Что известно о Терри Конистон? - Гарфилд Брайан - Страница 21

• Предыдущая
• 21/40
• Следующая

— Ключи у Флойда.

— Надо как-то соединить проводки, ведь крадут же таким образом автомобили?

— Я не знаю как. Кроме того, мы не сможем незаметно пройти в амбар. Теодор тут же отправится за нами.

— Ну, сделай же что-нибудь! Ты же можешь. — Ее глаза наполнились слезами, и она яростно сморгнула.

— Смотри, я так же напуган, как и ты. Чего ты хочешь? — Митч сердито взглянул на нее. — Черт побери. Прекрати! Я просто теряюсь, когда девушки плачут.

— Я не плачу.

— О, наверное, это сенная лихорадка.

— Думай как тебе нравится, — огрызнулась Терри, вытерла глаза и тихо крикнула: — О черт! Черт, черт, черт! Я не хочу умирать, Митч. Я хочу жить. Боже, я хочу выйти замуж, иметь детей, поселиться где-нибудь в небольшом городке с мужем, который каждый день будет приходить в пять тридцать с работы, а по выходным косить лужайку перед нашим домом. И время от времени будет говорить мне, какая я красивая и любимая... — Помолчав, она громко высморкалась.

— Это не так уж много, — сказал Митч, чувствуя себя крайне неуклюже.

— Немного, — согласилась Терри. — Немного, но здорово. Проклятье, как все несправедливо! — Она сердито отбросила с лица волосы.

Митч серьезно, даже с нежностью, наблюдал за ней. Она прошептала:

— О, Митч!

Автомобиль Флойда появился на улице, поднимая за собой столб пыли. Билли-Джин и Теодор стояли у амбара. Нетвердо ступая, с мутными глазами к ним подошел Джорджи. Билли-Джин трещала как сорока, пока Теодор, рявкнув, не хлопнул ее по заднице.

Флойд въехал в амбар, оставив в воздухе шлейф пыли. Терри наблюдала за ними, как если бы перед ней была выписывающая круги барракуда. Митч медленно поднялся и оберегающе встал рядом с ней; он пробовал улыбаться. Слегка согретая этим, на мгновение она почувствовала к нему благодарность. Но затем страх, периодически охватывавший ее весь день, вновь перехватил ее горло. Терри тяжело задышала, на ее языке появился привкус меди.

Флойд появился в дверях амбара с охапкой оборудования, словно работник по ремонту телефонной сети. Гибкими большими шагами он отправился к веранде. Остальные потянулись за ним. Поднявшись по ступеням, Флойд обернулся и тут заметил состояние Джорджи. Не долго думая, он бросил на пол оборудование, подскочил к Митчу, собрал в кулак рубашку на его груди и даже приподнял парня на кончики пальцев:

— Кто дал ему наркотик?

— Что?

— Посмотри на него!

Митч глянул на Джорджи, тот стоял с мрачным видом и глупо улыбался.

— Я велел Теодору следить за ним.

— Не люблю оправданий, Митч! Могу простить ошибки, но только не оправдания.

— Он твой брат. Вот и заботься о нем, я ему не телохранитель, — огрызнулся Митч и схватил Флойда за руку.

Тот отпустил его рубашку и с презрением произнес:

— Не забывай, мой прекрасный клоун, кто тут владелец воздуха. Могу перекрыть для тебя кислород в любое время.

— Пошел ты! — парировал Митч.

Терри подалась назад, словно хотела вжаться в стену.

Джорджи нервно фыркнул и скользнул внутрь бывшего магазина. Теодор стоял, вожделенно уставившись циклопическим глазом на Терри, пока Флойд не приказал ему:

— Иди и хорошенько присматривай за ним.

Что-то прорычав, Теодор вошел в дом. Флойд отступил в сторону, чтобы дать пройти Билли-Джин, затем повернулся к Терри:

— Тебе осталось недолго ждать, малышка.

— Ты говорил с моим отцом? — спросила она, не узнавая своего голоса.

— Mais certainement[4]. Деньги будут утром. После этого сможешь отправиться домой. Ну как, довольна?

Она мотнула головой, абсолютно не доверяя ему. Почему они так себя ведут, ничего от нее не скрывая? Из этого можно было сделать только один вывод — они не позволят ей уехать спокойно, и в то же время Терри отказывалась в это верить.

— Забавная вещь, — небрежно продолжил между тем Флойд. — Твой отец довольно сурово говорит по телефону, будто деньги ему дороже, чем родная дочь. Я уж почти решил, что он скорее расстанется с тобой, чем с половиной миллиона долларов... — Он улыбнулся и, выдержав паузу, добавил: — Но потом все-таки решился. — И, подобрав с пола свое оборудование, отправился вслед за остальными внутрь.

Терри почувствовала, как у нее похолодело в груди. Сейчас она почти хотела, чтобы ее убили. Это было бы хорошим наказанием для отца — единственным наказанием, которое он поймет.

Повернувшись к ней, Митч сказал мягким, добрым голосом:

— Может быть, ты выберешься отсюда.

Терри не была уверена, что хочет этого.

Карл Оукли нажал клавишу «воспроизведение» и откинулся в кресле Эрла, чтобы прослушать пленку в четвертый раз. Орозко продолжал говорить по телефону, устроившись в углу кабинета. Фрэнки Адамс пытался прочистить горло, охрипшее после пятидесяти сигарет, которые он выкурил за последние восемь часов. В динамике магнитофона раздался телефонный щелчок, затем голос Эрла Коннистона:

— Да?

— Коннистон?

— Да.

— Узнаете, кто это?

— Да.

— Ладно. Подождите минутку.

Скрежет микрофона, поднесенного к трубке, наконец плохо слышимый, но все же хорошо опознаваемый голос Терри:

— Папа, они велят мне ответить на твои вопросы: что я сказала, когда ты показал мне бассейн, и как ты меня обычно называл. Там тогда купались строители, и я тогда пошутила: «Вижу, каких молодцов ты мне припас». А называешь ты меня малышкой, даже когда я прошу тебя этого не делать. Они требуют повторить, что не трогают меня, и это правда. Я в порядке, только здесь темно и очень жутко. Пожалуйста, забери меня отсюда. Они не...

Щелчок выключенного магнитофона. И через мгновение похититель спокойно объявил:

— Остальное вам слушать нет надобности. Убедились, что она жива?

— Сейчас я могу быть уверен только в том, что она была жива, когда вы ее записывали, — огрызнулся Адамс голосом Коннистона. — А теперь послушай меня. Тебе известно, что я очень богатый человек? И если...

— Я очень даже в этом уверен, мистер Коннистон. — Хихикающая интонация, с которой это было произнесено, приводила Оукли в бешенство. И теперь, слушая это в четвертый раз, он от бессилия зарычал.

Между тем голос Коннистона — Адамса резко продолжал:

— Я истрачу все до последнего цента, но выслежу тебя и заставлю за это заплатить. Мои люди найдут вас всех. Я расправлюсь с вами без суда и без благодушного судьи. Убью своими руками...

— Конечно, мистер Коннистон. Но это ничего не меняет. Или вы заплатите и мы освободим ее, или проститесь с ней. Вы собрали деньги?

Далее последовала пауза, заставившая Оукли мрачно улыбнуться. Адамс сыграл отлично. Он выдержал ровно столько времени, сколько надо, чтобы произвести эффект, а затем ответил с властными нотками в баритоне:

— Да. Немаркированные маленькие банкноты.

— Это здорово! Сейчас я скажу вам, что с этим делать. Сложите их в маленький старый чемодан, незаметный, который не привлечет внимания на автобусной остановке. Никаких пятисотдолларовых чемоданов, понятно? Одолжите его у кого-нибудь из слуг, если надо. А завтра утром в шесть часов сядете в машину, положите чемодан на сиденье рядом с собой и поедете по государственному шоссе через Сонойту, мимо Элгина и Канело к Патагонии. Затем из Патагонии по пыльной дороге на юг по направлению к Харшеву и Вашингтонскому лагерю. Знаете, где это?

— Был там пару раз.

— Хорошо. Когда проедете Харшев, снизите скорость до пятнадцати миль в час и будете ехать на ней всю остальную дорогу до лагеря. Откройте правое окно. Когда увидите солнечный зайчик, бьющий в глаза с деревьев на обочине дороги, выбросите чемодан. После этого не останавливайтесь, на той же скорости продолжайте ехать до лагеря Вашингтона. Через две мили после того, как его проедете, увидите поляну для пикника. Там могут быть люди, а могут и не быть. В любом случае заезжайте на площадку и сидите в машине, пока кто-нибудь с вами не свяжется. Это может быть Терри или кто-нибудь другой, кто вам подскажет, где ее найти. И еще один важный момент. После Харшева вы должны выехать на дорогу к лагерю Вашингтона ровно в семь тридцать. Если вы приедете в Харшев раньше, подождите до семи тридцати и только потом поезжайте и держитесь точно пятнадцати миль в час на всем пути до площадки для пикника. Так вы доберетесь до нее точно в восемь часов. Поняли меня?

• Предыдущая
• 21/40
• Следующая