Игры олигархов - Витич Райдо - Страница 48

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая

Не привыкла она без дела шататься. И странно было, горько даже, что в огромном доме, где людей много - прислуги, охраны, ее никто не замечал. Пробегали мимо, проходили. Где-то тихо, как в склепе, где-то разговоры слышны - своя компания собралась. А ей места нигде нет. И никого у нее нет - одна, хоть кричи - никто не услышит.

Насмотрелась она за день и вечер на жизнь здесь и поняла - у нее не жизнь, а здесь тем более. Одни бегают, другие ползают, и у каждого словно своя сота, особняк же - огромный улей. Женщины в строгих платьях и белых передниках - уборщицы, мальчики в белых рубашках - тоже "подай - принеси" обслуга, а выше женщин себя считают, охрана вовсе - элита. Накричать и построить всех - было бы желание. На нее же - ноль внимания. Никто она для них, привидение - ни обслуга, ни охрана - что-то из самого низкого класса.

Ярослава забрела в малую библиотеку, забралась в кресло и приобщилась к классике. Граф Толстой не скрасил настроение, но время скоротать помог. В двенадцать ночи бухнули напольные часы внизу, оповещая окружающих - полночь. Девушка прослушала их бой и заснула с томом "Война и мир" в обнимку.

Около трех ночи ее растолкал охранник с бульдожьей физиономией:

- Хозяин зовет.

- Кого зовет, тот пусть и идет, - отмахнулась.

- Тебя зовет.

- Я не собака, хозяина у меня нет, - процедила.

- Вот ему и скажешь. Вставай, пошли.

- Никуда я не пойду!

- Мне че силком тебя тащить? Неприятностей хочешь?

Ярослава положила роман Толстого на столик и пошла за мужчиной: неприятностей она никому не хотела. Но чтобы сделать, чтобы и ей их никто не хотел?

Охранник повел ее по коридору:

- Меня Никита зовут, - бросил. - Сильно не нарывайся, а то пропнут, как Жанку. Будешь тихо сидеть, будешь, что тебе нужно иметь. Хозяин не жадный, но жесткий. Ему перечить остерегись. Это я тебе так, для общего образования, а то, смотрю, молодая совсем, зеленая.

- Кто такая Жанна?

- Ты только не сболтни, не подставь, - зыркнул.

- Обещаю.

- Была тут больше года назад. Выеживаться начала. Месяц прожила и ту-ту.

- Куда? Убили, что ли?

- Ага. И в землю закопали, - хрюкнул.

- А куда?

- Куда надо. Сиди тихо и вопросы не задавай.

Ярослава притихла, озадаченная словами Никиты и судьбой неизвестной ей "Жанки"

Они поднялись на третий этаж, где девушка еще не была, и, пройдя бильярдную, пару зал в зеркалах и красном дереве, оказались в огромной спальне.

- В ванне он, - кивнул Никита на дверь слева. - Иди.

Вышел и плотно за собой двери прикрыл.

Ярослава постояла, понимая, зачем ее Алекс позвал, и шагнула как на эшафот в ванную комнату. Мужчина стоял под душем и млел, слушая, что-то из классики. Девушка мешать не стала, притулилась у косяка, косясь на кресла. Зачем они в ванной? Нет, удобно, конечно, но…

- Иди сюда, потри мне спину, - попросил мужчина.

- Не знаю где губка, - отрезала.

- В шкафчике, - уставился на нее Алекс, взглядом намекая: поторопись, и не начинай опять свои капризы.

Ярослава зубы сжала и взяла губку, гель какой-то заморский, на который он указал. Правда спину не терла - сдирала.

- Ласковей, - спокойно сказал Леший.

Суздалева легче тереть начала, ненавидя его так сильно, что был бы у нее нож, без раздумий убила.

Алекс губку отобрал, откинул, а девушку к себе притянул. На голову вода хлынула, пижама в миг вымокла:

- Не надоело в одном ходить? - прижимая ее за бедра к себе.

- Где другое взять?

- Понятно, - улыбнулся. - Решим.

Раздевать ее начал, мыть, медленно гель по коже разглаживать, в пену кутать, целовать.

Ему нравились ее губы: плотные, ровные, нежные. Порода даже в такой мелочи видна.

Нравилась грудь: спелая, полная. Нравились покатые плечики и изящные руки, что норовили оттолкнуть его, но даже таким пустячным касанием будили страсть.

