, будто выискивая того, кто говорит.

Роланд повторил вопрос.

— А, да, работает. Только пятый и девятый каналы.

— Отлично. Мне как раз девятый и нужен. Можно включить?

— Конечно. — Она снова отвернулась к карте. — Нет, этот слишком вытянутый и узкий.

Как и все предметы в квартирке, небольшой переносной телевизор на полочке над батареей сиял чистотой. Роланд размотал провод с крючков — Ребекка явно не была любителем телепередач, — нашел ближайшую розетку и вставил вилку. Если он не перепутал время, то пропустил только церемонию открытия игр.

Когда проявилась картинка — черно-белая и слегка нерезкая, — он убедился, что его предположение верно. Начало первой игры, один выбыл, бегун на второй базе. Приглушив громкость, он устроился и стал следить за игрой.

В конце третьей подачи он услышал, как звякнули браслеты Эвана, и почувствовал, что диван просел, когда Адепт устроился рядом.

— Кто впереди?

— Детройт, один-ноль.

— Ay «Соек» лучший все еще на скамейке?

— Ага, — вздохнул Роланд, — он… Погоди-ка!

Он повернулся к Эвану, сидевшему невыносимо близко, подавляя желание проверить, так ли шелковисты его волосы…

— А ты понимаешь в бейсболе?

Эван подождал, пока стоящий с битой игрок «Соек» отбил подачу.

— Сигналы телевидения легко проходят барьер.

— То есть вы там на небесах, или в валгалле, или как это место называется, смотрите телевизор?

— Мы говорим «дома». Смотрим.

— А как? — насмешливо спросил Роланд. — В хрустальных шарах?

— Да нет, конечно, шары ведь катаются, как хотят. Подходит любой среднего размера кусок хрусталя с гладкой поверхностью.

— Ты шутишь! — Он присмотрелся к Эвану. — Нет, ты серьезно. Да чтоб меня черти взяли!

— Это вряд ли, — улыбнулся Эван, потягиваясь.

Роланд обнаружил, что его гипнотизирует пульсирующая жилка на шее Эвана. Он слышал стук биты и рев толпы на стадионе, но не мог оторвать глаз от его шеи. От Эвана так же пахло чистотой, как от всей квартиры Ребекки. Вздохнув и закрыв глаза, он вновь вызвал видение белых крыльев.