Танцовщица грез - Мэтьюз Патриция - Страница 25

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая

– Он недурен собой. Черные глаза. Нос типичного Бурбона. Чуть припухлое лицо. Впрочем, дело совсем не в лице. Гораздо хуже то, что наш король психически неуравновешен, крайне жесток и по большому счету лишен такого необходимого для любого монарха качества, как храбрость.

Любопытство Мишель достигло предела:

– В чем же проявляется его жестокость?

– Ему доставляет удовольствие причинять страдания другим. Например, он нередко жестоко обращается со своими придворными. Король Людовик питает нездоровый интерес к смерти: ему нравится наблюдать, как наступает смерть и отлетает жизнь. Кроме того, если бы он уделял управлению страной столько же внимания, сколько своим многочисленным любовницам! Боже всемилостивый… Впрочем, довольно об этом! Вам, наверное, уже стало холодно. Давайте-ка вернемся в гостиную. – И он бросил на Мишель странный взгляд. – Не знаю, зачем я завел с вами этот разговор. Честное слово, у меня не было намерения омрачить ваш первый званый вечер!

– Я получила огромное удовольствие от нашего разговора, месье, – с улыбкой ответила Мишель.

– Тогда, может быть, вы окажете мне честь, разрешив сесть подле вас во время ужина?

– Это было бы большой честью для меня, месье. Они вернулись в салон. Все оставшееся до ужина время Мишель уже не помнила, с кем разговаривала, и даже не замечала того, что происходило вокруг. Все ее мысли были заняты Арно Димпьером, а в ушах звучал только его голос…

На следующий день, в понедельник, предстояли обычные занятия в студии. Мишель с бьющимся от волнения сердцем поднялась по ступеням и на несколько мгновений задержалась у двери. Сейчас она снова увидит Арно Димпьера. Как он ее встретит?

Накануне за ужином Арно был очарователен и невероятно остроумен. От цинизма и раздражения, прорвавшихся у него во время прогулки по саду, не осталось и следа. Мишель наслаждалась его обществом, а также изысканными яствами, от которых ломился стол.

После застолья Арно учтиво поклонился ей и сказал, что должен уйти. Хотя Мишель жаль было с ним расставаться, она не очень грустила. Ведь как-никак, а именно ей Димпьер уделял внимание большую часть вечера. И это несмотря на то что вокруг было много других женщин, в том числе молодых и красивых. Она даже мечтать не смела о таком счастье!

Мишель осторожно открыла дверь репетиционного зала и вошла. Первым, кого она увидела, был Димпьер, о чем-то оживленно разговаривавший с Дениз Декок и Роланом Марэ. Мишель присела на скамейку и стала обувать балетные туфли, исподтишка поглядывая на Арно. Но тот продолжал разговаривать, не обращая на нее никакого внимания. Казалось, он даже не заметил прихода Мишель.

Наконец, закончив разговор с Декок и Марэ, Димпьер повернулся и оглядел зал. Взор его только скользнул по Мишель, ничем не выделив ее из числа других учениц.

– Хорошо, – сказал он и хлопнул в ладоши. – Прошу всех к станку.

Мишель поднялась со скамейки и заняла свое место у станка. Ей было очень обидно. Все же она ожидала хоть чуточку внимания к себе от балетмейстера после их встречи в салоне мадам Дюбуа. Кивка головы, доброй улыбки, загадочного взгляда… Но ничего этого не было. Почему?..

Задавшись этим вопросом, Мишель тут же постаралась сама на него ответить: «А чего, собственно говоря, ты от него ожидала? Вчера вечером ты ему понравилась. Он получал удовольствие от разговора с тобой. Наверное, так оно и было. Но почему же сегодня он ведет себя так равнодушно и даже надменно? Может быть, просто не хочет при всех выказывать повышенное внимание? Но ведь разговаривал же он с Декок и Марэ!»

Вспомнив о том, что говорила мадам Декок о взаимоотношениях Арно и Сибеллы, Мишель почувствовала, как ее начинают душить злость и… ревность. А если это правда? И Димпьер демонстративно флиртовал с ней вчера только для того, чтобы рассеять подозрения о себе и Сибелле?

Резкий голос балетмейстера вернул Мишель к действительности:

– Мишель, будьте внимательнее! Вы горбитесь, а это недопустимо!

Мишель выпрямилась и гордо подняла голову. Чего ради она так нервничает? Что в конце концов произошло? Совершенно ясно, что она неправильно истолковала вчерашнее поведение Димпьера. На самом же деле он не проявляет к ней никакого повышенного интереса и отнюдь не выделяет из числа своих остальных учениц. Нет, она не даст ему больше повода для замечаний! К тому же разве не балет сейчас для нее главное? Не для того ли, чтобы учиться этому искусству, она и приехала в Париж? Все остальное не имеет ровно никакого значения!

Однако на протяжении всего урока она думала об Арно не только как об учителе… И жадно ловила его взгляд, надеясь прочесть в нем… Что именно? Мишель и сама толком не знала. Просто этот взгляд должен был быть особым. Предназначавшимся ей одной…

Но такого взгляда она так и не дождалась. Более того, после окончания занятий Мишель увидела балетмейстера, самозабвенно обсуждавшего что-то с Сибеллой. Они глядели друг другу в глаза, близко склонившись друг к другу. Мишель показалось, будто чья-то грубая рука больно сжала ее сердце. Когда она выходила из зала, то почувствовала, как дрожат и подгибаются у нее колени…

На полях Малверна уже начинали лопаться коробочки хлопка. Хотя до сбора нового урожая оставалось еще немало времени, благодаря стараниям Натаниэля Биллса работы на плантации значительно ускорились. Анна даже не ожидала подобного рвения от своего надсмотрщика.

Что же до Кортни Уэйна, то после трехнедельного отсутствия он возобновил свои регулярные визиты в Малверн, даже не извинившись за инцидент на берегу ручья. Анна была очень рада и не заговаривала о прошлом, готовая на все. Но Кортни молчал и не предпринимал никаких шагов к сближению. Анну это удивляло и… обижало. Ибо объяснений его поведению она не могла найти.

Вместе с тем Анна отметила не совсем приятную для себя закономерность. Всякий раз, когда карета Уэйна останавливалась у крыльца ее дома, поблизости непременно оказывался Натаниэль Биллс на своей лошади и с хлыстом в руках. Правда, он больше не подсматривал за ними, когда Анна и Кортни совершали верховые прогулки. Это укрепило ее уверенность в том, что тогдашнее появление надсмотрщика на берегу ручья было чистой случайностью.

Жюль Дейд никак не давал о себе знать, что в немалой степени озадачивало Анну. Можно было подумать, что этот человечек с каштановыми волосами нисколько не интересовался возвратом ему долга. Но с другой стороны, его исчезновение, равно как и хорошие виды на урожай хлопка вселяли в молодую хозяйку Малверна уверенность, что она без труда вернет все долги. А потому Анна на время позабыла о Дейде и о своих обязательствах.

Поэтому она была очень удивлена, увидев как-то раз у подъезда незнакомую открытую коляску. Анна как раз возвращалась из конюшни и поначалу не рассмотрела гостя, подумав, что это, возможно, приехал Уэйн. Тем более что неподалеку маячила фигура Натаниэля на сером жеребце. Но, приглядевшись, она убедилась в своей ошибке. В экипаже гордо восседал Жюль Дейд, который сам правил лошадьми.

Он вышел из коляски, снял свою треуголку и, низко поклонившись хозяйке, сказал со слащавой улыбкой:

– Добрый день, миссис Вернер!

– Добрый день, сударь. Чему обязана высокой чести вашего посещения?

Натаниэль подъехал совсем близко и остановил лошадь в нескольких шагах от экипажа Дейда. Он не отрываясь смотрел на Анну, машинально постегивая хлыстом по сапогу.

Отдышавшись, Дейд поднялся на верхнюю ступеньку крыльца и снова улыбнулся одними уголками губ.

– У меня была деловая встреча по соседству. И я решил заглянуть на полчасика к вам.

– Насколько я понимаю, это визит ростовщика? Анна тут же пожалела о сорвавшейся с ее языка грубости. Во всех случаях было глупо настраивать против себя этого человека. Зачем наживать врага? Причем такого, от которого она волей или неволей зависела. Поэтому Анна поспешила загладить свою оплошность:

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая