Смерть знает, где тебя искать - Воронин Андрей Николаевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
– Врете, нету другого выхода! Вы бы тогда меня вперед себя не пустили!
Возня по другую сторону двери прекратилась. А Валентин все еще упирался, вися на ручке, готовый к отчаянному сопротивлению. За дверью вспыхнул слабый огонек, потянуло сигаретным дымом. И Горелову нестерпимо захотелось закурить, хотя он уже не курил два года, оберегая здоровье. Он не видел, как Илья спокойно достал из нагрудного кармана толстую петарду и, затянувшись сигаретой, поджег от нее фитиль. Затем ловко сунул петарду в щель точно напротив дверной ручки.
Братья отступили на два шага, Григорий придерживал ногой металлический прут. Валентин чуть ослабил хватку, но снимать ноги со стены не спешил, ожидая, что в любой момент дверь могут потянуть с обратной стороны. И тут рванула петарда. Яркий огненный сполох обжег руки, клочья разорванной бумаги полетели в лицо, запеклись на коже щек, едкий дым не давал дышать, в ушах стоял звон.
– Ты говорил, твоя фамилия Горелов? – крикнул Илья, выдыхая сигаретный дым. – Сейчас ты станешь Горелым.
Вторая петарда взорвалась в щели, за ней третья, четвертая. Золотые шары, искры метались в маленьком бетонном пространстве, обжигая тело, одежду.
Запахло паленым мясом. Горелов принялся гасить вспыхнувшую синим огнем лодыжку. Огненный шар прикипел к его ноге. Валентин заскрежетал зубами, громко застонал. А дверь со скрипом отворилась, железный прут звякнул о бетон. И тогда Валентин бросился по ступенькам вверх. Он перебирал руками по холодному металлу.
Наконец его голова уперлась в люк, и он попытался его поднять, даже не вспомнив о том, что тот закрыт на засов и на замок.
– Ах ты, шустрый какой! – зло и надменно крикнул Григорий, втыкая острие прута в ногу Валентину. – Столько петард на тебя попортили! Хватило бы одной, воткнули бы в задницу и зажгли.
– Может, в рот ему вставим?
– Еще успеем, – отозвался Григорий. Боль была нестерпимой, и, скорчившись, Валентин разжал пальцы, покатился вниз по ступенькам. Но тут же страх, ненависть, жажда жить взяли свое. Он вскочил на ноги и бросился на одного из братьев, который стоял к нему ближе. Горелов прыгнул, вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами. Он готов был вцепиться в горло, готов был рвать, метать, кусать, грызть.
Но Григорий резко уклонился, и Горелов полетел в коридор. Но он успел сбить с головы Григория прибор ночного видения. При последних сполохах петард Горелов дотянулся до лежащего на полу прибора, схватил его и стремглав помчался по коридору. У него появился шанс спастись, маленький, один из тысячи. Он еще не понял, это специально подстроено братьями или же это Бог даровал ему шанс.
Он бежал, пока не уперся все в ту же стену. Но теперь он знал, вверху две ржавые скобы, а там следующий ярус. Зажав в зубах резиновый ремень прибора ночного видения, Валентин прыгнул и не промахнулся. Ему удалось вцепиться в нижнюю ступеньку, тут же и левая рука нашла ржавый металл. Теперь надо было дотянуться до второй скобы и повторить тот же трюк, который ему удалось проделать раньше.
А за спиной слышались топот и брань.
– Прибор, сука, разобьешь! – кричал Григорий. – Я с тебя живого шкуру сдеру, ублюдок! С живого, слышишь!?
Валентин уже был наверху. Присел на корточки, готовый руками и ногами колотить в голову того, кто попытается подняться к нему. Одной рукой он нацепил прибор на голову и опустил его на глаза. Теперь он видел подземелье в призрачном желто-зеленом цвете.
Внизу появились фигуры братьев. Григорий передвигался ощупью, Илья смотрел наверх. Он помахал рукой Горелову.
– Ну что ж, ты немного продлил свою жизнь, Тушкан горелый. Ты оказался пошустрей и попроворней, чем мы рассчитывали. Но и у нас сейчас методы станут другими, мы применим огнестрельное оружие.
Илья выхватил из-за спины короткий обрез двустволки и выстрелил навскидку. Невероятный грохот наполнил подземелье, у Горелова даже заложило уши. Он отшатнулся. Возможно, это движение его и спасло, лишь несколько картечин впились в плечо, – голова же осталась невредимой.
– Ну как ты там, живой, а, Тушкан?
– Живой! – зарычал Горелов и плюнул вниз.
– Ты еще поживешь, но больно и недолго. Приближаться к краю колодца Горелов опасался, понимая, что в любой момент может громыхнуть выстрел и картечь разворотит голову.
– Дуплетом бил, а он живехонек.
Валентин сообразил, что не слышал, как мучитель перезаряжал двустволку, и рванулся к краю. Громыхнул второй выстрел.
– Шутка, – сказал Вырезубов, – стрелял-то я из одного ствола. А вот в следующий раз пальну в тебя из двух.
– Не надо из ружья, прошлый раз я о картечину чуть зуб не сломал, – сказал Григорий, – лучше мы Тушкана ножиками заколем. Так оно приятнее, да и кровь из тела вытечет.
Горелов быстро передвигался по узкому коридору. Он видел лабиринт, движение воздуха подсказывало, где-то должен быть проход.
«К воле он ведет или в следующий каменный мешок? Какая разница, главное, хоть на время оторваться от преследователей, найти хоть что-нибудь, чем можно защититься, чем можно поразить врага.»
Но, кроме шершавого бетона и мощных железных скоб, торчащих из стен, на глаза и под руки ничего не попадалось.
– Сволочи! Мерзавцы! – хрипел Горелов, судорожно хватая воздух. – Ну же!
Он смотрел под ноги, шарил по липким бетонным стенам руками, пытаясь отыскать и вырвать намертво вмурованные в них скобы. Все усилия были тщетными, а старания оказались напрасными.
И тут Валентин увидел одного из братьев. Тот возник метрах в пятнадцати от него впереди по коридору. Как Илья Вырезубов оказался там, Горелов понять не мог. Естественно, братья лабиринты знали как свои пять пальцев, могли двигаться там в кромешной тьме. В руках Ильи была двустволка, на голове – прибор ночного видения.
Горелов прыгнул за угол, и в это время грохнул выстрел – из двух стволов сразу. Картечь ударила в стены, расплющиваясь о бетон. И тогда Валентин, не теряя времени, выскочил из укрытия и побежал к Илье. Он бежал, низко пригнув голову. Илья Вырезубов лихорадочно перезаряжал обрез, проклиная себя за несдержанность: ну что ему стоило выстрелить из одного ствола, а не из двух сразу! Он лишь успел вставить патроны, но не успел поднять стволы.
Валентин налетел на него, сбив с ног, навалился и принялся душить. Отчаяние сделало его силачом, он был помельче Ильи, но желание жить было настолько мощным, что пальцы, как тиски, сомкнулись вокруг сильной толстой шеи. Горелов не чувствовал боли, хотя Вырезубов изо всех сил давил ему большими пальцами на глаза. Прибор ночного видения уже валялся на полу, а по коридору, светя вдаль фонариком, бежал Григорий.
– Эй, Илюха, – кричал он, – держись! Тонкий луч света выхватывал из темноты то спину Валентина, то рифленые подошвы шнурованных ботинок Ильи. В руках Григория был тот самый массивный нож, которым он разрезал веревку на ногах у Горелова.
Илья уже хрипел, задыхаясь. Его руки ослабевали, а ноги беспомощно дергались. Если бы Григорий опоздал хотя бы на четверть минуты, то Валентин задушил бы Илью окончательно. Но брат подоспел на помощь вовремя. Занеся нож двумя руками, он с силой опустил лезвие. Острие вошло в спину Горелову, хрустнули позвонки, и Валентин, издав протяжный стон, разжал пальцы и завалился на бок.
Илья медленно приходил в себя. Сел, уставился на неподвижно лежавшего Валентина. Луч фонаря бил в мертвое лицо, глаза быстро стекленели. Григорий опустил руку к фонарю, посмотрел на часы.
– Десяти минут ему до часа не хватило.
– Козел! – отозвался брат, зло пнув ногой мертвое тело.
Григорий наклонился, попытался вырвать нож из спины Горелова, но тот плотно застрял между позвонков. Пришлось упереться ногой и несколько раз качнуть рукоятку. Лезвие ножа с хрустом выскочило из спины. Братья стояли возле мертвого Валентина и молчали. Так стоят охотники возле трофея, переживая величие момента.
– Не ахти какая дичь, попадалась и крупнее, – наконец сказал Григорий.
– Я бы так не сказал, – ответил Илья, спускаясь на одно колено и заглядывая в остекленевшие глаза своей жертвы. – В штаны до последнего не наложил. Дичь что надо, долго же он трепыхался, чуть меня не придушил, сука!
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
