Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы - Новых Анастасия - Страница 17

Гуй одобряющим голосом предложил Шэнь:

– А хорошо бы пожить ещё раз!

– Зачем? – удивился дух Шэнь. – Только глупец, закончив свой утомительный и тяжёлый путь и подойдя к двери дома, возвращается назад, чтобы снова преодолеть весь этот путь.

– А всё-таки, хорошо пожить ещё раз! – весело сказал Гуй.

– Зачем? – вновь повторил уставший Шень. – Чтобы как сурок выскочить из люльки и спрятаться в могилу? Нет, поскорее бы уже заканчивалось это презренное существование.

Дух Гуй печально вздохнул и сказал:

– И всё же хорошо бы пожить ещё раз!

– Объясни, зачем? Чтобы вновь познать, что есть страдания, болезни и лишения? Но ведь жизнь – это вечная жажда и неизречённое мученье!

Дух Гуй совсем заплакал:

– Хорошо бы пожить ещё раз!

Слушая их, мне на миг вдруг стало жалко духа Гуй, ведь он умрёт вместе с телом и растворится в земле безвозвратно. И в этот миг я подумал: „Да, хорошо бы пожить ещё раз!“ И в тот же час я словно провалился в забытье. Дух Гуй подхватил меня и весело понёс через тьму в новую жизнь, шепча на ухо: „Да, да, да! Хорошо пожить ещё раз! Я возвращу тебе юность, наполню радостью твоё существование, дам тебе такие знания и научу таким ремёслам, искусствам, что наша жизнь с тобой протечёт в роскоши и удовольствиях“.

– А какую плату ты потребуешь за это? – спросил я с опаской. – Не душу ли мою Хунь?

– О нет! – ликуя, радостно воскликнул дух Гуй. – Душа Хунь твоя! О ней не беспокойся. Она и так последует за тобою и ты пройдёшь свою жизнь без страха и опасений. Но одно у меня условие, один уговор: я буду всегда идти на один шаг впереди тебя.

Я подумал. И не увидев в этом ничего плохого, согласился:

– Хорошо.

И сразу мы очутились в дремучем лесу, в самой непроходимой чаще. Дух Гуй смело пошёл вперёд, раздвигая для меня колкие ветки, да так, что я свободно передвигался, даже ни разу не поранившись. И я подумал: „Какой глупый этот мой дух Гуй. Пусть идёт себе впереди. Это даже очень хорошо для меня. Пусть делает за меня всю чёрную работу, а я буду лишь наслаждаться жизнью“.

Пришли мы к жилищу могущественного дракона. Первым подошёл к нему дух Гуй, и тот, коснувшись его своим жалом, тут же наполнил силой. Увидел я, что моему духу ничего плохого не сделалось, и тоже подошёл к дракону. Коснулся он своим жалом моего тела и сделалось оно молодым. Ударил дракон хвостом о землю, и очутились мы в помолодевшем вместе с нами мире, где источался опьяняющий аромат удивительных цветов, где чудесно пели необыкновенные птицы. Возрадовался я ощущениям полноты жизни и пошёл к людям.

Как обещал Гуй, так и случилось. Наделил он меня своим познанием. Вмиг возвысился я среди радости людской пустоты, удивляя всех своими знаниями, мастерством в ремёслах и искусствах. Да только стал я безвольным слугою для своего духа Гуй. Ведь что бы я ни думал, да мысли духа Гуй всегда главенствовали во мне, что бы я ни говорил, а слова от моего духа Гуй вылетали первыми. И что бы я ни делал, а зачинателем дела всегда был мой злой дух Гуй. И ничего я так и не смог сделать доброго для своей души Хунь: ни мыслью, ни словом, ни делом. Ни даже остаться с ней наедине, чтобы обрести самого себя и свой путь. И поблёк весь мир в моих глазах. Перестал я чувствовать аромат цветов и слышать пение птиц. Понял я, что обманул меня злой дух Гуй, ибо я позволил ему идти на шаг впереди себя, сделавшись ему безвольным слугой и закабалив тем самым в его власти свою душу Хунь. И горько пожалев о содеянном, я заплакал. Ведь тогда под деревом мне оставалось сделать всего лишь шаг, чтобы обрести для моей души Хунь Покой и Гармонию.

В этот миг я очнулся и прозрел, постигнув суть. Взял лопату и стал копать могилу для тела и духа Гуй, чтобы каждый день, приходя сюда, до самой своей смерти помнить о душе Хунь и её Великом Доме Покоя».

Удивились ученики его откровенному рассказу. И поведал Танг-Ця-О им мудрость: «Человеческая суета бесплодна. Люди торопятся, мучаются от страхов и злости, навеянных По. Тем временем Великое Дао пребывает в божественной безмятежности. Тот, кто имеет желания и думает о них, вновь рождается в этом мире из-за своих желаний. И только тот, кто совершенен духом, свободен от желаний и страха, познает тайну Великого Дао и навеки покидает этот мир. Мудрый человек идёт по пути постижения Высшего в самоуглублении и духовном очищении на шаг впереди себя и ведёт его Хунь. Ибо всё обусловлено законами Высшего. Высшее управляет всем сущим и ведёт всё сущее к совершенству. Совершенство же предполагает обретение конечной цели – Покоя. Ибо Покой и есть источник сокровенного духовного».

И изрёк Танг-Ця-О мудрые слова, которые запомнились в веках: «Хочешь обрести Покой Великого Дао, помни, что рождение приводит к смерти, но лишь через смерть можно прийти к жизни».

Поведав эту притчу, Сэнсэй глянул на нас изучающим взглядом. А мы молча смотрели на него. И хоть возникла тишина, в ушах у меня всё ещё звучал голос Сэнсэя, произносящий последнюю фразу: «…помни, что рождение приводит к смерти, но лишь через смерть можно прийти к жизни». «Как же это точно сказано, – подумала я. – Ведь даже взять мою жизнь: если бы Судьба не столкнула меня так реально с близостью Смерти, я бы, наверное, так и не осознала, что есть настоящая жизнь. Эти слова просто же универсальная подсказка для того, кто идёт по духовному пути! К примеру, если рассматривать мои материальные желания, то получается, что когда они во мне рождаются, то рано или поздно я начинаю понимать никчемность этих желаний и их пустоту, то есть, по сути, эти желания во мне умирают. А когда я перестаю желать такие глупости, моё внимание сосредотачивается на действительно более важных ценностях жизни. Или, если вместо „желания“, рассмотреть мой „страх“. Опять же, рождение во мне различных страхов подталкивает меня к тому, что в итоге начинаю искать в себе причину этих страхов и способы, как от них избавиться. В конечном счёте, это рано или поздно приведёт к „смерти“ моих страхов. А перестав бояться, как говорил Сэнсэй, человек становится свободным от страха, а значит, он начнёт понимать, что есть настоящая жизнь. Да уж, если замахнуться глобально на человеческую сущность, то получается: пока мы не обуздаем своё Животное начало, мы так и не почувствуем, чего же хочет душа и зачем нам давалась эта жизнь. Как точно сказано в этой притче: чтобы идти по духовному пути, нужно постоянно делать ход на шаг впереди себя, впереди своего Эго, чтобы тебя вела твоя душа, тогда никогда не ошибёшься в направлении и рано или поздно достигнешь сокровенной цели».

Мои размышления прервал Сэнсэй, продолжив своё повествование:

– … Вот такие понятия о душе и других элементах человека существовали в древнем Китае… Или вот возьмём, к примеру, представления тюрко-язычных народов Сибири, тех же алтайцев. Они также различают в человеке практически пять элементов: «кёрмёс», что в буквальном переводе означает «невидящий» – это дух умершего. Причём он мог быть «ару-кёрмёс», то есть «чистый», а мог быть «дьяман-кёрмёс», то есть «нечистый, злой». Кроме «кёрмёса» существует и «тын» – дыхание, неотделимое от человека, «сюр» – призрак, двойник, который может отделяться от тела; «кут» – жизненная сила, воровство которой влечёт за собой смерть… – И, немного подумав, сказал: – У тех же греков также присутствовала дихотомия «тело-душа»…

– Что? – не расслышал Андрей. – Тихотомия?

– Нет, дихотомия, – повторил Сэнсэй и тут же пояснил. – Это слово образовано от греческого dicha, означающее «на две части», и «tome» – «сечение». То есть последовательное деление целого на две части, а затем каждой части снова на части и так далее.

Николай Андреевич кивнул в подтверждение слов Сэнсэя и снова подытожил, сделав какие-то свои общие выводы.

– Ну, теперь хоть немножко понятно, почему в «Ветхом завете» душа отождествлялась с «дыханием». Налицо египетский источник.