Зеркало судьбы - Нортон Андрэ - Страница 76

— Ты говоришь «у нас» — однако ты не из лесного народа…

Твилла не поняла, что именно Карла хотела этим сказать.

— Ты права, леди, — медленно ответила девушка. — Я не из вашей семьи.

Карла подошла к ней и, подведя Твиллу поближе к зеркалу, сказала:

— Смотри внимательно, смотри не только глазами, но и сердцем.

Твилла вгляделась в отражения — свое и лесной феи. В зеркале у обеих была одинаково бледная кожа, темный загар юной целительницы совсем поблек. И неудивительно — ведь она не была под солнцем с тех самых пор, как впервые ступила в тень леса. Что же еще? Неужели Карла считает, что в них есть еще что-то общее кроме цвета кожи и покроя платья?

— Я не понимаю… — в конце концов призналась девушка.

Карла рассмеялась, и Ката тоже.

— Ах, дочь Луны, посмотри — ты ведь стала другой! Смотри же! — Лесная волшебница взмахнула рукой перед зеркалом, и изображение изменилось.

Потрясенная столь разительной переменой, Твилла даже отступила на шаг. Теперь на нее смотрела загорелая девушка с обветренной бронзовой кожей, с уродливым, покрытым отвратительными оспинами лицом — тем лицом, которое она наворожила себе в минуту отчаяния. Выгоревшие на солнце растрепанные волосы были гораздо светлее, чем сейчас, — цвета перепревшей прошлогодней соломы.

— Это лицо… Я наворожила его, а потом развеяла чары… Но…

— Ты ела пищу от корней, пила живой сок зеленых деревьев. Так ты приняла в себя то, что поддерживает всех нас, — и стала нам родной, хотя и не по крови. Если даже ты вернешься во внешние земли, это родство сохранится навсегда.

Карла и Ката смотрели на нее, словно ожидая возражений. Но Твилла смогла понять суть перемен, о которых они говорили, — ведь она была обучена целительскому искусству. Все, что человек ест и пьет, входит в его тело — это так, и даже в людях ее собственного народа особая пища может вызвать изменения.

— Тебе трудно в это поверить? — спросила Карла.

— То же самое случилось и с Илоном?

— С сыном чужеземного лорда? Да. Верит он в это или нет — но он тоже стал теперь частью леса. А теперь, дочь Луны, расскажи нам, что это были за женщины — те, что стояли возле колдовского огня и смотрели, как малышку собираются предать страшной смерти?

Твилла чуть вздернула подбородок.

— Вы ведь видели, что их привели туда под охраной. Эти женщины были зачарованы. Когда жрец Дандуса сгорел, они освободились от чар и набросились на солдат — вы же видели! Я с легким сердцем оставила маленькую Ванди на попечение Лилы. Этой девушке я привыкла доверять еще с тех пор, когда нас повезли через горы, чтобы выдать здесь замуж за мужчин, которых мы никогда прежде не видели.

— А почему вас вынуждали это делать? — резко спросила Ката.

— Наши правители обнаружили, что мужчины, у которых есть жены, неподвластны чарам лесного народа — таким, какими Лотис заколдовала Илона.

К ее удивлению, Карла рассмеялась, услышав это.

— Значит, они полагают, что если у мужчины есть с кем разделить ложе, то его невозможно зачаровать? Но ведь этих женщин привезли сюда против их воли — верно? Разве они не могут теперь воспротивиться своей участи?

— Я не знаю. Девушки, которые сюда попали, все очень разные. Лила, например, была раньше рыбачкой, и ей как будто пришелся по душе мужчина, за которого ее выдали замуж. По крайней мере, она сама мне так сказала, когда помогала нам с Илоном добраться сюда. А как сложилась судьба остальных знакомых мне девушек — я не знаю.

Тут в разговор вступила Ката:

— Значит, среди них могут быть и недовольные своей участью? Такие, кто втайне мечтает освободиться от нежеланного супружества?

Твилле показалось странным, что Ката и Карла так напирают на этот вопрос как будто ими двигало нечто большее, чем праздное любопытство.

— И мы сами видели, — продолжила Карла, — что при случае эти женщины не боятся выступить даже против вооруженных солдат.

Твилла посмотрела на Карлу, потом на Кату.

— Чего вы от меня хотите? — немного резковато спросила она.

Ей ответила Карла:

— Вот чего… Ваших женщин силой принудили жить не так, как им самим хотелось бы. Я не знаю обычаев народа, который живет по ту сторону гор… Но наши женщины всегда вольны выбирать себе близкого друга на время или на всю жизнь. Ни одна наша женщина не согласится выйти замуж за человека, который ей не мил, — и никто не сможет заставить ее это сделать…

— У нас, в подземном мире, обычаи тоже таковы, — оживленно закивала Ката.

— Может быть, некоторым девушкам, привезенным из-за гор, — продолжала Карла, — по счастливой случайности достались мужья, которые пришлись им по сердцу. Однако гораздо больше таких девушек, которые затаили в сердце гнев и обиду из-за неудачного замужества… Они так яростно набросились на солдат у костра — может быть, еще и потому, что хотели хотя бы в малом помешать мужчинам распоряжаться их жизнью и свободой?

Ката снова закивала, выказывая полное согласие с лесной леди.

— Илон разговаривал с теми членами Совета, которые остались верны своему народу… Некоторые все-таки ушли с Лотис — и мы не знаем, где они теперь скрываются и что затевают. У Лотис сильные охранительные чары… Поэтому нам неизвестно, где сейчас затаились она сама и ее сторонники. Но мы, женщины верхних и нижнего народов, должны хорошенько все обдумать и приготовиться. Илон рассказывал о боевых машинах, окованных железом, — против них мы можем и не выстоять. Пойми, Твилла, наш народ не воинствен — мы только защищаем себя и свой дом. И мы не станем нападать на жилища людей с равнины, не обрушим на них мощь своей магии — если только они не вынудят нас к этому. Нам ничего от них не нужно. Мы хотим мира, а не войны.

— Люди боятся того, чего не понимают, — сказала в ответ Твилла. — Они считают вас злыми демонами, потому что судят о вас только по чарам — таким, какими вы связали Илона. И жрец Дандуса, конечно же, использовал любую возможность, чтобы заронить в души людей злые семена страха и недоверия.

— Нам нужно время, — сказала Карла. — Мастера подземного народа без передышки трудятся в кузницах. Тех кузнецов, которые уже валятся с ног от усталости, сменяют у наковален другие. Они куют волшебные сети — но, может быть, не успеют все сделать к сроку. Поэтому мы и подумали о женщинах равнинного народа. Одна ты что-то знаешь о них, а с некоторыми даже знакома. Каким образом мы можем с ними связаться?

— Но зачем вам это? — снова спросила Твилла.

Карла наклонилась и подняла с пола туго набитую сумку. Она распустила завязки на сумке и, достав оттуда что-то маленькое, спрятала эту вещь в кулаке. Потом лесная леди взглянула на волшебницу из подземного мира, словно ища у нее поддержки. Ката кивнула. Одна из крылатых ящериц вспорхнула с плеча маленькой волшебницы и закружила у женщин над головами.

— Лотис зачаровала Илона одной только собственной злой волей. Это — кое-что другое. — Карла раскрыла ладонь. Там лежал маленький золотой медальон очень тонкой работы, украшенный узорчатой филигранью. От медальона исходил легкий аромат благовоний.

— Если женщина наденет это, она легко сможет подчинить мужчину своей воле. Волшебство этого медальона действует не слишком долго, однако этого будет достаточно… Если женщины равнинного народа желают мира, то с такими медальонами они сразу же заставят своих мужей позабыть о войне. Мужчины сами не захотят браться за оружие…

Твилла потянулась к своему зеркальцу. Да, конечно, в предложении Карлы было зерно здравого смысла — однако что-то в душе Твиллы воспротивилось такому чародейству. Рыбачке Лиле ее муж наверняка пришелся по сердцу… Но Твилла точно знала, что большинство девушек, которых насильно выдали замуж, далеко не так счастливы в браке, как Лила. Верно, тогда у костра безоружные женщины бесстрашно набросились на солдат — Твилла не поверила бы, что такое возможно, если бы сама не была этому свидетельницей.

— Значит, вы хотите поручить мне какое-то задание? — спросила девушка.