Понять Россию умом - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 4

«Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу и относительное положение всех ее составных частей, если бы он вдобавок оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движениями легчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором… Все усилия духа в поисках истины постоянно стремятся приблизить его к разуму, о котором мы только что упоминали, но от которого он останется всегда бесконечно далеким».

Иначе говоря, самим создателем «детерминизма» сознавалось, что для полного успеха его программы нужны не только знания о мире (силы и начальные и граничные условия), но еще и некий гипотетический ум, бесконечно отличающийся от нашего познающего рассудка, обладающий достаточной «аналитической силой».

Сегодня естествознание уже преодолело не только детерминистский стиль мышления, но и вероятностный, в рамках которого было понято, что вероятность возникает не только тогда, когда мы чего-то не знаем, а принципиально присуща системам. Например, оказалось, что мы не можем с высокой точностью одновременно знать, где находится объект, и каково направление его движения.

Ныне в естествознании получил большое развитие так называемый «нелинейный» стиль мышления, который дает понять: в процессе эволюции одного и того же объекта имеются как периоды, когда его поведение можно описать, используя только статистические законы, так и периоды, в которые работают детерминистские законы. То есть детерминистское и вероятностное описание поведения систем есть две крайности, переходящие друг в друга. Это закреплено даже в терминах «нелинейного» стиля мышления: «динамический хаос» и «хаотические структуры».

Но вот общественные науки в основном и сегодня застряли на детерминистском уровне, что очень сильно тормозит их развитие. И сталкиваясь с ситуациями, когда требуется применение статистических законов, объясняют эту необходимость в чисто детерминистском смысле. А именно считают, что вероятностное описание возникает лишь потому, что мы чего-то не знаем, либо не в состоянии в данный момент охватить умом все многообразие факторов, влияющих на то или иное явление.

В 1839 году вышел третий том работы Огюста Конта (1798—1857) «Курс позитивной философии», где он впервые использовал термин «социология» и выдвинул задачу изучения общества на научной основе, на основе специализации и кооперации общественных наук и развития эмпирических социальных исследований.

Огюст Конт считал, что претензии на раскрытие причин и сущностей должны быть удалены из науки. Она должна не объяснять, а лишь описывать явления и отвечать на вопрос «как», а не на вопрос «почему». С желания этого философа поставить учение об обществе на научную основу началась социология. Но развитие общества все же представлялось социологам-позитивистам в виде более или менее прямолинейной эволюции, а структура его сводилась к механическому соподчинению различных «факторов».

В социологии XIX века можно выделить несколько различных направлений. Так, географическая школа абсолютизировала влияние географической среды и ее отдельных компонентов (климата, ландшафта и т. п.). Демографическая школа считала главным фактором общественного развития рост народонаселения. Расово-антропологическая школа интерпретировала общественное развитие в понятиях наследственности и борьбы «высших» и «низших» рас. Органическая школа (органицизм) рассматривала общество как живой организм, а его социальное расчленение считала аналогичным разделению функций между различными органами. Социальный дарвинизм видел источник общественного развития в «борьбе за существование».

Делались попытки объяснить изменение состояний общества воздействием ряда равноправных факторов: экономики, религии, морали, техники, культуры и т. д., определяющих изменение этих состояний, и потому по необходимости абсолютизируемых. Но все это было просто модификацией методов детерминизма и причинности. Поэтому всякий раз такие попытки приводили к ситуации, в которой явление, используемое в качестве фактора, прежде, чем стать причиной, было следствием.

Думается нам, что попытка вычленить какую-нибудь одну сторону, один фактор из сложного природного процесса и возведение его в абсолют – это тупиковый путь.

В разных задачах всегда есть факторы, поведение которых определяет ситуацию. А потом меняется фактор, или меняется задача, а вслед за ними и ситуация. Что тут «абсолютизировать»?

Представим себе, что у нас есть некоторое сборочное производство, а крепёжные винты делаются на одном маленьком участке. Недостаток каких-то других деталей можно компенсировать, сосредоточившись на тех изделиях, куда они не входят. Но вот отсутствие этих крепёжных винтов парализует всю работу, так как они нужны всем, и ограниченность по этому «ресурсу» является определяющим фактором для данного производства. Было бы неправильно утверждать, что вообще ВСЁ зависит только от этих деталей, но неправильно и приуменьшать их роль. Ведь завтра мы можем получать крепёж с другого завода, или вообще перейти на другой способ крепления (например, приклеивать будем), и «тонким местом» в производстве станет другая деталь.

С точки зрения нелинейного стиля мышления теория факторов выглядит так. Разные факторы задают начальные условия и некоторые свойства среды, в которой развивается система, и на каждом этапе эволюции играют роль «лимитирующих», граничных параметров развития. Причем развитие разных элементов системы может определяться разными факторами. И это не просто слова: существуют вполне определенные математические методы для выявления первостепенных и второстепенных факторов в каждый момент времени.

О географии и климате имеется две крайние точки зрения. Согласно одной из них нет никакого влияния географической среды на общество, согласно другой – географическая среда является главной причиной, определяющей ход развития исторического процесса. Представители второй точки зрения и были создателями географического детерминизма.

Вопрос о влиянии географической среды на физический тип, обычаи, нравы, образ правления, уровень культурного и хозяйственного развития народов и некоторые общественно-исторические процессы интересовал людей достаточно давно. В эпоху Возрождения дошло до попыток противопоставить религиозно-мифологическому мировоззрению идею причинного, естественного понимания жизни людей. При этом природа Средиземноморья считалась наиболее благоприятной для жизнедеятельности людей.

Теории географической обусловленности общественной жизни стали особенно популярны в период становления капитализма. Это не удивительно, ведь развитие в это время мореходства и открытие новых земель, населенных неведомыми до того народами, дали богатую пищу для «географических» размышлений. Наконец, взгляды на роль географических факторов приняли форму географического детерминизма, который и заменил собой идею о божественном характере законов общественной жизни.

Жан Боден в работе «Методы легкого познания истории» (1566 год) обосновал мнение, согласно которому общество формируется вне зависимости от воли человека, под влиянием естественной среды. Шарль Луи Монтескье (1689—1755) в работе «О духе законов» развил идеи о влиянии географических условий и климата на жизнь людей, обычаи и нравы народов, на становление хозяйств и даже политического строя различных стран. Климат – решающая причина различных форм государственной власти и законодательства, вот что доказывал Монтескье.

В дальнейшем географический детерминизм эволюционировал от глобальных сопоставлений общества и природы до специального изучения влияния разных факторов географической среды (климата и почвы, рельефа, водных ресурсов и полезных ископаемых, флоры и фауны, космических и других процессов) на конкретные общественные процессы и явления (распределение и плотность населения на земном шаре, виды занятий и хозяйственной деятельности, производительные силы, темпы экономического и культурного развития, политический строй, типы социальной организации и т. д.).