Светлана - Артюхова Нина Михайловна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/78
- Следующая
Светлана присела на нечто вроде кушетки, покрытое пестрым ковром.
— Да ведь это почти голые доски!
— Вот именно. У них в школе французский язык проходили, так ребята Костину кровать прозвали "quel quе chosе", то есть «что-то», «нечто», «что-нибудь». А Костину комнату звали «кэлькэшозницей».
Светлана засмеялась. Ей нравилось, что в этой маленькой комнатке все было так, будто Костя ушел куда-то совсем ненадолго. Вернется — возьмет книжку с письменного стола, или станет писать — чернила есть в чернильнице, или раскроет альбом с фотографиями...
— Хочешь, посмотри фотографии. Тут многое Костя сам снимал... А я пока ужин разогрею.
Зинаида Львовна то выходила из столовой в кухню, то возвращалась опять. Светлана раскрыла альбом.
На первой странице — Костин класс. В середине — большая учительница, а кругом нее мелкота, девочки и мальчики вместе. Ребята сидят на стульях, другие сзади стоят, а внизу, прямо на полу, — три мальчугана, сложив ноги по-турецки. Один из них — Костя,
Ох, и веселое, предприимчивое у него лицо! И надо сказать — очень мало изменился.
Рядом с учительницей, вполоборота, должно быть, первая ученица сидит, отличница на всю школу — по крайней мере, у нее такой вид — гордая! Или это просто кажется, потому что тяжелые косы оттягивают голову девочки назад?.. Очень знакомыми показались Светлане тяжелые косы, прямая линия бровей... Светлана быстро перевернула страницу.
Кэлькэшоз. На нем — Надя. Уже не маленькая девочка. Почти такая же, как та «одна знакомая», что показывал Костя, только великолепные косы не заложены узлом сзади, а свисают вперед, во всю мощь. Надя сидит властно, по-хозяйски, поджав под себя ноги, и с гордой улыбкой и чувством собственности смотрит не в учебник литературы, раскрытый у нее на коленях, а прямо в аппарат — или на того, кто снимает?
На соседней фотографии, на том же кэлькэшозе, в тот же солнечный день — Костя. Солнце успело отойти только на одну полоску обоев. На коленях у Кости все тот же учебник литературы. Внизу подпись в стихах, сделанная не Костиной рукой:
Я в печальной позе
Сижу на кэлькэшозе.
Нет, поза не печальная. Правда, Костя не осмеливается (на своем же кэлькэшозе!) сидеть, поджав под себя ноги, он скромно спустил их вниз, но на лице у него — сияние, он смотрит прямо в аппарат (или на того, кто снимает?) с таким выражением, будто ждет, что из объектива сейчас «птичка вылетит».
Увидев Зинаиду Львовну в столовой, Светлана сказала:
— Какие у этой девочки косы чудесные!
— Да. Это Надя Зимина, Костина одноклассница. Они и сейчас дружат.
Опять Костин класс во дворе школы. Все стоят. Маленькая учительница как будто обнесена высоченным забором из девятиклассников. Некоторые уже с усиками. Рядом с учительницей — девочки, конечно не такие большущие, как эти усатые дяди, но тоже совсем почти взрослые. Надя — во втором ряду. За ее плечом — Костя. Они стоят с краю. У обоих сдержанно счастливые лица.
Дальше — несколько групповых снимков: в лесу на лыжах, в саду перед домом, в маленькой столовой. По-видимому, Костины ближайшие друзья. И всюду Надя немножко впереди, а за ее плечом — сдержанно счастливый, а иногда и откровенно счастливый Костя.
Ой, что это?.. Лужайка в лесу, двое ребят затаптывают костер, остальные надевают заплечные мешки, а в стороне под деревом, схватившись за ствол, — Костя. У него расстроенное, покорное лицо, а Надя уходит от него с гордым и независимым видом. Сейчас уйдет, прямо сейчас выйдет из кадра... Поссорились, что ли?
Вот еще моментальный снимок. Опять никто не позирует, все идут по дороге с заплечными мешками, в том же лесу. Надя с девочками ушла вперед, за ними — ребята, а позади всех — мрачный Костя... Даже по выражению спины видно, что жизнь ему не мила!
Светлана торопливо листала альбом. Ей хотелось опять увидеть счастливого Костю.
Да, он развеселился на следующих снимках. И Надя, снятая отдельно, опять доброжелательно смотрит в аппарат.
Светлана медленно закрыла альбом. Ей было жалко Костю на том снимке, в лесу... Поправила заколку в волосах... задумалась... Потом явилась неожиданная мысль: «А что, если начать отпускать косу?» У Мух длинные волосы, Галя тоже отпускает, да и многие девочки в детском доме. Галя и Мухи не советуют, говорят, что Светлане так лучше...
Светлана обеими руками прихватила волосы сзади, разделив их как бы на две косы, и подошла к зеркалу в столовой.
Волосы натянулись, пригладились надо лбом, лицо от этого покруглело, пополнело, стало чужим и странным... Да, Галя и Мухи правы: не идет. Уж, видно, кому какая судьба. Одному — длинные косы, другому — вот такая черная копна на голове...
В коридоре послышались шаги Зинаиды Львовны, и Светлана еле успела отойти от зеркала и взлохматить волосы.
Маленькая квартира насыщена радостным запахом елки. Колючки и зеленые лапки на ступеньках около двери и в узком месте у ворот.
А дальше, от ворот, тянется след полозьев. Длинные полосы на снегу. Это елку везли вчера на санках из леса, через овраг, а она царапала снег растопыренными ветками.
Светлана вышла за ворота и остановилась посередине белой улицы, щуря глаза от яркого утреннего солнца. Много таких следов на снегу — у каждых ворот царапины и мохнатые лапки. В каждом коме — мохнатая зелень и блеск за окном.
Три года елка была вычеркнута из жизни девочки. Елка и все, что связано с ней. И вот опять...
Хорошо встретили вчера Новый год. Весело было. Удивительно даже, сколько народу поместилось за небольшим круглым столом. Да, не меньше десяти человек сидело только на диване. Люди, впрочем, были разной величины. Зинаида Львовна сказала:
— Это мой актив — самые прилежные читатели в библиотеке.
У старших мальчиков уже по-петушиному ломался голос, а самая маленькая девочка в разгар веселья положила на валик старенького дивана все три диванные подушки и ринулась вниз, визжа от восторга и страха, — для нее это была огромная высота.
Ну и кавардак был в комнатах! Светлане казалось, что Зинаиде Львовне дня два по крайней мере придется заниматься уборкой. А вышло совсем не так. Зинаида Львовна посмотрела на часы, похлопала в ладоши:
- Предыдущая
- 26/78
- Следующая
