Секретные войны Советского Союза - Окороков Александр Васильевич - Страница 120

Смерть И.В. Сталина в 1953 году стала сильным ударом по социалистическому миру. Лидер главенствующей социалистической державы был неоспоримым символом мирового коммунистического движения. Подчиняться ему было естественным для лидеров всех компартий, включая и КПК.

Приход к руководству в СССР Н.С. Хрущева и постепенный курс на десталинизацию в Советском Союзе вначале был воспринят в Пекине позитивно, а затем стал поводом для разрушения "советско-китайского монолита". Причин тому было множество, причем как объективных, так и субъективных.

14-25 февраля 1956 года в Москве прошел XX съезд КПСС. Выдвинутые на нем идеи и особенно критика культа личности Сталина положили начало явному расколу между коммунистическими партиями КНР и СССР, а также противостоянию двух социалистических государств. Следует отметить, что советское правительство предвидело негативную реакцию китайских руководителей на секретный доклад Н.С.Хрущева. Для того чтобы нейтрализовать его последствия, в Китай был спешно направлен один из видных советских деятелей – А.И. Микоян. Он должен был разъяснить руководству КНР позицию КПСС по вопросу культа личности и провести переговоры о дальнейшем экономическом сотрудничестве между странами. Однако к моменту встречи Микояна с Мао Цзэдуном (31 марта 1956 г.) руководители КПК не только смогли ознакомиться с переводом закрытого доклада Хрущева, но и подробно обсудить его на расширенном заседании Политбюро и выработать свою точку зрения. В связи с этим разъяснения советского представителя не оказали заметного влияния на позицию руководства КПК.

Рисунок 86

Советский плакат, посвященный советско-китайской дружбе

Более того, некоторые высказывания Микояна даже вызвали раздражение у китайского лидера. Мао Цзэдун не поддержал хрущевские оценки Сталина. "Сталин, – заявил Мао, – безусловно, является великим марксистом, хорошим и честным революционером", правда, по словам китайского руководителя, все же допускавшим ошибки "по отдельным вопросам" [944]. Однако расхождения взглядов в оценках культа личности были не основным. Главным, что вызвало первую трещину в отношениях между странами, стало то, что пекинское руководство восприняло доклад Хрущева как атаку на основы теории и практики строительства социализма, прежде всего – на диктатуру пролетариата.

Тем не менее А.И. Микоян и заместитель премьера Лу Фучунь подписали соглашение об оказании помощи в развитии некоторых отраслей промышленности КНР. Общая стоимость поставок оборудования, проектных услуг и помощи в строительстве 55 промышленных предприятий дополнительно к 156 объектам, сооружавшимся в соответствии с ранее заключенными соглашениями, составила около 2,5 млрд. рублей. Было подписано также соглашение о строительстве железной дороги от Ланьчжоу до станции Актогай на Турксибе [945]. Однако это лишь на короткое время смягчило отношения между двумя странами.

В конце 1956-го – начале 1957 годов китайская сторона по многим вопросам стала более откровенно высказывать критические замечания в адрес СССР, советских организаций, а иногда и работы советских специалистов. На Московском совещании представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран (14-16 ноября 1957 г.) проявились и первые разногласия КПК и КПСС по идеологическим вопросам. Несмотря на это, как подчеркнул известный дипломат, ученый-китаист Б.Т. Кулик, "КНР не утратила острой заинтересованности в сотрудничестве с СССР, в советской помощи и поддержке" [946].

8 августа 1958 года было подписано очередное соглашение об оказании помощи в строительстве и расширении в КНР 47 промышленных предприятий и электростанций, – в дополнение к 211 объектам, которые уже сооружались с участием СССР. В конце 1957-го – начале 1958 годов был заключен целый ряд крупных соглашений о научном и научно-техническом сотрудничестве [947]. В целом же к началу 1958 года с помощью Советского Союза в Китае были созданы совершенно новые отрасли промышленности, способные обеспечить до 60% потребностей страны в машинах и оборудовании. Тем не менее, по убеждению Мао Цзэдуна, эта помощь была недостаточной. И Москва шла на дальнейшие уступки и капиталовложения. Согласно категорической установке ЦК к китайской стороне проявлялось максимум доброжелательности и предусмотрительности.

Столь дружественное отношение к КНР было связано со многими причинами, одной из которых являлась ситуация с самой протяженной для СССР советско-китайской границей. Имея на своих восточных рубежах "доброго соседа", Советский Союз не нес больших расходов по ее охране.

Китайское руководство прекрасно понимало эту ситуацию и, соответственно, использовало ее в своих интересах.

Напомним, что после окончания корейской войны, в которой Китай показал себя как "верный союзник", советское руководство приняло решение о сокращении своего военного потенциала на Дальневосточном театре военных действий, сосредоточив основные усилия в Европе. В середине 1950-х годов из Порт-Артура были выведены соединения 39-й общевойсковой армии, а все их тяжелое вооружение передано китайцам [948]. В 1956 году, на первой волне хрущевских сокращений армии, были расформированы три стрелковые дивизии Забайкальского военного округа (в Сретенске, Имане и поселке Краскино), а из двух воздушно-десантных дивизий, дислоцировавшихся на Дальнем Востоке, одна была расформирована, а вторая (98-я гвардейская) переброшена в Одесский военный округ (г. Болград). В 1958 году была расформирована 25-я общевойсковая армия (ее штаб располагался в поселке Шкотово близ Владивостока) и восемь мотострелковых дивизий: пять в Дальневосточном военном округе (в Благовещенске, Барабаше, Сучане, на Сахалине и Камчатке) и три в Забайкалье (на станции Даурия, разъездах 74 и 77). Управление 6-й гвардейской танковой армии, прежде дислоцированное в Борзе, было переведено на Украину, в Днепропетровск, а дивизии, прежде входившие в ее состав, подверглись сокращению.

Помимо общевойсковых объединений и соединений, были расформированы авиационные полки и дивизии, бригады морской пехоты, укрепленные районы и многое другое.

Однако благостная картина дружбы Москвы и Пекина стала ощутимо портиться к концу 1950-х годов. В Китае все отчетливее стали проявляться собственные трактовки важных положений марксистской теории, особенно по вопросам о социализме и коммунизме. Речь шла о принципе распределения по труду при социализме, о путях и сроках ликвидации противоположностей между городом и деревней, между умственным и физическим трудом.

К идеологическим разногласиям стали примешиваться и субъективные факторы. По мнению многих отечественных историков и политологов, ощутимый вклад в расширение и обострение советско-китайских разногласий внесли амбиции Мао Цзэдуна, вошедшие в противоречие со своеобразным характером Н.С. Хрущева. В частности, последний проявлял в отношениях с двумя партиями и странами элементы волюнтаризма, непродуманности, поспешности в решении политических вопросов, допускал резкие, порой бестактные высказывания в адрес Пекина. В одном из своих публичных выступлений он сделал оскорбительные выпады лично в адрес Мао Цзэдуна. Тем более обидные, так как, по мнению Мао, Хрущев, будучи моложе по возрасту и имея меньший опыт "революционной борьбы", являлся "младшим" лидером и соответственно должен был уважать "старшего".

Не мог, очевидно, Мао Цзэдун простить СССР и нейтральную позицию по отношению к китайско-индийскому конфликту в 1959 и 1962 гг. Москва в то время пыталась проводить политику сдержанности, чтобы закрепить Индию на позициях неприсоединения. В Китае с этим были не согласны, и Мао Цзэдун обвинил Советский Союз в провоцировании войны.