Игры олигархов - Витич Райдо - Страница 42

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая

Мне нужны деньги сейчас. Я знаю, у тебя есть.

- Ой, Славка, что-то ты темнишь, что-то голос у тебя чужой.

- Плевать. Через час я буду у тебя. Речь о жизни и смерти.

- Нееет, так дело не пойдет. Давай-ка ты возьмешь такси, я тебя встречу и расплачусь.

- Хорошо.

Через полчаса Ярослава вышла из такси у подъезда Гнездевич. Та расплатилась с водителем и, силком затащил подругу в квартиру, заставила выпить чай и съесть бутерброд, а потом постановила:

- Рассказывай.

- Нечего. Не пытай Свет.

- Просто деньги дай, да?

- Не сердись. И еще, я вернуть не смогу скорей всего. Извини.

Девушка задумчиво оглядела подругу:

- Вид у тебя тусклый, смотреть жутко. Неужели словам гадалки поверила? Из-за нее все?

- Нет.

- Из-за чего? Из-за Александра?

Ярославу невольно перекосило от одного имени мужчины, что не укрылось от подруги:

- Он сделал тебе что-нибудь?

Девушка вскочила, чтобы удержаться от слез и истерики:

- Не спрашивай, я прошу тебя!

- Все, все, - испугалась та. - Сейчас деньги принесу. Ой, девочки, это что за осень такая, аномальная?

Пока ходила, Суздалева уже в коридоре одетая стояла.

- Ты будто сбегаешь, - вздохнула Света, подавая ей пять бумажек номиналом в тысячу каждая. - Потом хоть скажешь, что произошло?

Слава сунула деньги поглубже в карман куртки, посмотрела на подругу и вдруг обняла:

- Не ходите по одной, пожалуйста.

- Чего ты? - отдвинулась та.

- Так, - носом шмыгнула. - Прости, если что.

- Да ладно. В институт завтра не опаздывай, Воропаев засек тебя сегодня - отрабатывать замучаешься, еще раз занятия пропустишь.

Девушка грустно улыбнулась: как странно это звучит - как из прошлой, чужой жизни.

- Не приду я, Света. Кончилась моя история.

Открыла дверь и ушла.

Света долго стояла в коридоре, обдумывая слова подруги, ее вид, поведение, и, понимая, что Славе нужна помощь, пошла устраивать

"совет в Филях" - звонить Любе и Марине.

Она ехала домой, смотрела в окно маршрутки и будто впервые видела город, впервые воспринимала всерьез огни, пробки, губящий спешащий транспорт, пытающийся чуть не партизанскими тропами пробраться к нужному месту, стайки молодежи, в которых она еще вчера вот так же беззаботно смеялась, пила "фанту", курила, прикалывалась. Сегодня она как будто постарела на полсотни лет и могла лишь с грустью смотреть на то, что было, но никогда не вернется.

Она вылезла из машины за пять остановок от дома, решив пройтись и надышаться стылым воздухом, в котором уже чувствовалось приближение зимы. Ее она уже не дождется. И было так жаль даже этой незаметной раньше мелочи, что глаза немилосердно щипало.

Если б можно было заснуть и во сне вернуться назад, на месяц, на полмесяца - сколько бы она успела, сколько бы могла изменить? Она бы иначе прожила эти дни, иначе вела себя с подругами, Гришей, иначе тратила время. Да все было бы по-другому!…

Как жаль, что осознание приходит лишь за час до расплаты.

Она не спала - жалко было время на это тратить. Навела порядок в квартире, чтобы после отец не стыдился своей неряхи дочери. Сложил все вещи. Приготовила новые брючки и кофту, чтобы по старому обычаю, как самураев, так и русских витязей, умереть в чистом.

В семь утра встала под душ, искупалась и попыталась сделать себе перевязку. Рука тревожила ее все больше, хоть Ярослава старательно отмахивалась от боли - не до этого. Переоделась, посидела с чашкой чая за столом, прощаясь с уютной кухней. Ровно в восемь вышла из квартиры. Закрыла дверь, погладила ее, извиняясь, что часто хлопала без нужды. Спустилась вниз и долго простояла напротив почтового ящика, не желая расставаться с ключами. Это была последняя возможность, что-то изменить, последние минуты, что могли еще что-то решить. Стоило оставить ключи, как возможность вернуться обратно, стоило позвонить отцу, подругам, рассказать им…

Ярослава тряхнула волосами и кинула связку в почтовый ящик.