Ему нравилось все, но особенно, что она не сдалась и он получил возможность покорить ее вновь. Она опять билась, ненавидела, но не смела оттолкнуть открыто, ударить. Гордость боролась с необходимостью, и когда побеждала последняя, первая все равно оставалась непобежденной. Она проступала во взгляде, в утробных рыках злости и безысходности, в непокорности расправленных плеч и вскинутой головы.

Порода. Этот алмаз никогда не увидит Якутска, он уже у хозяина.

Алекс прижал Ярославу к стене, зажав поднятые руки ей над головой, впился в губы и начал входить в нее. С гелем проще - слишком узкая она, как девственница. Все равно девушка взвыла.

- Потерпи, - прошептал, отпуская ей руки и заставляя обнять себя за шею. - Редко сексом занималась?

- Я занималась любовью, - скривилась девушка, ненавидя его, ненавидя себя, ненавидя то, что происходит.

Подумать только, совсем недавно она любила Гришу, была с ним и летала всю ночь. Была счастлива, была нужна и почти любима. Если бы не Алекс, если бы не его желание - они бы были вместе, у них все было бы хорошо.

Зачем она Лешему, какого черта они столкнулись? Почему она?!

Почему она должна терпеть его похоть, за что ей такое?

- Быстрей бы ты закончил! - вырвалось. Алекс остановился, тяжело дыша, уставился на нее.

- Еще раз так скажешь, я тебя накажу, - сказал спокойно и тихо, убирая мокрую прядку волос с ее щеки.

Ярослава опустила взгляд, притихнув: ей стало страшно. Думать о том, какое ей может придумать наказание этот ненормальный, она не хотела.

Мужчина опять начал движение, влез в рот языком, сжал грудь.

Девушка больше не противилась, только глаза закрыла, чтобы его не видеть.

Когда все закончилось, Алекс постоял под душем, смывая жар, выключил воду и прошел за халатом. Кинул один Ярославе:

- Спать пошли.

И двинулся в спальню.

Ни слов, ни мыслей у Суздалевой не было. Вышла следом, с тоской на постель посмотрела, на которой ей вместе с эти спать придется. И легла с самого края.

- Сюда иди, - услышала тут же. Пришлось двигаться.

Алекс глянул на нее, как плетью хлестанул:

- В ботинках спать не пыталась?

Стянул халат, откинул и прижал ее к своему телу, заставляя лечь на грудь.

- Зачем я тебе? - спросила тихо. Алекс плечами пожал: глупый вопрос.

- Зачем ко мне привязался, мало женщин?

- Тебя захотел.

- А ничего, что я тебя не хочу?

- Ничего, - отмахнулся беспечно.

Все равно ему, у него свое желание, своя прихоть и плевать на желания других. Один вывод напрашивался и не ужасал - куда после всего? Но убивал:

- С Гришей ты специально тогда? Мешался?

- Не люблю соперников.

Ярослава возмутилась, приподнялась, заглядывая ему в лицо:

- А ничего, что мы нравились друг другу? Ничего, что ты сделал больно ему и мне, сломал отношения, возможно судьбы, выставил меня, как шлюху? Ради своей прихоти!

- Это было интересно.

- Интересно?! - ужаснулась. - Наблюдать мучения?

- Нормальная жизнь. Дети играют куклами, взрослые играют людьми.

- Значит люди - игрушки?… А девочки? Зачем все это вообще, что это было, почему? Тоже - поиграть?!

Леший с минуту рассматривал ее лицо в полумраке спальни и улыбнулся:

- Скучно.

Девушка подумала, что ослышалась.

- Что?

- Скучно, - повторил. В глазах невинность и покой.

У Ярославы лицо вытянулось и в груди что-то оборвалось. Может душа?

Вдуматься - зачем она? У таких как он ее точно нет. Живут, как инопланетяне. На одной земле с людьми, а нелюди.

Насиловать, ломать жизнь другим - из-за скуки? Это не укладывалось в голове.

"Я попала на другую планету?" - смотрела на мужчину, будто впервые видела. Впрочем, так и было - она увидела его настоящим только сейчас.

- Тебя мать рожала?

- Представь, - рассмеялся, умиляясь ее наивной вере в моральный кодекс, каждый пункт которого должен быть строго соблюден, иначе все

- не человек. Можно подумать, с ним - человек. - Не забивай свою голову ерундой. Спи.

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая