Игры олигархов - Витич Райдо - Страница 76

• Предыдущая
• 76/79
• Следующая

- На черта с богатыми связалась?

- А кто меня спрашивал?! - вырвалось у Ярославы, и смолкла, сдерживая слезы, но они проступили в глазах.

По уму - послать ее надо, но Юра не мог. Кивнул нехотя - залазь и, девушка бегом в кабину залезла, под недовольное сетование усатого, за занавеску юркнула и притихла. Машина двинулась к шоссе.

- На хз эти неприятности тебе?!

- Остынь, Иваныч. Подкинем до соседнего городка, там пусть сама разбирается. Чего, жалко тебе?

- Это тебе жалко, смотри, кабы жалелку не оторвали! Делать тебе нечего, придурошных привечать!

- Ну, помочь-то надо? Слышал ведь…

- Ты бабьим сказочкам больше верь - и не такое наплетут.

Андерсены, блин. Ой, дурак ты паря.

- Ладно, Иваныч, не ворчи.

Мужчины переговаривались, а Ярослава зажалась в угол за занавеску и притихла, боясь даже дышать, чтобы не погнали. Ей бы только выехать за город, куда-нибудь подальше, чтобы не нашли, назад к

Алексу не притащили. И одному радовалась - есть еще люди нормальные на земле. Есть! И ребенок ее нормальным будет!

А самой не верилось еще, что она свободна, не принималось и не понималось, что вырвалась: нет рядом ни Лешего ни его людей. Случай ли помог, Бог - неважно было. Нервы сдали - свернулась на лежанке и глаза закрыла, слезы смахивая: не думать ни о чем, не знать, не слышать никого. Поспать, в себя прийти, а там решать. Главное она порвала порочный круг, главное они едут. И не на юг, где бы она точно умерла.

Никита и другие охранники в панике оббежали весь супермаркет и прилегающие к нему территории, но даже признаков содержанки Лешего не нашли.

- Ну и сука, - протянул мужчина, понимая, что девушка ушла, а отвечать за это будет он.

Но делать нечего - Никита набрал номер Штольца и сообщил об утере.

Отборный мат в трубку, рассказал ему многое о нем, но не новое.

Подобную реакцию он и ожидал.

Штольц постучал в двери, нарушая идиллию хозяина. Вошел и натолкнулся на холодный взгляд Лешего: я тебя звал?!

- Простите, Александр Адамович, но Ярослава исчезла.

Алекс с минуту изучал начальника службы охраны и вот встряхнул с колен захихикавшую шлюшку:

- Вон!! - рыкнул обоим. Девицы мысли не допустили перечить.

Сгребли одежду и вылетали за дверь.

Лешинский натянул брюки и пошел в сторону своего кабинета, спросив Адама по дороге:

- Как, когда?!

- Ее шум потревожил…

"Скажите, пожалуйста!" - скривился от злости Алекс: "нежная, да?

А кто она такая собственно?! Я в своем доме, что хочу, то и делаю! А этой плебейке сначала манерам поучится нужно! Благодарность хоть какую-то иметь, за то что ее содержат!"

- Попросила отвезти в супермаркет, отвлечься…

- На шопинге? Ты идиот?!! - развернуло Алекса. Уставился на

Штольца, как на дебила - а кто он? Дебил и есть! - Она днем хоть раз изъявляла желание шопинг устроить?

- Эээ, нет, - чуть отодвинулся от мужчины Штольц, заподозрив, что его сейчас в пол вобьют, как гвоздь.

- А с чего поверил, что жаждет ночью шмотками обзавестись?!… У тебя какой ай-кью, начальник службы безопасности?! Извилин не хватило, сложить?!

- Я… не подумал, - признался, бледнея, взгляд в пол.

Алекс убил бы Адама, но манеры и воспитание не позволили даже сейчас, на пике ярости, вести себя недостойно. Только руки в карманы брюк сунул, чтобы кулаки не распустить.

- Слушай меня внимательно, идиот, - прошипел, не скрывая презрения к мужчине. - Если в течении суток ты не найдешь Ярославу, можешь собирать вещи и выметаться к чертям! Мне не нужны дебилы на службе!

- Я все сделаю, Александр Адамович, мы ее найдем, - заверил поспешно. - Я могу поднять?…

- Кого угодно! И сейчас же! Прочеши все близлежайшие дома от супермаркета! Перекройте дороги в северных направлениях, пусть проверяют каждую машину, тщательно!!

- Я бы не исключил и южные направления…

- А я исключаю! Потому что Ярослава не переносит жару, а еще она носит моего ребенка!!… Боже мой, и это мой начальник службы охраны! Да тебе коз пасти доверить нельзя. Воооон!!

Штольца сдуло, Леший же не сдержавшись врезал кулаком в портрет предка, только после сообразив, кому досталось. Стекло треснуло, разбивая идиллию прошлого семейства Лешинских. Но ему показалось, разбилось будущее.

Сейчас отчетливо понял, что ему страшно от одной мысли, что все это останется с ним, а Ярославы не будет рядом. Глупой, уже начинающей надоедать со своими возмутительно тупыми взглядами на этот циничный мир, девчонки!

Возмутительно!

Что она вздумала себе? Что надумала?

Как собралась жить?!

Что она без него?

А выходило - что-то. Бросила золотую клетку, ушла с полного пансиона, из беззаботной жизни. Почему?! Неужели настолько глупа, чтобы не понять, что ее ждет?

В том и дело, что достаточно умна, чтобы понимать - не будет хорошего и все же выбрала между нищетой и незащищенностью, и полным обеспечением и покоем, первое.

Бунт? Вызов ему или себе?

Дура! - пнул со злости и досады по стене и сник, подумав: а не он ли дурак, не он ли спровоцировал ее на этот беспрецедентный по своей глупости шаг?

Его привязанность к Ярославе оказалась сильнее чем он мог предположить и не связывала ее - вязала его, превращая в неизвестный самому себе вид то ли в безумца, то ли в мудреца, которому вдруг стали неважны принятые условности, отлаженные схемы "товарищества" в его круге.

Ему вспомнился давний разговор с Расмусом и возбуждал странные ощущения.

"радость в том, чтобы понять кто ты: раб или хозяин.

- Про себя понял?

- Хозяин, однозначно… Кстати, тебе не хочется понять, кто ты?

- Я знаю."

Тогда он точно знал - он хозяин.

Сейчас же глубоко в этом сомневался.

Он всегда считал себя хозяином, да и как могло быть иначе? По праву рождения, финансовому положению, статусу, уму, опыту - иной роли ему не могли отмерить. Сама судьба выдала ему хозяйскую корону…

Но лишь сегодня, сейчас у него закрались глубокие сомнения и подозрения - а, не раб ли он по тому самому праву рождения, капиталу и так далее.

Все его "достижения" еще большие оковы, чем кандалы каторжника. И не хозяин он - раб, как многие и многие ему подобные. Их положение еще более незавидно, чем участь раба, потому что этот знает о своей несвободе и зависимости, а те и не догадываются, продолжают играть рабом, изображая гегемонов, теша свое самолюбие, лелея прихоти, и не понимают, что уже прихоти играют ими, коверкают еще сильнее, чем

"хозяева" свои "игрушки". Власть не дает им власти, потому что подобна им - такая же расчетливая и циничная, как мировоззрение, что сеет, эгоистичная как все ее "дети". Она не умеет давать, она умеет лишь подавлять и забирать. И каждый платит ей свою ренту. Один отдает номинальную свободу, другой истинную, один платит налоги деззнаками, другой своей душей, укладывая, как банкрот на алтарь банкрота самое ценное, что у него было, и становится равен бездушной машине власти. Она платит ему щедро, дает подачку видимости этого равенства, она принимает его, и он доволен. И никогда у него не возникает мысли, что иного она бы не приняла, того, кому неважно, что есть у него в кармане, неважно сколько нитей от скольки судеб зажаты в руке, зато очень важно то, что не складывается в материальное, относится в эфиру, за который и грош не возьмешь.

Кому же из круга Алекса придет в голову что это и является настоящим богатством? Даже ему скажи об этом еще пару месяцев назад

- понял бы, принял? Посмеялся про себя и отмахнулся.

Сейчас же он думал иначе. Что-то произошло и сменило угол его зрения. Что-то, что опять же не объяснишь. Ему нет определения, это невозможно описать, потому что состоит из сонма тончайших и глубочайших ощущений, которые не потрогать, не обонять, ни осязать.

• Предыдущая
• 76/79
• Следующая