Запад Эдема - Гаррисон Гарри - Страница 49

• Предыдущая
• 49/106
• Следующая

– Корми сам. Мне не нравятся эти зубы.

– Инлену' безобидна. Всего лишь глупая фарги.

Схватив оленью ногу, Инлену' отгрызла кусок жесткого мяса и принялась жевать, тупо уставясь в пространство.

– Как ты ее назвал? – спросил Херилак.

– Фарги. Это… ну я не могу сказать, что значит это слово. Что-то вроде марага, обучающегося разговаривать, но еще не научившегося.

– И ты тоже – фарги?

– Нет!

Керрик почувствовал себя оскорбленным.

– Я иилане! Ну, то есть я тану, но говорю, как иилане, и поэтому они считают меня иилане… Считали.

– Но как это все случилось? Ты не помнишь?

– Теперь вспомнил, а раньше не помнил, долго-долго.

Запинаясь и с трудом выговаривая слова, он впервые рассказал, что случилось с саммадом Амагаста. Обо всем, что было: о нападении, плене, ожидании смерти и неожиданном спасении. Наконец он умолк, потому что не мог еще на языке тану подробно описать свою жизнь у иилане.

Херилак тоже молчал, с трудом представляя себе, что случилось с мальчиком по имени Керрик, сумевшим выжить, когда все погибли. Не только уцелевшим, но и сумевшим договориться с мургу. Сумевшим выучиться их языку и жить среди них. Он и сам во многом стал похож на мургу, хотя и не подозревал об этом. Разговаривая, он шевелил всем телом, а умолкнув, замирал. Мургу с ним что-то сделали: на теле юноши не было ни волоска. И еще этот укрывавший мужские органы мешочек, похожий на человеческую кожу, – словно и это им мешало.

Думы Херилака нарушил внезапный плеск воды. Услыхал его и Керрик, кровь отхлынула от его лица.

– Нас нашли. Я погиб.

Херилак жестом велел ему умолкнуть, подобрал копье и обернулся. Плеск повторился, зашуршали кусты. Херилак занес копье, но оказалось, что это человек.

– Ортнар! – окликнул Херилак.

Человек в кустах вздрогнул, выпрямился и замахал в ответ. Он едва не падал от усталости и шел, опираясь на копье. Подойдя ближе, он увидел Инлену' и сразу замахнулся копьем, но Херилак остановил его:

– Стой! Мараг наш пленник. Ты один?

– Да, теперь один. – Ортнар тяжело опустился на землю. Положив лук и пустой колчан, он крепко стиснул копье и с ненавистью поглядел на Инлену'. – Со мной был Теллгес, мы охотились. Мы возвращались в саммад, когда мургу напали на нас. Мы бились, пока хватило стрел. А они шли на нас со своими смертоносными палками. Мы ничего не могли сделать. Я велел ему уходить, а он, промедлив, побежал, но недостаточно быстро. Они увязались следом, он стал отбиваться, потом упал. Дальше я пошел один. А теперь скажи мне, что это за тварь?

– Я не тварь, я тану, – сердито сказал Керрик.

– Ты не похож на тану, таких я не видел. Нет волос, нет копья, привязан к марагу…

– Замолчи! – велел Херилак. – Это Керрик, сын Амагаста. Мать его была моей сестрой. Он жил в плену у мургу.

Ортнар провел по губам кулаком.

– Я сказал, не подумав. Сегодня был день смерти. Я – Ортнар, приветствую тебя. – Мрачная ухмылка пробежала по его лицу. – Приветствую тебя в Херилак-саммаде, увы, поубавившемся в числе. – Он взглянул на темнеющее небо. – Этой ночью на нем будет много новых звезд.

Солнце опустилось к горизонту, стало прохладно. Инлену' отложила в сторону дочиста обглоданную кость и поглядела в сторону Керрика.

– Смиренно спрашиваю, низкая высокую, где плащи?

– Плащей нет, Инлену'.

– Мне холодно.

Керрик тоже дрожал, но не от холода.

– Я ничего не могу сделать, Инлену'. Понимаешь, совсем ничего.

Инлену' умерла ночью.

Керрик проснулся на рассвете, дрожа от холода. На траве бусинками выступала роса, от ручья поднимался туман. Обернувшись к Инлену', он сразу заметил открытый рот, остекленевшие глаза.

Холодно, подумал он. Как быстро она погибла от холода!

И вдруг он увидел лужу крови, натекшую под ее головой, – наконечник копья проткнул ее горло, и она умерла молча. Кто же сделал это? Херилак еще спал, но за Керриком холодно следили глаза Ортнара.

– Ты сделал?! – крикнул Керрик, вскакивая на ноги. – Убил безобидное создание спящим!

– Я убил марага, – ответил тот дерзко. – Убивать мургу всегда хорошо.

Затрясшись от ярости, Керрик попытался схватить копье Херилака, но не смог – сильная рука охотника крепко придавила древко.

– Тварь умерла, – сказал Херилак. – Умерла – и конец! В любом случае она скоро умерла бы, на севере для нее слишком холодно.

Керрик оставил копье и бросился на Ортнара. Обеими руками стиснув его горло, он стал душить охотника. Его собственную шею давил ошейник: за ним волочился труп Инлену', но Керрик не обращал на это внимания. Ортнар корчился и тянулся к копью, но юноша придавил его руку коленом к земле. Ортнар уже слабо дергался и только царапал спину Керрика одной рукой, но тот ничего не ощущал в гневе.

И не быть бы Ортнару в живых, если бы не Херилак. Обхватив огромными лапищами руки Керрика, он разжал их. Ортнар стал жадно хватать ртом воздух, потом застонал, потирая горло. Слепая ярость понемногу стала отпускать Керрика. Он перестал сопротивляться, и Херилак отпустил его.

– Тану не убивают тану, – гневно проговорил он.

Керрик хотел что-то сказать, но промолчал. Ничего не воротишь. Инлену' мертва. Убийством и местью ничего не поправишь. К тому же прав Херилак: зимой она бы все равно погибла. Керрик сел возле неподвижного тела и поглядел на восход. Что она ему? Глупая фарги, вечно мешавшая и досаждавшая ему. С ее смертью разорвалось последнее звено, связывавшее его с Алпеасаком. Да будет так. Теперь он тану. Пора забыть о том, что он так долго был иилане.

Вдруг он почувствовал в руках гибкий поводок, соединявшийся с ошейником Инлену'. Он еще не был свободен. И поводок не перерезать. Керрик понял, что может обрести свободу только одним путем. С ужасом он поглядел в лицо Херилаку. Саммадар с пониманием кивнул.

– Я сделаю все необходимое. Отвернись – тебе не понравится.

Керрик отвернулся к ручью, но звуки из-за спины доносились до его ушей. Ортнар проковылял к воде, чтобы омыть лицо и шею. Чтобы ничего не слышать, Керрик принялся что-то выкрикивать.

Все закончилось быстро. Херилак вытер ошейник Инлену' о траву и отдал его Керрику. Тот пошел к ручью и принялся полоскать ошейник в проточной воде. Потом взял чистое кольцо обеими руками и побрел вверх по течению. Только не оглядываться. Он не хотел видеть окровавленных останков на берегу.

Услышав позади шаги обоих охотников, Керрик быстро обернулся: он вовсе не хотел получить удар копьем в спину.

– Он хочет сказать, – сказал Херилак, подталкивая невысокого охотника в спину.

Лицо Ортнара искажала холодная ненависть. Тронув синяк на горле, он заговорил хриплым голосом:

– Быть может, я зря убил этого марага, но я не прошу прощения. Это приказал мне сказать саммадар. Что сделано – то сделано. Но ты пытался убить меня, а это трудно забыть. Твоя привязанность к этому марагу оказалась сильней, чем я думал, и я не хочу ничего знать об этом. И я говорю тебе: можешь спокойно поворачиваться ко мне спиной. А что скажешь ты?

В суровом молчании оба охотника глядели на Керрика, и он понял, что пришло время решать. Сейчас. Инлену' мертва, ее не вернуть. А ненависть Ортнара к погубившим его саммад была совершенно понятна. И кто еще мог понять его чувства так, как он, Керрик?

– И ты можешь поворачиваться ко мне спиной, Ортнар, – произнес он.

– И закончили, – повелительным тоном произнес Херилак. – Закончили и забыли. Ортнар, понесешь остатки оленя. Вечером разведем костер и поедим. Идите с Керриком, ты знаешь тропу. В полдень сделайте привал. К вечеру я догоню вас. Укроетесь среди деревьев. Если мургу преследуют нас, я скоро буду знать об этом.

…Ортнар и Керрик молча шагали вперед. Тропа была отчетливой, на ней виднелись борозды, оставленные шестами травоисов. Ортнар задыхался под тяжестью туши и, когда они очутились возле небольшого ручья, предложил:

– Попьем, странный, а потом дальше.

• Предыдущая
• 49/106
• Следующая