Возврата не может быть.

Она уже была в милиции - тот же эффект будет, даже если она расскажет близким, что произошло и они пойдут все вместе. Ничего не измениться, никто не спасется. Только больнее будет всем.

Не стоит делиться горем - делиться надо счастьем.

Девушка вышла на улицу, оглядела двор и посмотрела в небо, серое от туч и все же прекрасное, как никогда.

Прощай.

Каблучки сапожек застучали по асфальту. Путь Ярославы лежал в оружейные магазины, на рынки.

Алекс приехал с деловых встреч очень поздно, а встал рано.

"Сегодня" - само пришло во сне и подняло, как громыхание грозы над ухом.

Прошел в ванную настроил воду в душевой и встал перед зеркалом во всю стену, придирчиво разглядывая себя.

"Сегодня", - подумал опять и, улыбка сама проявилась на лице.

Развязал пояс халата, откинул его в кресло и оглядел свою фигуру.

"Сегодня", - напомнила плоть.

- Да, сегодня, - заверил свое отражение. И представил, что рядом с ним стоит нагая Ярослава, прикрывая своей изумительной фигуркой корявости его телосложения. В том, воображаемом зеркале он себе очень понравился.

Леший ослепительно улыбнулся себе, включил Шопена и встал под душ.

Ей не везло, часы бежали, а настоящее стрелковое оружие она купить не могла. Стоило оно больше, чем она имела в год переводами от родителей, да еще продавалось по лицензиям.

"Мухобойки", как называли продавцы, оружие самозащиты с резиновыми пульками, тоже было недосягаемо для нее - оно продавались после заполнения кучи документов или со справкой из милиции. В нескольких магазинах травматическое оружие выдавалось без этой бюрократии, но стоило в два раза больше, чем было у Ярославы.

"Воздушки" же - газовые пистолеты, что можно было взять сразу и недорого, ее абсолютно не устраивали. Она пока понятия не имела о том, как вообще пронесет оружие на территорию дома Алекса, но если уж рисковать, то по-крупному - другого выхода у нее просто не было.

В этом случае "воздушки" ни на что не годились. Она не пугать собиралась, а убивать.

Один шустрый мальчик - продавец осторожно намекнул ей, что есть

"черный" рынок и если ее интерес серьезен, то лучше сходить туда.

Выпытав адрес, Слава двинулась по нему и к трем часам дня, наконец, стала обладательницей "мухобойки" с полной обоймой, что обошлось ей в почти всю имеющуюся в наличии сумму. Осталась мелочь - впритык на сигареты и проезд в один конец - до поворота к особняку "Дракулы" -

Лешего.

Она восприняла это как дополнительное подтверждение - обратной дороги у нее нет.

Леший ждал.

Бродил по дому, выглядывая в окна и дергая Штольца, садился за документы, чтобы убить время, и опять начинал бесцельно бродить от окна к окну. К обеду потерял терпение и аппетит. Заперся в кабинете и заставил себя успокоиться, заняться делами.

Ярослава вышла на остановке перед поворотом к лесу и дому

Лешинского.

Посидела на скамейке, покурила, обдумывая, куда спрятать пистолет. Сунула его за пояс брюк под футболку и, глубоко вздохнув, двинулась к пункту назначения, по дороге настраивая себя, что стрелять нужно только в голову, выпустить всю обойму и тогда Леший умрет. Как она это сделает, учитывая, что впервые вообще пистолет в руки взяла - понятия не имела, но точно знала - должна, а значит, сможет, сделает.

И бубнила упорно "в голову, только в голову".

В этом аутотренинге терялись мысли о возможных последствиях в случае неудачи. Это было самое больное для нее, самое подлое, что можно представить, и даже слабый намек на эту тему лишал ее сил, уверенности. Шаги начинали глохнуть, вязнуть, будто она шла не по трассе, а по болоту, и хотелось развернуться и бежать, уехать, куда глаза глядят.

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая