Добро пожаловать в Ад - Воронин Андрей Николаевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая

Его товарищ перевернул один из массивных столов и укрылся за ним, время от времени выплевывая очередь. Но тут к телохранителям подоспела запоздалая для Казака подмога. В зал ворвались несколько человек и расстреляли второго киллера в упор. Потом ожесточенно пинали мертвое тело ногами.

За Казаком приехал реанимобиль, в котором явно, уже не было никакой надобности. Ошарашенные посетители медленно выползали из-под столов, отряхивались, не веря что остались живы. Виктор подбежал к своему драгоценному инструменту и стал лихорадочно ощупывать его, вертеть в руках, страшась обнаружить пробоины.

К тому времени, когда появилась милиция, люди Казака и остальная публика благополучно рассосались.

Кроме метрдотеля, официантов и ансамбля остались два трупа и никому не нужная, раненая в живот девица в узких обтягивающих брючках канареечного цвета.

Ударник Гена никак не мог дозвониться в «Скорую».

Музыкантам и остальному персоналу не имело смысла спешить. Их ведь не надо вычислять, достаточно обратиться к начальству. Какая разница когда допросят — сегодня, завтра? Все равно никуда не денешься от неприятной процедуры.

Человеку, который твердо вознамерился добиться поставленной цели, рано или поздно подворачивается благоприятный случай. Рублеву он подвернулся уже на третий день его работы в новом качестве.

Комбат засек своего напарника на краже. К служебному входу двое мужиков подогнали раздолбанного «жигуленка», а тот вытащил им ящик водки. Возможно, Рублев и не заподозрил бы неладного — в конце концов водка могла быть оплачена через кассу и ящик просто решили не тягать через весь зал. Но слишком нервничал и суетился грузчик, слишком торопились мужики.

— Куда спешим, хлопцы? — поинтересовался Рублев, остановившись возле машины.

— Это кто еще? — спросил водитель.

— Иваныч. Нормальный мужик, вместе работаем, — напарник подмигнул Комбату, — мол, потом объясню.

— Чек у вас на руках?

— Выкинули, на кой хрен он нужен. Отойди от греха подальше, а то она у меня, бывает, дергает с места, — водитель уселся и повернул ключ зажигания.

Комбат просунул руку в окошко, положил ушлому мужику на плечо. Водитель вопросительно взглянул на грузчика.

— Ты чего, Иваныч, спятил? В обиде не останешься.

— Выгружай ящик.

Второй клиент уселся рядом с водителем и толкнул его локтем.

— Давай, бляха, трогай живей.

Комбат стал открывать дверь изнутри. Его стукнули по руке гаечным ключом, но он только поморщился и выволок водителя за шиворот. Не хотелось поднимать шум, привлекать к себе внимание, но тех, кто не понимает даже с третьего раза, надо учить.

Налетевшего первым грузчика он отшвырнул от себя не глядя, как мешок с костями. Пассажиру с гаечным ключом заломил руку за спину.

— Пусти.., сломаешь.

Водитель решил показать, что не лыком шит и встал в стойку.

«Давай, родимый», — подумал Комбат.

Одной левой, едва заметным движением отвел удар ногой — водитель потерял равновесие и зацепился за рукоятку дверцы, чтобы не упасть. Запал быстро прошел, он трезво оценил ситуацию и, матерясь сквозь зубы, стал открывать багажник.

Рублев больше никого не задерживал, только приказал напарнику отнести водку на место.

— Больше таких номеров не откалывай, — предупредил Рублев.

Потом подумал, что с таким же успехом можно потребовать от него вырасти на десять сантиметров и добавил:

— Пока я здесь.

— Чего ты вдруг расшумелся, — опасливо, с неподдельным недоумением пробормотал грузчик.

Скоро выяснилось, что скоротечный конфликт не остался незамеченным в офисе. Ближе к концу рабочего дня к Рублеву обратился сумрачный парень со стриженым затылком:

— Разговор есть. Отвлекись.

«На ловца и зверь бежит», — подумал Рублев, входя следом за парнем в сумрачный коридор на первом этаже соседнего дома.

.Возле одной из дверей парень остановился, весь подобрался и постучал. Потом просунул голову в щель — трудно было ожидать от него таких кошачье-осторожных движений.

— Давай, — раздался сиплый простуженный голос.

Парень распахнул дверь пошире, пропуская Рублева внутрь. Комбат очутился в стандартном кабинете с черной офисной мебелью, обоями без рисунка, факсом и канцелярскими папками в шкафу. Хозяин кабинета, лысоватый мужчина с фиолетовым родимым пятном на шее и брезгливо опущенными уголками рта, жестом пригласил гостя сесть.

— Звать как?

— Рублев Борис Иванович, — четко, но с чувством собственного достоинства отрапортовал Комбат.

— Где научился быстро споры улаживать?

— В десантных войсках.

— Ясно, — хозяин кабинета крутанул шеей как будто жесткий тугой воротник сорочки натирал нежную кожу родимого пятна. — Афган, Чечня?

— Нет, после Боснии я завязал. Хватит, навоевался.

— Как же ты, Иваныч, дошел до жизни такой — ящики таскать?

— Не берет никто в начальники.

Человек с родимым пятном усмехнулся:

— Зачем же сразу в начальники? Вот работу поинтересней можно было бы организовать. Не могу видеть, как прозябают заслуженные люди.

Комбат молчал, глядя собеседнику в глаза, — ожидал продолжения.

Тот еще раз крутанул шеей:

— Пока ничего обещать не могу. Завтра с утра ребята тобой займутся. Небольшой экзамен на чин. В магазин больше не выходи — не позорь свою седую голову.

Сединой припорошило виски еще в бытность Рублева командиром батальона. С каждым погибшим из своих парней он прощался как с сыном, с кровью отрывал от себя.

Старший следователь Венедикт Вельяминов мог запросто отчитаться перед начальством по делу. За несколько дней удалось получить неплохие промежуточные результаты. Отпечатки пальцев, фоторобот подозреваемого. Правда, поиски в уголовной картотеке, успешно преобразованной в компьютерную базу данных, пока не увенчались успехом.

Отчет отчетом, но Вельяминов знал — расследование, начавшееся легко, обычно тянется долго и трудно. Такую странную закономерность он вывел за годы службы. Поэтому никогда не позволял себе расслабиться.

Он видел слабое место — папка, посвященная самой Аристовой пока пустовала. Кто эта красивая холеная женщина? На какие средства она существовала — могла позволить себе «тойоту», трехкомнатную квартиру в престижном доме? Кто ее друзья и враги? Опросы жильцов ничего не дали — тут каждый жил своей жизнью. В новеньком паспорте было указано только последнее место прописки. Никаких других отметок, представляющих хоть какой-то интерес.

С нетерпением Вельяминов ждал похорон — собралось не больше десятка человек. Старые друзья, давно потерявшие связь с убитой — по крайней мере так они все говорили. От них удалось узнать, что отец Аристовой, бывший генерал Комитета госбезопасности, скончался от инфаркта в девяносто втором году.

На официальный запрос Вельяминова пришел скупой ответ из ФСБ. В нем, в частности отмечалось, что с восемьдесят третьего по восемьдесят восьмой год генерал работал первым замом военного атташе советского посольства в Вашингтоне. Жена и дочь все это время находились там же, в Америке. В бумаге не раскрывался характер деятельности генерала. Сухо фиксировались повышения по служебной лестнице, присвоение наград, выход в отставку.

О Ритиной матери прежние друзья говорили без большой охоты. Из прямых, а чаще косвенно-уклончивых ответов Вельяминов понял следующее: уже зрелым сорокалетним человеком Аристов женился на молоденькой девице, которая немедленно бросилась изменять ему направо и налево. Супруг смотрел на это сквозь пальцы по двум причинам: во-первых, безумно любил жену и мог простить ей абсолютно все, во-вторых — развод в то время был серьезным препятствием для карьеры в партии или органах госбезопасности.

После возвращения из Америки и отставки Аристова следы Ритиной матери затерялись. Ходили слухи, что, пользуясь установившейся свободой, она вернулась обратно в Штаты и получила там вид на жительство.

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая