Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы - Новых Анастасия - Страница 6

– Не говори, – с улыбкой кивнул Виктор, – сразу запел как важная птица.

На что Женька по-стариковски прокряхтел и скрипучим голосом бывалого человека ответил:

– Дык, жизнь прищемит и фальцетом запоёшь! Куды от её родимых клещей-то денешься?! Всё ж какая-никакая, но моя ж, родная Судьбинушка.

Компания захохотала, а Стас сказал:

– Так ты у нас ещё и мазохист по жизни?! Не знал, не знал. Вот так на отдыхе и выясняются все личные качества друга.

– Нет, а правда, Жень, как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Николай Андреевич по делу. – Тебе хоть немного полегчало после «тяжкого утра»?

– Да всё нормально, доктор, – отозвался тот. – Симптомы уже прошли. – И ловко поймав зелёную муху, кружащую вокруг него, добавил: – Остались лишь клинические проявления.

Пока старшие ребята шутили, наша молодая компания втихую вела несколько иные разговоры между собой. Уплетая еду, я то и дело просила своих друзей подать мне то свежий помидорчик, то огурчик, к которым не могла дотянуться. Они же, наоборот, практически ничего не ели, а Татьяна ещё подливала «масла в огонь»:

– Эх, сейчас бы икорочку из золотой баночки со стола Аримана!

– Или каких-нибудь из тех салатиков, на худой конец, – мечтательно добавил Костик.

– Или шашлычка из акулы, – вставил Андрей. – Да, у Аримана была первоклассная еда, не то что эта.

Парень брезгливо кивнул на стол.

– Не говори, – подхватила Татьяна и, скривив своё личико, сказала мне: – Как ты всё это можешь есть?

– Я? – удивилась моя особа. – Очень даже с аппетитом! А чем вам эта еда не нравится? Всё свежее, всё вкусное.

– Хм, вкусное, – передразнила она и высокомерным тоном знатока заявила. – Надо было вчера ту еду попробовать, пока была такая возможность. Тогда бы ты поняла разницу!

– Да нас и тут неплохо кормят! – весело ответила я, пытаясь разрядить сгущающуюся атмосферу недовольства среди моих друзей.

– «Тут», – хмыкнул Костик и вновь предался воспоминаниям вчерашнего дня. – Видали, какая у него яхта! Я тоже когда-нибудь куплю себе такую.

– Ага, помечтай, – усмехнулся Славик. – Это знаешь сколько надо заработать денег!

На что Костик с надменным видом ответил:

– Не надо унижать себя до уровня мышления раба! Верь в себя! Тогда у тебя появятся и возможности.

Я, честно говоря, не ожидала услышать такого от Костика и с улыбкой промолвила:

– Да, как же быстро ты перенял философию Аримана.

– Философию? – нахохлился Костик. – Это жизнь, если ты ещё не поняла! Это реальность! И ею надо пользоваться, пока ты живой. А вот остальное – это философия!

Я посмотрела в глаза Костику, всё ещё надеясь, что он просто шутит. Но встретила такой холодный и колючий взгляд, что не стала ничего отвечать. Хотя было видно, что он ждал от меня ответа, вероятно, чтобы выплеснуть в полной мере свой протест. Но я чувствовала, что если скажу хоть слово, это приведёт к пустому конфликту и злобе. Зачем же провоцировать? Ведь Костик неплохой парень. Просто он ещё не в полной мере осознал, какие силки вчера расставил Ариман, в которых Костик уже успел запутаться, как глупый воробей. Переубеждать его сейчас – дело пустое, ведь он всё ещё верит, что он вольная птичка. В конце концов, каждый делает свой выбор в этой жизни, за него сам и отвечает.

Я опустила взгляд в свою тарелку и молча продолжила трапезу. Костик же, так и не дождавшись ответа, ещё раз настоятельно повторил:

– Да, именно философия!

Но возражений так и не последовало. Татьяна же, мечтательно со вздохом, сказала:

– Ах, какая у него крутая яхта! А какое убранство внутри!

– К хорошему быстро привыкаешь, – заметил Андрей.

– Ой, не говори, – кивнула Татьяна. – После той роскоши, как глянешь на этот бомжатник…

– Точно что бомжатник, – самодовольно хмыкнул Костик, как-то недобро посмотрев по сторонам и остановив взгляд на столе. – Идёмте что ли искупаемся. А то меня от вида этой еды скоро стошнит.

Ребята разом кивнули, согласившись с ним. И стали вставать из-за нашего импровизированного стола.

– Пошли?! – пригласила меня Татьяна.

– Да нет, я, пожалуй, останусь, – с улыбкой произнесла я. – В отличие от Костика у меня крепкое сибирское здоровье.

И хоть мы разошлись мирно, но на душе всё равно остался неприятный осадок. Однако расстраиваться по таким пустякам я себе не позволила. Послав все свои плохие мысли куда подальше, я потёрла ладони в предвкушении попробовать печенье и конфеты. И наполнив себе тарелочку различными сладостями, чтобы за ними лишний раз не тянуться, подсела поближе к группе старших ребят во главе с Сэнсэем.

Николай Андреевич, глянув, сколько я принесла с собой сладостей, даже поставил меня в пример:

– Вот, видите, как надо кушать! А вы… не хочу да мерси пардон!

– Правильно, – весело согласился с ним Стас. – Ей надо! Её и так ветром носит! А тут ещё и дельфины растрясли ей последние килокаллории.

Ребята вновь рассмеялись. Однако Николай Андреевич, как заботливый родитель, продолжал настаивать на том, чтобы парни поели хоть что-нибудь «серьёзное». На что Виктор в шуточном тоне ответил за всех:

– Да нет, доктор, не насиляйте нас, в смысле, не насилуйте. Совсем не хочется! Мы вчера так наариманились, что сегодня у нас еда вызывает ту же ответную реакцию, что у Жени история с раками.

– Чего, чего?! – вмиг встрепенулся Женька, схватившись за свою пятую точку, видимо, не так расслышав слова, отчего весь коллектив просто закатился в приступе смеха.

– Я говорю «с» и отдельное слово «ра-ка-ми», – с улыбкой членораздельно проговорил Виктор, объясняя парню.

– А, – «сдул» свою прыть Женя. – А я думал, ты о моём самом больном месте! Думаю, во изверг! Всю ночь же оно болело, а он ещё над ним издевается своими флюидами.

Пока парни обменивались репликами, Стас с сочувствием поведал Сэнсэю:

– Да, после вчерашних спаррингов… Ариман ему так припечатал, такой синячище!..

– Надо мазь приложить, – тут же посоветовал Николай Андреевич.

Женька же, увидев склонившегося к Сэнсэю Стаса, окликнул его в комично-претензионном тоне:

– Ты чё там военные тайны выдаёшь! Шпийон!

– Я шпион? Да я ради него, понимаешь ли, напрягаю всю медико-спасательную службу нашей доблестной гвардии! А он шпион, шпион…

Виктор же, сидевший рядом со Стасом, толкнул его локтем в бок и с юмором спросил:

– А ты откуда знаешь о размерах его «военной тайны»?

– Как, я же его друг! – сказал Стас. И глянув, как тот посмеивается, с улыбкой добавил, отрицательно помахав пальцем: – Всего лишь друг, не более того.

Когда народ вдоволь нашутился, Володя грузно пробасил:

– Крутая, однако, была вчера аримановская Олимпиада по пересечённой местности наших мозгов.

– Ага, – тут же подоспел со своими впечатлениями Женя. – Мои туннели до сих пор мучаются комплексом лабиринта.

– Это точно! Чемпионатик, круче не бывает, – согласился с Володей Стас.

– Не говори, – ухмыльнувшись, кивнул Виктор. – Как говорится, от иллюзий удовольствий, расписанных тренером Ариманом, осталась лишь одна реальность сплошных поражений…

– Угу… и куча болячек, не считая синяков, – жалобным голосом изрёк Женя. И тут же, загибая пальцы, стал усердно перечислять: – Несварение желудка – раз, мыслястая прорва – два. И вообще… полное опущение силы духа ниже плинтуса! Три!

Женя прервал себя выразительным жестом. Сэнсэй же с усмешкой заметил:

– Типичные симптомы для человека с колеблющейся натурой, который, как маятник, мечется между своим Животным и Духовным началом.

Володя кивнул.

– Всё как в том анекдоте: «В чём сходство болтуна и маятника? Того и другого иногда надо останавливать».

– Надо останавливать?! – повторил Виктор. – Хм, в нашем случае замучишься жать на тормоза и срывать стоп-краны.

– Во, во! – подтвердил Стас.

Сэнсэй глянул на парней и промолвил:

– Да ладно вам самоедством заниматься. Что было, то было. Человеку свойственно ошибаться.