О черном маге замолвите слово (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая
Что б тебе пусто было, Раинн! Неужели все насмарку… Дамир и так лучше любого иного знает, что такое, когда не на кого положиться. Только вроде бы отошел, расслабился, начал улыбаться, — а тут лавина впечатлений, связанных с его наставником и опекуном, хуже которых не придумаешь! Не самое удачное время и способ для развенчания авторитетов, тем более, когда столько труда было положено, что бы завоевать его доверие. Мальчишка растерян, ничего уже не понимает ни в происходящем, ни в себе…
— Спрашивай, — неожиданно предложил Фейт.
Пушистые ресницы взметнулись вверх, и под кристально чистым ясным взглядом синих глаз, господин Фейт вдруг ощутил какое-то странное пронзительное почти забытое чувство — неужели стыд, тьма всеведущая?!
— Почему вы соврали, что не маг? — мучительным шепотом все же выдал свой вопрос Дамир.
Фейт удивился и — внезапно растрогался это хрупкому дару: не верит. В то, что его могли обмануть, что его опекун может быть чудовищем похуже покинувшей их вампирки, и замешан в чем-то подозрительном. Надеется и просит разубедить.
— Какой же я маг? Маг это не столько способности, сколько род занятий. А я за добрый десяток лет использовал меньше чар, чем за последние дни.
— Почему?
— А зачем? Мое положение меня вполне устраивает. Или ты предпочел бы видеть меня в башне, чахнущим над фолиантами и колдовскими гримуарами?
На этот раз Дамир улыбнулся. Такой мастер Фейт ему и пригрезиться не мог, не говоря уж о том, что врядли бы снизошел до разбойничающего юнца.
— И я не хотел, что бы ты меня боялся. Ты ведь сбежал бы тогда…
У парнишки порозовели щеки: мастер Фейт обращается с ним, как будто он сделан из самого драгоценного стекла и рассыплется от малейшей неосторожности. Да за такое счастье, когда рядом сильный, знающий, все понимающий человек, который всегда поддержит — жизни не жалко!
Волной нахлынуло отрезвляющее воспоминание: «У каждого свои способы…», «Тебе трудно отказать»…
— Вы ведь сразу увидели, что я темный… Так вы поэтому позволили мне остаться?
Вы скажите, я пойму…
— Да, я увидел сразу, — признал Фейт.
Дамир молчит: ни возмущения, ни обиды, ни разочарования, — лишь тоненькая жилка дергается в груди невпопад.
Жалость, — острая, ранящая витой палаческой иглой. Господин Фейт напоминает себе канатоходца над огненной ямой — одна ошибка и крах. Боль предательства сломает мальчишку, — по циничности подобное надругательство над сердцем, превзошло бы то, которое ему пришлось пережить над телом, и рану оставило бы куда более глубокую, навсегда убив способность, а главное — желание верить.
— Дами, — Фейт с ласковой осторожностью развернул его лицом к себе, заглядывая в глаза, — сейчас мне абсолютно все равно, есть у тебя какие-нибудь силы или нет.
И никогда не стояло на первом месте! Неужели ты все еще считаешь, что тебе нельзя желать помочь просто так?
Дамир дрогнул.
— Мастер… — он приник к узкой руке, как будто она была единственной его опорой над пропастью, и тихо сказал, — Я испугался…
Да, мальчик, я тоже испугался тебя потерять. А придется… Решение полностью оформилось, и Фейт ни мгновения не сомневался в его неизбежности. Только не знал, как подвести разговор к уже замысленному письму.
— Что она хотела от вас? — после паузы спросил Дамир.
Факт, что среди черных тоже не царят взаимная любовь и согласие, он принял куда естественнее, чем то, что им почему-то ни с того ни с сего надо спасаться от Светлых.
— Мне просто напомнили об одном обещании, — господин Фейт вздохнул, продолжив тоном, не допускающим никаких возражений, — И они правы, обещание это я должен выполнить как можно быстрее. Поэтому дальше я поеду один…
Парнишка отпрянул, синие глаза затопила немыслимая боль — ему казалось, что его качает на каких-то невероятных гигантских качелях: то обрыв, то вознесение, то снова обрыв.
— Дамир, ты не понял! Я не бросаю тебя, а посылаю учиться… Тебе там понравится!
Ты хорошо фехтуешь, а я посылаю тебя к лучшему мастеру меча, какого знаю…
— Нет! — и как у него хватило смелости на резкость, — Это только предлог, я знаю!
Потемневшие глаза утратили блеск и приобрели зеркальную гладкость, он прищурился, как будто целясь, лишаясь всяких признаков детскости.
— Зачем вы так! Мастер, вам угрожает опасность, я же чувствую…
До чего же избирателен бывает разум: Дамир мгновенно забыл о том, что именно связывает вампирку и Фейта, и думал только о том, что его обожаемому покровителю грозит опасность. И чего бы проще сказать грубую правду: да, не на пикник в городской парк собрался прогуляться, и он должен полностью располагать собой без оглядки на кого бы то ни было…
— Мне было бы гораздо спокойнее, знать, что ты в безопасности, — господин Фейт озвучил более достойную часть.
— Я не уеду, — все так же твердо сказал Дамир.
— Я мог бы тебя заставить!
— Заставляйте!
— Дами, пожалуйста!!
Дамир опустил голову, пряча выступившие слезы.
Утром господин Фейт передал ему письмо и почти все остававшиеся у него деньги, объяснив, как следует добираться. Купленная у бандитов лошадка была привязана к почтовому дилижансу, и мастер Фейт провожал своего воспитанника, обмениваясь незначительными фразами.
— Ты когда-нибудь бывал в Анкорре?
— Нет, — Дамир походил на смертельно больного как минимум.
— И я нет, а говорят очень красивый город…
Парнишка не ответил, что предпочел бы всем красотам мира, сидеть у облупившейся больничной стены и слушать, как доктор Фейт распекает нерадивую санитарку.
— Не переживай, — с улыбкой Фейт обнял его, — Когда вернусь, я все тебе объясню.
Дамир уцепился за его слова, и даже выдавил ответную улыбку, последний раз окунувшись в теплоту темных глаз. Напоследок он еще раз обернулся, стараясь до мельчайших деталей запомнить облик странного врача и мага, который не хочет быть магом, бесповоротно изменившего и его жизнь и его самого.
Часть 2
Уже совсем стемнело, когда полузаросшая дорожка вывела одинокого всадника к затаившейся в молодой поросли громаде дома. Вероятно, когда-то это должно было стать загородной виллой, но строительство было заброшено довольно давно, и сюда никто не заглядывал. Тем более на ночь глядя.
Лошади здесь не нравилось: она фыркала, прядала ушами, вздрагивала, пока всадник ее привязывал к остаткам лесов. Поднырнув под криво приколоченную доску, странник вошел внутрь и, помедлив немного, осторожно двинулся меж руин, неплохо ориентируясь в кромешной темноте. Он уверенно ступил на лестницу, ведущую в подвал, и не был удивлен, увидев оранжевые отблески.
В том, что по видимому, должно было стать винным погребом ждали пятеро. Там, где на камне сидела Раинн, как всегда, мрак сгущался еще больше. В противоположность ей другая женщина сияла сама по себе. Ее глаза переливались то золотом, то лазурью, а волосы обтекали нагое тело жидким жарким пламенем. Еще одним источником света был белесый шарик над рогатым посохом в руках орка. Остальные, наверное, ни в чем подобном не нуждались вовсе или пренебрегли.
— Извините, что заставил вас ждать, — с толикой иронии заметил господин Фейт вместо приветствия.
— Как видишь, шестое место все еще не занято, — ядовито сообщила из своего угла Раинн, — Значит ли то, что ты снизошел вспомнить о нас, что твои бредни все-таки имеют под собой хоть какое-то основание, или ты снова явился с поджатым хвостом, что бы тебе зализали раны?
— Не надейся, моей крови тебе не заполучить даже таким способом, — с холодом этих слов мог посоперничать айсберг, — И я никогда не заблуждался на счет теплых чувств в мой адрес.
— Голубки, — вмешалась третья женщина, — Не кажется ли вам, что эта беседа немножко не интересна тем, кто не в курсе, а у нас есть дела поважнее?
Она кивнула на шамана и сидевшего рядом с вампиркой мужчину, подозрительно смахивающего на разбойника, с желтыми звериными глазами. Светильник орка отбрасывал бледные лучи на миниатюрное личико с выражением невинной девочки и огромными зеленоватыми глазищами. Сумрак и черное свободное одеяние скрадывало очертания фигуры, но казалось, что она лишь недавно вошла в пору женственности.
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая