Ордер на возмездие - Воронин Андрей Николаевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая

– И вот как это будет выглядеть, – Ибрагим Аль Хасан не глядя указал на экран. Так делают дикторы, когда рассказывают о погоде, абсолютно уверенные, что когда они произносят слово «Испания» за ними не появляется карта Сибири.

Возникло компьютерное изображение мечети с высокими минаретами и комплекс зданий. Выглядело впечатляюще. Мечеть была вмонтирована в реальный горный пейзаж, горы затемнились, исчезли и виртуальный макет мечети стал поворачиваться, словно, стоял на диске старого патефона. Все ахнули, им ничего не оставалось делать, как зааплодировать. Дальше пошла рабочая информация, которую докладывал помощник Ибрагима: сколько пойдет бетона, металла, стекла, смальты, какая часть заказа передается какой фирме.

Две девушки из обслуги Сундукова разносили среди гостей бумаги: проектную документацию, сметы. Для каждого из гостей уже была заготовлена солидная папка.

– Телевидения только не хватает, – прошептал один из руководителей строительной фирмы-субподрядчика, занимающегося строительством дорог.

– Говорят, что хотели приехать с первого канала, но Сундуков запретил.

– С чего бы это? – пожал плечами строитель.

– Коммерческая тайна, наверное.

– Ничего себе. тайна, если столько людей присутствует!

– Не все же иорданец вслух тебе скажет! Потом закроется с Сундуковым в кабинете, и тогда зазвучат реальные цифры. Ты же представляешь, что не все деньги нам перепадут? Сундуков хорошо откусит, – пробурчал строитель, – но и нам кое-что останется.

– Что ж ты хотел, если он кашу заварил? Это как в лотерее – кто организовывает, тот и выигрывает.

– Никогда раньше мечетей не строил, только православные церкви.

– Ничего, может, еще и синагогу в своей жизни построишь, сделают тебя почетным евреем.

– Мне все равно, я и храм сатаны построю, лишь бы хорошо платили.

Дорожник почесал затылок:

– Помнишь Сидорова? Уникальный человек, единственный, наверное, кто отказался баптистский молельный дом строить.

– Я его заказ и перехватил. А чем он это мотивировал?

– Сказал, что он православный, расстегнул рубаху, вытащил крест и сказал заказчику, мол, человек православный не может в ересь впадать. И отказался. Все смеялись.

Три часа длилось, если можно так сказать, «производственное совещание».

Роли были распределены наилучшим образом и ко всеобщему удовлетворению.

Сундукову досталась честь перевозить и складировать все металлоконструкции.

– Теперь-то я понял, какого черта он склады возле железной дороги арендовал! Все думали: проколется, не найдет, чем их заполнять. Перевозки-то после кризиса сократились.

– Да, Сундуков вперед нас смотрит на полгода. Мы теперь, как те тараканы, только крошки с его стола подъедать будем.

– Большому кораблю – большое плавание. У Сундукова связи. Говорят, они с Ибрагимом чуть ли не родственники.

– Не родственники, а социально близкие элементы, – сказал дорожник. – То ли его двоюродная сестра четвертая жена Ибрагима…

– Я что-то такое слышал. У иорданца одна из жен в Москве обитает.

– Чушь, она татарка, а Сундуков – истинно русский, если мечеть строить взялся. Где ж ты видел еврея с такой откровенной фамилией?

– Я и не говорю, что он еврей.

Дорожнику тоже перепал неплохой пакет заказов. Подъездных путей к стройке предполагалось двадцать километров, да и благоустройство площадки было на его совести – входило в основную смету.

– Дороги, что к церкви, что к синагоге, что к мечети – одинаковые.

Недаром говорят, что все дороги ведут к храму, – шутил дорожник, уже стоя со строителем церквей у фуршетного столика. – А какой храм в конце дороги, меня не касается. Ты его строить будешь. Небось, боязно в первый раз за новую работу браться?

– Какая она к черту новая? – шепотом говорил строитель. – Купола золотые, только вместо креста – полумесяц, а вместо колокольни – минарет, вместо батюшки – мулла.

– Аллах акбар, – произнес дорожник, чокаясь со строителем.

Когда полковник Бахрушин оставил Комбата с Мишей на ночной улице неподалеку от госпиталя, у него не было времени подумать, чего это вдруг бывшие десантники решили прогуляться, вместо того чтобы воспользоваться его машиной.

– Какого черта ты меня дернул, – возмутился Комбат, – ехать лучше, чем идти.

– Погоди, – Мишаня вытер вспотевший от волнения лоб, – Доктор в Москву приехал, звонил, когда тебя дома не было.

– Доктор… – проговорил Комбат, но не повторил прежней ошибки, – смоленский Доктор?

– Он самый. Ты ему понравился.

– Никогда не мечтал о том, чтобы нравиться бандитам.

– Он узнал, что случилось с Андрюхой, предложил помощь.

Комбат скривился, ему не улыбалась перспектива решать проблемы с помощью бандитов.

– Он предложил вариант. Ему известны исполнители поджога, он готов сдать их нам с одним условием. С ними разберемся мы сами. Ни милиция, ни спецслужбы не должны в этом участвовать.

– С чего это он такой добрый?

– Все дело в Людмиле. Это как на войне.

Мужчины могут выяснять отношения с мужчинами, но нельзя трогать женщин и детей.

– Меня интересует, кто заказал Андрюху, – обозлился Комбат.

– Этого исполнители сами не знают, иначе заказчик бы их уже убрал.

Комбат засомневался, ему не хотелось действовать с подачи Доктора, он знал наверняка, что Бахрушин этого не одобрил бы. С другой стороны, он и сам привык действовать в мирной жизни, как на войне, а законы войны разительно отличаются от гражданских.

Порубов достал из кармана бумажку.

– Вот адрес их так называемого офиса и фамилии. Жду десять секунд. Не соглашаешься, я сжигаю бумажку. Соблазн слишком велик, чтобы носить ее с собой.

Я ни про что другое думать не могу. Раз, два… – в левой руке Мишаня держал сложенную вдвое бумажку, в правой зажигалку.

На счет «семь» Комбат сдался.

– Мы сами посчитаемся с ними, нельзя, чтобы эта мразь убивала людей и дальше.

– Доктор сказал, что они сегодня и завтра будут на своей базе, готовятся к очередному заказу. Если хочешь…

– Хочу, – огрызнулся Комбат.

Дом, в котором держали свой смертоносный инвентарь поджигатели, стоял в стороне от деревни, в самом углу большого участка.

Комбат раздвинул мокрые от ночной росы кусты и глянул на мертвые окна двухэтажного строения. Над трубой вился легкий дымок. Под яблоней стоял микроавтобус.

– Ты уверен, что Доктор тебя не обманул?

– После того, что ты сделал в Смоленске, на его месте я не стал бы этого делать.

Комбат скользнул к микроавтобусу, дверца оказалась закрыта. Хозяева, скорей всего, спали в доме. Мишаня аккуратно вытянул резиновый уплотнитель из бокового окна фургона и вынул стекло. В салоне было темно и пахло бензином.

Вспыхнул фонарик, вскоре его тонкий луч упал на емкость со шлангом и насосом.

Рублев свинтил крышку.

– Там бензин, Мишаня. Так вот как они это сделали, – его глаза зло блеснули, и фонарик тут же погас.

Порубов утвердительно хмыкнул.

– Что делать будем?

– Для начала убедимся, что тут нет посторонних.

Рублев и Порубов подобрались к дому. Больше Комбат не церемонился. Он ударом ноги вышиб дверь. На одном дыхании взбежал по лестнице, потому что заметил, как наверху зажегся свет. Преступник выдал себя. Мишаня притаился у крыльца.

Заспанный мужчина с взъерошенными потными волосами выбежал на лестницу, в его дрожащих руках плясало охотничье ружье. Он даже не успел выстрелить.

Комбат одной рукой ухватился за стволы и резко рванул их на себя. Мужчина, не удержав равновесия, покатился по лестнице. Рублев умудрился сбежать первым и встретить его ударом ноги.

Напарник поджигателя, услышав возню, выпрыгнул через окно и, хромая, в одних трусах побежал к машине. Мишаня перехватил его по дороге. Они столкнулись лицом к лицу. Бандит попробовал нанести удар, но кулак его не достиг цеди.

Порубов перехватил руку и перебросил противника через себя, затем, не давая опомниться, схватил за волосы и поволок в дом.

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая