Къ изученію заговора и колдовства въ Россіи. - Леонская Елена - Страница 20

Вторая – наиболѣе существенная – часть заговора заключаетъ въ себѣ просьбу объ избавленіи отъ всякаго оружія и запрещеніе ему вредить данному лицу. Оружіе здѣсь является тѣмъ зломъ, отъ котораго нужно спастись словомъ и которое нужно этимъ словомъ ослабить, уничтожить, поэтому все, что входитъ въ понятіе этого зла, тщательно называется, иначе если хоть какая-нибудь часть не будетъ названа, она избѣжитъ вліянія заговорнаго слова и повредитъ. Вслѣдствіе такого убѣжденія въ разсматриваемомъ заговорѣ находится значительный перечень всякаго рода оружія: „отъ всякова оружія, отъ стрѣлъ, отъ сабли, отъ копья, отъ

45

топора и отъ пищалѣй и отъ пульки свинъцовой, и отъ желѣза, и укладу, и синя булату заморского, и отъ камени, и отъ кремени, и отъ кости, и отъ жимолости“¹⁾ . Это перечисленіе въ варіантахъ заговора разрастается и мѣняется: „отъ стрѣлы…. и отъ всякаго древа и отъ всякаго желѣза окованнаго, и булату, и укладу, и стали, и отъ проволоки…. и отъ мѣди красной и зеленой, и отъ земляного бою, и отъ каменнаго и отъ… кости“²⁾ . Просьба о защитѣ соединяется съ просьбою о дарованіи крѣпости себѣ лично: „создайте мнѣ… и рубаху, и колпакъ, и кафтанъ крѣпъчая шолома и пансыря и… синя булату заморъского и скуите мое грѣшъное тѣло крепъчая бела камени“³⁾ . По сцѣпленію мыслей объемъ просьбы увеличивается, просятъ защиты уже нетолько отъ оружія, но и отъ лицъ, имѣющихъ власть и могущихъ повредить не менѣе оружія: „отъ всякого супостата зла находящаго и поганыхъ наветъниковъ, отъ дьявольскихъ совѣтниковъ“⁴⁾ . „Отъ лиходѣевъ моихъ и супостатовъ… и начальныхъ людей и моего полкового и сотеннаго командировъ и частнаго офицера… такъ бы на меня весь полкъ и станицы и хутора ненавистники и супостаты злобы не помышляли“⁵⁾ . Непосредственно просьба переходитъ въ приказаніе и оно, направленное къ оружію, и есть основная часть заговора , вслѣдствіи чего во всѣхъ заговорахъ разсматриваемой группы это приказаніе непремѣнно находится. Оно обращено главнымъ образомъ къ стрѣлѣ и желѣзу, но можетъ быть измѣнено и направлено ко всякому оружію: „О, стрѣла, стой, не ходи до меня“… „поди, стрела… желѣзомъ въ земълю, цевьемъ⁶⁾ въ древо, перьемъ во пътицу, и всякое желѣзо, (и свинецъ, и медь)… поди въ свою мать въ землю, отъ нея ты народилося“⁷⁾ … „а подите, стрѣлы, цевьемъ во свою матерь

46

во древо, а перьемъ во свою матерь во птицу, а птица въ небо, а клей во свою матеръ въ рыбу, а рыба въ море, а желѣзомъ во свою матерь въ землю, изъ земли взято, въ землю і поди…“¹⁾ . Это обращеніе къ стрѣлѣ нѣсколько измѣняется въ нѣкоторыхъ варіантахъ: „не ходите къ намъ, стрѣлы, за три локти, а па́даите къ намъ ушима и бокомъ, а къ нашимъ супостатомъ ходите и падайте острымъ желѣзомъ…“ Приказаніе также нѣсколько измѣняетъ свою форму: …а меня „ни стрѣлою не застрѣлити, і ис пушки, і ис пищали, і изъ самопала… не убити… не ранити… не ударити²⁾ .

Перечисливъ оружіе, отъ котораго испрашивается помощь, заговоръ называетъ вражескіе народы, отъ которыхъ нужно защищаться; перечисленіе это обстоятельно и довольно длинно: „отъ всякаго боевого удару тотарскаго, і калмыцкаго, і черемискаго, і чюважскаго, і турскаго, і отъ нѣмецкаго, і отъ литовскаго, і отъ русскаго“³⁾ . Нерѣдко вслѣдъ за перечисленіемъ вражескихъ племенъ слѣдуетъ заклинанье, на нихъ направленное: „а сопостатовъ моихъ сердца и рѣчи, и мысли, и поспѣхъ ихъ, какъ лыка и мочала и вареная нетина, и гнилая колода и подкладная жердь, подвальное бревно“⁴⁾ …. „дай моимъ сопостатомъ и сопротивникомъ заечье сердце, киселевы ноги; іли бы мои сопостаты и недруги какъ печи озадней столбъ стоитъ вызбѣ не было бы оуних ни оума, ни памяти“…⁵⁾ .

Перечисленіемъ враговъ и проклятіями ихъ заканчивается основная часть заговора. Заключеніе встрѣчается не во всѣхъ варіантахъ, но въ тѣхъ, гдѣ оно есть, оно представляетъ собою „ключевыя слова“, т. е. такія, въ которыхъ упоминается какой-то таинственный ключъ, замыкающій заговоръ, вслѣдствіе чего послѣдній не можетъ потерять своей силы: „ключъ серебрянъ на закладѣ въ лари подъ бѣлымъ

47

камнемъ алатыремъ, и замыкаетъ замкомъ… і того замка не отмыкивати“¹⁾ .

Невозможность для враговъ повредить тому, кто носитъ заговоръ, выражается образно, путемъ сравненія: „і какъ молнію оуговорятъ огненную мои недруги и мои супостаты, тогда і мое оружіе…. боевое воинское испортятъ. И какъ имъ моимъ супостатамъ молніи небесныя уговорити невозможно, такъ и мое оружіе боевое, огненное не уговорить“….²⁾

Этими словами обычно и заканчивается заговоръ. Таковъ планъ заговора на оружіе, отдѣленный отъ молитвенныхъ словъ. Указанныя формулы – просительная и заклинательная, какъ со внѣшней такъ и со внутренней стороны, представляютъ собою яркое отраженіе того страха и надеждъ, которые наполняютъ душу человѣка, идущаго на войну, такъ опредѣленно и точно подобраны нужныя словосочетанія; но въ такомъ видѣ заговоры на оружіе не встрѣчаются – отъ начала и до конца наполнены они молитвенными рѣчами, причемъ и вышеуказанные образы и картины иногда замѣняются молитвенными: „Есть море океанъ; на томъ море акияне стоитъ столбъ желѣзный на томъ столбу стоитъ Спасъ Вседеръжитель“³⁾ …. „Есть… море окиянъ, за тѣмъ моремъ окияномъ стоятъ горы каменныя, среди техъ горъ каменныхъ стоитъ архангелъ Михаилъ“⁴⁾ , и обращеніе въ заговорѣ направлено къ Спасителю: „…молюся Спасу Вышънему Господи, Господи… помилуй меня раба божія грѣшна, трудника“⁵⁾ , но просьба все та же: „помилуй… отъ всякова желѣза“⁶⁾ и далѣе идетъ тотъ же перечень разнаго оружія. Такая же просьба обращена и къ Нр. Богородицѣ: „О Пресвятая Дѣво Богородице, Мати Христа Бога нашего, защити Государыня Владычице р. с. сковородою желѣзною и святого Своею ризою“⁷⁾ . Помощь Снасителя и Божіей Матери