Миссия выполнима - Гарфилд Брайан - Страница 6

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая

07.00, восточное стандартное время.

Дэвид Лайм, сидя за своим столом в Центральном офисе, заканчивал второй завтрак. Его взгляд устало скользил по бумагам из досье Барбары Норрис.

Документы и фотографии были разбросаны по всему столу. Чэд Хилл, приятный молодой человек в синем костюме и полосатой рубашке, стоял рядом и бегло просматривал бумаги.

– Вот этот. Страттен. Судя по ее донесениям, он ведет все шоу.

Расплывчатое фото изображало худощавого мужчину с глубоко посаженными глазами, над которыми нависли темные брови: лицо европейского типа, возраст где-то между сорока и пятьюдесятью.

Просто Страттен – ни имени, ни инициалов. В информационной базе Службы содержалось около четверти миллиона досье, но ни в одном из них, судя по данным компьютера, не упоминалось ни о ком, кто носил бы фамилию Страттен или когда-либо использовал такой псевдоним.

Типичный случай, время от времени такое неизбежно происходит. Барбара Норрис внедрилась в группу, узнала что-то, чего не должна была знать, и ее убили, чтобы заставить молчать.

На крупном плане лицо Страттена выражало скрытую угрозу. Норрис сделала этот снимок неделю назад с помощью маленькой «Минолты», спрятанной в складках ее кожаной дамской сумочки.

Дэвид Лайм снял трубку с телефона:

– Дайте мне кого-нибудь из Управления национальной безопасности. Лучше всего Эймса, если он на месте. – Он покатал на ладони мундштук и взглянул на Чэда Хилла. – Позвоните в нью-йоркский офис и скажите, чтобы послали людей в тот дом на Уэст-Энд-авеню, где обитала вся компания. Пусть как следует обыщут их квартирку.

Хилл направился к своему столу, а у Лайма зазвонил телефон. Он поднес трубку к уху:

– Эймс?

– Нет, это Кайзер. Эймс будет не раньше девяти. Я могу вам чем-нибудь помочь, мистер Лайм?

Еще один бесстрастный голос, ровный и лишенный всяких модуляций, как электрическая машина, имитирующая человеческую речь. Лайм прикрыл глаза и откинулся на спинку своего кресла.

– Я хотел бы получить информацию на одного типа через ваши поисковые системы.

– Можно узнать о характере дела?

Вопрос был задан чисто механически. Их агентства не оказывали друг другу никаких услуг, если для этого не было достаточно веских причин.

– Речь идет о покушении. Возможно, политическом убийстве. Один из наших людей работал над этим, и, видимо, его убрали.

– Значит, на этот раз все серьезно.

Замечание Кайзера не было лишено резона: отдел Лайма рассматривал тысячи подобных случаев, и практически во всех из них угроза оказывалась ложной.

– А в ФБР на него ничего нет?

– В национальных архивах ничего. Мы проверили всю базу.

– Какая исходная информация?

– Отпечатки пальцев и плохонький снимок.

Барбара Норрис сняла отпечатки с бумажного стаканчика, который использовал Страттен: она припудрила их тальком, перевела на клеящую ленту и вымыла стакан.

– Тогда это будет несложно. Пришлите их нам.

– Я пошлю вам курьера. Благодарю.

Он повесил трубку и, нажимая кнопку вызова, опять взглянул на фото. Черные прямые волосы, слегка всклокоченные на затылке, стрижка самая обычная. Интересно, почему он так уверен, что Страттен иностранец? Возможно, в этом виновата форма рта и легкий изгиб у правой брови. Но было еще что-то помимо этого, и он так и не понял, в чем дело, когда его отвлек курьер, явившийся за отпечатками и фото.

Потом он нашел запись в донесении Норрис от 28 декабря:

Эта фраза находилась в середине абзаца, и, хотя за последние пять часов он несколько раз читал отчет, она только сейчас бросилась ему в глаза.

Несомненно, речь шла о политическом убийстве, скорей всего, о бомбе. Бомбы всегда надежнее, чем пули. Некто по имени Марио – они знали Барбару недостаточно долго, чтобы доверить ей свои полные имена, – полагал, что они собираются устроить взрыв в Белом доме. Но все это было очень туманно, и Лайм относился к таким вещам с большим скепсисом, особенно учитывая расположение Белого дома и его охрану, при которой для эффективной атаки потребовался бы целый дивизион. Служба охраны Белого дома была предупреждена, а Норрис получила инструкции оставаться в группе Страттена, чтобы выяснить, представляют ли ее намерения реальную угрозу или это просто еще один блеф безмозглых радикалов, замешанный в основном на пустой браваде и наркотиках.

Но теперь пришло время взяться за них всерьез. Три часа назад Лайм отдал приказ арестовать их: Страттена, Элвина Корби и всех прочих, кто был опознан компьютером ФБР на основе данных, доставленных в офис Лайма Барбарой Норрис.

Первую подсказку они получили через ФБР от одного из своих тайных сотрудников, члена нью-йоркских «пантер», которому мать туманно намекнула, что собирается принять участие в каком-то покушении, готовящемся в Вашингтоне. Он попытался отговорить ее от этой затеи, но они беседовали по телефону по междугородной связи, так что приходилось изъясняться обиняками; отговорить ее ему не удалось, и тогда он позвонил в ФБР, чтобы защитить свою мать хотя бы от последствий этого безумного поступка. ФБР передало эти сведения директору Секретной службы Б.Л. Хойту, а Хойт спустил их по внутренним каналам Лайму. Политическими покушениями в Службе занимался он.

Официально Секретная служба являлась подотделом министерства финансов. В ее компетенцию входили две различные функции, связь между которыми прослеживалась, мягко говоря, очень отдаленно. Задачей Б.Л. Хойта было ловить фальшивомонетчиков и защищать политиков. Логика такого тандема была вполне в духе вашингтонской логики вообще, и Лайм раз и навсегда зарекся ломать над этим голову.

Так или иначе, мяч был на его поле, и он должен был вступить в игру. У него были данные на пятерых: Элвин Корби, двадцать шесть лет, черный, ветеран Индокитая, в прошлом член нескольких черных радикальных группировок; Сезар Ринальдо, тридцать один, родился в Нью-Йорке, родители пуэрториканцы, дважды арестовывался за хранение гашиша и один раз – за нападение на полисмена во время антивоенной демонстрации; Роберт и Сандра Уолберг, брат и сестра, близнецы, оба бывшие работники метеорологической службы, несколько арестов за хранение марихуаны и антиобщественное поведение при захвате студентами городка Университета Южной Каролины (шесть месяцев условно), и Бейла Мурхед, сорок один год, мать человека из нью-йоркских «пантер».

Была кое-какая информация и на некоторых других, но очень мало. Черная чета Линк и Дарлин. Человек по имени Марио, о котором Барбара Норрис сообщала: «Кажется, он у них банкир». Двое недавно прибывших с Западного побережья – некто Клод и Бриджет. И Страттен.

Последнее донесение от Норрис пришло три дня назад. К нему прилагались негативы шестнадцатимиллиметровых фотоснимков Страттена, Корби, Ринальдо и пятерки, прибывшей в этот день из Калифорнии. Там же были отпечатки пальцев Корби, Уолбергов и Страттена, но последние не пригодились, потому что на них не было никаких сведений ни в Вашингтоне, ни в Сент-Луисе. Отпечатки пальцев Ринальдо Барбаре Норрис взять не удалось, но его опознали по фотографии в нью-йоркской полиции.

Близнецы Уолберг имели длинный список арестов за хранение марихуаны; Ринальдо и Корби также были связаны с наркотиками. Возможно, все они были наркоманами. Возможно, поутру они проснутся и поймут, что натворили: убили Барбару Норрис. Они испугаются, попытаются убежать, рассеяться, спрятаться поодиночке. В поисках безопасного убежища они позабудут все свои грандиозные планы насчет взрывов и убийств.

Это было очень удобное предположение, но не слишком правдоподобное. То заброшенное здание на Эр-стрит, которое они использовали, теперь пустовало: они оставили его голым и чистым. Настолько чистым, что не могло быть и речи о кучке напуганных наркоманов, мечтавших просто сделать ноги. Кто-то четко и хладнокровно управлял всей операцией.

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая