Жажда смерти - Гарфилд Брайан - Страница 16

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая

– Это ни к чему. Это ваша работа.

– Все это хорошо, но мне бы хотелось точно знать, не приведет ли это к... своего рода волнениям среди персонала?

– Пол, любезность, которую я вам делаю, лишь поверхностно любезна. Просто у вас глаз более чем у других наметан на всякого рода несоответствия в бухгалтерских отчетах и вы всегда пики называли пиками. В прошлом году вы великолепно справились с делом Мэстига, поэтому на данный момент времени вы, как никто другой, подходите для выполнения именно этого задания. К тому же вы...

– Простите, мистер Айвз, но в деле Мэстига нам было отлично известно, что они подделывают отчеты, поэтому никакими уловками нас было бы не сбить со следа – мы прекрасно знали, что именно искать. Скажите, вы предлагаете, что в деле “Джейнчилл” будет что-нибудь в подобном духе?

– Им этого я конечно сказать не мог, – сказал Айвз и тонкая улыбка заиграла на его губах. – И лично Джейнчилла не знаю, но в финансовых кругах у него сложилась репутация бизнесмена с профессиональной этикой обанкротившегося продавца автомобилей.

– У Амеркона есть какие-нибудь конкретные подозрения?

– Судя по разговору с Джорджем Эном – нет. Но Джейнчиллу прекрасно известен тот факт; что Амеркон вот уже несколько лет присматривается к его компании. Он был бы последним идиотом, если бы не предпринял небольшого очковтирательства, чтобы представить финансовую деятельность с наивыгоднейшей стороны. Так поступает каждый, когда дело доходит до слияния с кем-то.

– Сейчас нам, например, известно, что Джейнчилл понижает тариф, по которому списывал цену новых заводских построек – то есть снизил скорость на постепенное обесценивание. Таким образом, в бухгалтерских отчетах понижается масса денег списываемых на ухудшение общего состояния заводов и оборудования. Вам придется обратить на это особое внимание, чтобы сравнить настоящие цифры с дутыми и узнать насколько они превосходят обозначенные барыши.

– Когда дойдет до дешифровки сносок, которыми перегружены корпоративные сводки, то вы тут будете в своей тарелке. На эту работу лучшего бухгалтера не отыскать. Совершенно ясно, что отчеты Джейнчилла по прибылям выглядят много лучше истинного состояния дел. Вопрос только в том: насколько лучше? Вам лучше знать, каким образом это выяснить. У Амеркона должна быть перед глазами полная картина того, что именно они покупают, прежде чем сделают первое предложение.

– Разумеется.

– Бот и все, что я хотел вам сказать. Единственное, что хотелось бы добавить – не обольщайтесь, Пол, работа предстоит очень трудоемкая и серьезная. Она отвлечет вас на несколько недель. Я хотел встретиться с вами, чтобы убедиться, что вы ее примете, и что сможете находиться вдали от дочери и полностью посвятить себя работе.

Все равно ему не позволят видеться с Кэрол. Выехав из города, он прочистит мозги. Чересчур сильное давление он испытал в последнее время.

– Я с радостью этим займусь, мистер Айвз. Спасибо, что предоставил мне такую возможность.

– Прежде чем уедете, обсудите кое-какие детали с Джорджем Эном. На подготовку у вас есть две недели. Я знаю, нет, просто-таки уверен в том, что вы отлично справитесь с этой работой, Пол. Я всегда в вас верил.

Пол чувствуя невероятное облегчение двинулся к дверям. Обернувшись он увидел, что Айвз раскрыл Свод Законов о Доходах и, нахмурившись, штудировал его.

– На ваших дверях очень недурные петли, – сказал слесарь. – Знаете, в новых домах на дверях такие петельки, что их зубочисткой можно поддеть.

Первый слесарь, с которым Пол договорился, так и не появился. На какое-то время он позабыл об этом и не спохватился вовремя. С этим же лысым приземистым мужиком с изуродованной ушной раковиной и дикими глазами Пол договорился пару дней назад. Его инструменты были раскиданы по всему фойе. Возле двери лежали стружки и опилки, там, где потребовалась работа дрелью.

– Теперь вы понимаете, что с этим замком нельзя просто захлопнуть дверь. Придется повернуть ключ, неважно заперта она или нет.

– Понял, понял. Единственное, что меня тревожило – это чтобы никто не мог забраться внутрь, пока дверь заперта; если же она открыта, значит по моей собственной вине.

– Точно. Знаете, конечно для профессионального домушника нет такого замка, который он бы не смог отпереть, но сейчас их не много осталось, да и в такие как этот дома они не лазят. На Ист-Сайде они предпочитают Пятую Авеню возле парка, Шестидесятые улицы, Саттон-Плэйс, примерно в таком духе места. Однажды в одном доме я поставил на входную дверь целых три замка – очень дорогих, знаете ли – и все равно домушник ограбил этих ребят как только прочитал в газете, что они отплыли путешествовать по Европе. Вынес все подчистую.

Слесарь выбил из отверстия, прорезанного в двери стружку и опилки и принялся приспосабливать в него огромный замок.

– Знаете, глупо платить репортерам, чтобы они писали, что вы уезжаете и надолго, – сказал он. – А вы случаем не намериваетесь продавать какие-нибудь ценности?

– А в чем дело?

– Если соберетесь, не указывайте в объявлении, ни адреса, ни фамилии. Это просто пригласительная карточка для воров.

– Я об этом не подумал.

– Знаете, вы можете здорово усложнить этим ребятам их единственную лампочку. Это глупо. Каждому вору прекрасно известен этот вариант. Я советую своим клиентам, чтобы уходя вечером пройтись или днем на работу, они оставляли две-три лампочки включенными да еще и врубали на полную радио, чтобы человек, слушающий у двери, это прекрасно улавливал. И еще одно: в самую жару летних дней, все грязные наркоманы шляются по улицам, наблюдая за квартирными окнами. Если они видят, что какой-то кондиционер отключен и не бухтит – значит никого нет дома. Не так уж много электричества сжирают две-три лампочки, включенный кондиционер и радио. Дешевая страховка, вот как я это обзываю.

– Буду помнить.

С 1948-го Пол не ездил на лыжах и все-таки во сне он летел по снежному склону – длинному девственно-белому, все быстрее и быстрее, а затем склон пошел резко вниз и он не смог развернуться и ветер врезал уши холодом и воем ста тысяч мертвецов, лыжи шептали что-то разогнавшись до невероятной скорости, и склон все продолжал уходить под откос, а он все не мог остановиться...

Пол проснулся, ощущая, как похолодели ноги, и остался лежать в постели, слушая звуки мусорщиков и наблюдая за полосками серого света, пробивающимися сквозь жалюзи. Там, на улице в этот момент кто-то кого-то убивал. Невозможно было думать о чем-либо другом и невозможно ничего делать, как только думать об этом в бессонной ночи.

Ноги были холодными, но в комнате висел застойный привкус жары и дурных снов. Язык садило. Пол встал, включил кондиционер, подошел к холодильнику, налил стакан ледяного молока и принес его назад, поставил на ночной столик у кровати. И сквозь унылое подвывание кондиционера до него донеслось мокрое шуршание колес автомобилей с улицы – пошел дождь. Его глаза сонно следили за переливающимися жидкими огненными полосами на потолке, послышался дождь, когда порыв швырнул его в стекло. Чувствуя, что больше не в силах держаться, Пол вытащил из нижнего ящика комода теплые носки и, натянув их, улегся в постель, аккуратно прикрывшись одеялом. Угол простыни задел за стоящий на столике стакан с молоком, и он опрокинулся, расплескав содержимое по ковру. Пол заорал, проклиная все во всю мощь легких. Затем вытряхнулся из постели и поплелся на кухню за губкой и бумажными полотенцами.

Ясно, что больше спать не придется. Половина третьего утра. Пол потянулся за книгой, но не смог сфокусировать внимание на шрифте; убрал ее, погасил свет и остался сидеть на краю постели: потный, бесцельно уставившись в темноту.

Даже в темноте – особенно это появлялось в темноте – комната казалась хранилищем воспоминаний. Мне необходимо выехать из этой квартиры, куда-нибудь перебраться. Может быть в один из небольших отелей, где служанки и горничные ежедневно прибирают в номере.

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая