Красивая, богатая и несносная - Мартон Сандра - Страница 18

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая

– Я живу в Риме, – заговорил Николо, когда тишина стала совсем невыносимой. – В старейшей части города. Дворец принадлежал моей семье веками. Он был в запущенном состоянии, пока я…

– Мне все равно.

И тут Николо потерял хладнокровие. Он выдернул Эйми с ее сиденья и усадил себе на колени. Она начала кричать, но он впился в ее губы и запустил руку под юбку.

Она била его. Била по плечам кулачками. Это его не остановило. Хватит уже миндальничать.

Николо проник в ее трусики. Ее крик приглушил еще один поцелуй.

– Какая ты милая, Эйми, – прошипел Николо прямо ей в губы. – Вся из себя хорошая и вежливая. Со всеми, кроме меня.

– Николо, если ты сделаешь это, я…

– Что? Закричишь? Давай. Только голос сорвешь. Я – Николо Барбери. Чем скорее ты усвоишь, что это значит, тем лучше.

Он целовал ее снова и снова, его рука творила свою магию у нее в трусиках. Он хотел, чтобы события той волшебной ночи повторились снова…

Но не так.

Его поцелуй смягчился.

Его ласки стали нежнее. Он шептал имя Эйми между поцелуями, и она сдалась.

Обняла его за шею, отдаваясь его рукам и губам.

Николо простонал. Эйми потянулась к молнии на его брюках…

И тут он осознал, что она плачет. Плачет, даже целуя его.

– Не надо, – прошептал он. – Любимая моя (слава богу, он произнес это по-итальянски!), не плачь.

Николо гладил ее по голове и шептал приятные слова, чтобы успокоить. И Эйми затихла. Он ощутил, как выровнялось ее дыхание.

Она заснула. Заснула в его объятиях.

Николо сидел без движения. Его сердце наполнилось неведомым сладким чувством. Нежность, удивленно заключил мужчина.

Нежность.

Шло время. Наконец Николо осторожно опустил сиденья и убрал разделитель. Затем лег и прижал Эйми к себе, зарывшись носом в ее медовые локоны. Он лежал, обнимая ее, пока не увидел огни посадочной полосы аэропорта в Риме.

Тогда он осторожно встал и вернулся на свое прежнее место в салоне.

Там он чувствовал себя в большей безопасности.

Кто-то осторожно потряс Эйми за плечо. Она медленно открыла глаза. На губах заиграла мягкая улыбка.

– Николо? – прошептала она.

– Нет, принцесса, простите, – виновато замялся стюард. – Принц в конце салона. Позвать его?

– Нет! – Эйми сонно пошевелилась, затем села и поправила локоны. – В этом нет необходимости.

– Мне очень не хотелось вас беспокоить, но самолет приземлится через пару минут. По правилам безопасности нужно пристегнуть ремни безопасности и привести кресло в вертикальное положение.

– Конечно. Спасибо.

Эйми посмотрела на часы. Неужели она действительно проспала большую часть полета? И то, что она заснула в объятиях Николо, ей только приснилось?

Но Эйми отвечала на его ласки. Господи, да, отвечала же.

И она расплакалась, зная, что это неправильно. Неправильно хотеть его, нуждаться в нем, жаждать его поцелуев.

– Шшш, – прошептал Николо, когда страсть сменилась нежностью. Он прижимал ее к себе, гладил по голове, успокаивал приятными словами, обещал, что позаботится о ней, защитит…

Это был всего лишь сон.

Если бы Николо попытался заняться с ней любовью, она бы не позволила ему. А он не был бы удовлетворен, просто держа ее в объятиях. Он женился на ней не из-за этого.

Из-за банка. Из-за ребенка в ее чреве.

Из-за секса.

Шасси коснулись взлетной полосы. Эйми отстегнулась. Когда она встала, Николо уже был рядом, поддерживая ее за локоть.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Но я вполне могу справиться сама.

Вырвавшись, Эйми пошла к двери. Пилоты с улыбкой смотрели на нее, приподнимая фуражки.

– Добрый вечер, принцесса, – сказали они в унисон по-итальянски.

Принцесса. Вот кто она теперь. Означает ли титул потерю независимости? Ведь что ни говори, а он налагает определенную ответственность.

Эйми выдавила улыбку и попрощалась с пилотами. Затем спустилась по трапу.

Стояла ночь. Эйми предполагала, что так и будет. Или у нее потемнело в глазах, закружилась голова. Все поплыло перед глазами. Николо едва успел удержать ее от падения.

– Я же ска…

– Я слышал, – перебил он, но лишь притянул ее ближе и повел к ожидающему их черному «Мерседесу».

При их появлении одетый в униформу водитель прищелкнул каблуками, козырнул и открыл перед ними дверцу.

Как будто в том, что его хозяин усаживал какую-то женщину, которая не держалась на ногах, не было ничего необычного.

– С приездом, принц, – произнес водитель на итальянском.

– Спасибо, Джорджо. Эйми, это мой водитель Джорджо, Эйми – моя жена.

– Принцесса… – водитель снова коснулся фуражки.

В Америке, особенно на Манхэттене, представители голубых кровей являются всего лишь частью высшего света. Колонки светской хроники пестрят сообщениями о них, но простые люди едва ли замечают власть имущих.

Но это не Нью-Йорк.

Рим. Здесь, если ты принц, это что-то значит.

Эйми задрожала. Впервые она столь явственно осознала перемену в своей жизни.

Она оставила позади не только свое прошлое, но и себя – такую, какой она была и какой могла бы стать.

Девушка всегда сторонилась людей, подобных Николо, но оказалась бессильной перед ним и его требованиями. Хуже того, она желала его и таяла в его объятиях.

Эйми дрожала. И чем больше она пыталась унять эту дрожь, тем сильнее ее трясло. Она постаралась отвлечься, заговорив с Николо, но он заметил ее состояние и забеспокоился.

– Тебе нехорошо?

– Все в порядке.

Ее зубы стучали, как кастаньеты. Николо тихо выругался и прижал жену к себе.

– Не надо, – возразила Эйми, отстраняясь, но он не отпустил ее.

– Перестань вести себя как ребенок. Я не собираюсь сидеть и молча слушать, как стучат твои зубы.

Эйми сдалась и окунулась в тепло мужских объятий. Она знала, что, несмотря на все ее протесты, это то, что ей сейчас нужно больше всего на свете. Так Эйми чувствовала себя в безопасности.

Они ехали в тишине, которую нарушал лишь гул мотора, по темным улицам спящего Рима. Спустя какое-то время Эйми ощутила, что они едут вверх.

– Серпантин, – пояснил Николо, словно прочитав ее мысли. – Мой дом… наш дом – на вершине горы.

Высокие железные ворота медленно отворились. Машина въехала на дорогу, показавшуюся Эйми черной атласной лентой среди зеленой травы.

А впереди, поражая красотой и величием, во всем своем великолепии возвышался дворец.

– Дворец Барбери, – с нежностью произнес Николо. – Он принадлежал нашей семье со времен Цезаря.

Дворец был еще далеко, но Эйми не нужно было видеть деталей, чтобы понять, что он окажется сумрачным даром античности.

Который поглотит все ее существо.

Эйми снова задрожала, и Николо, взяв ее лицо в свои ладони, заглянул ей в глаза.

– Не бойся, дорогая моя.

– Мне не страшно, – поспешно заверила его Эйми. – Я никогда ничего не боялась.

Николо смотрел на жену, подозревая, что она не лжет. Или она рано научилась тому, что показывать свой страх опасно.

Николо сам хорошо усвоил этот урок.

Смелость и кураж помогали ему добиться успеха. Наверняка то же самое спасло Эйми от попыток Джеймса Блэка контролировать ее жизнь.

Эйми.

Эта красивая храбрая женщина – его жена. Он гордился тем, что она стала его принцессой, и ему хотелось признаться ей в этом. Сказать, что хотя у них был не очень хороший старт, но он постарается сделать ее самой счастливой женщиной на свете. Что он не жалеет о ребенке, потому что так и должно быть. Он…

– Принц Николо, мы прибыли.

Николо не сразу очнулся от своих мыслей. Джорджо стоял рядом с открытой дверцей, вытянувшись в струнку.

Сколько раз Николо просил его вести себя не так показушно и не носить эту дурацкую фуражку!

Ладно. Пора сделать глубокий вдох и успокоиться. У Николо уже начинало входить в привычку отыгрывать свое дурное настроение на других.

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая