Светлана - Артюхова Нина Михайловна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая
— Вы говорите, ваша семья за городом живет? — спросила Наталья Николаевна. — Так что вам сейчас на вокзал нужно?
— Да, на вокзал.
Костя подумал, что ведь на каждом вокзале есть детская комната... и вдруг ему вспомнились слова капитана: «Костя, будь другом, устрой ее в детский дом».
— Нет, — сказал он, как бы возражая самому себе, — я хочу знать, куда она попадет. Где этот... как его... приемник?
— Довольно далеко, на двух трамваях ехать... боюсь, вы застрянете, не поспеете на поезд.
— Что же делать, переночую в Москве. Пойдем, Светлана.
Наталья Николаевна посмотрела на Костину забинтованную руку... потом встретилась глазами с девочкой.
— Светлана, сколько тебе лет?
— Тринадцать.
— Тринадцать? — удивленно переспросила Наталья Николаевна. — Я думала, гораздо меньше... Тебе хочется у нас остаться, да?
Светлана ничего не ответила.
— Поезжайте, товарищ лейтенант. Девочка останется здесь.
— Но вы же говорили...
— Ничего. Сегодня переночует у меня в кабинете. Тоня, — она повернулась к девушке, открывшей им дверь, — будьте добры, затопите ванную.
— Спасибо вам! — горячо сказал Костя.
Он дал свой адрес — домашний и номер полевой почты.
— Ну, Светлана...
И тут случилось неожиданное. Когда Костя, радуясь, что все наконец так хорошо уладилось, подошел к девочке попрощаться, Светлана метнулась к нему, прижалась лицом к его шинели и зарыдала отчаянно, в голос. Невозможно было разжать цепкое кольцо маленьких рук. Костя повернулся к Наталье Николаевне, молчаливо взывая о помощи.
Наталья Николаевна сказала серьезно, как взрослой:
— Голубчик, ведь ты же не хочешь, чтобы лейтенант опоздал на поезд? Вы зайдете еще к нам, товарищ лейтенант, правда? И писать нам будете?
Слезы прекратились так же внезапно, как и начались.
Светлана крикнула:
— Поезжайте скорее, Костя! Передайте от меня привет вашей маме!
Через полчаса, одетая в пушистый байковый халат, Светлана вышла из ванной. В передней было темно, а дверь в зал приоткрыта. Там горел свет. Светлана заглянула туда. Комната показалась ей огромной. Здесь было холодновато. Холодным блеском сиял гладкий паркетный пол. Гладкие стены холодновато-голубого оттенка, Гладкие холодные листья фикусов...
Теплая рука взяла Светланину руку. Ласковый голос сказал:
— Пойдем, тебе уже все приготовили. Сегодня ляжешь у меня на диване.
«Передайте от меня привет вашей маме...»
«А может быть, не нужно было разыскивать детский дом, взять бы ее с собой, отвезти к маме?..»
Костя шел по улице со странным, смешанным чувством облегчения и легких угрызений совести.
Было приятно, что кончилась наконец непривычная для него роль опекуна. В то же время Костя сознавал, что он не слишком хорошо сыграл эту роль.
Огромная буква «М» над входом в метро приветливо поблескивала, отражая лунный свет. Эта буква всегда была связана со словом «Москва».
Сбежав с эскалатора, Костя не удержался — погладил на ходу мраморную колонну: «Здравствуйте, старые друзья!»
Вот и широкая вокзальная площадь, залитая лунным светом... Расписание у кассы... Повезло! Задержался бы еще минуты на три в детском доме — не поймал бы последний поезд!
В вагоне было свободно. Костя сел у окна, охваченный радостным ожиданием встречи.
Нет, правильно сделал, что отвез Светлану в детский дом. Славная девчушка, но характер у нее уж больно предприимчивый. Такая маму совсем за тучу загнала бы... Неужели ей уже тринадцать лет? По разговору и по поступкам — пожалуй, а на вид кажется, что гораздо меньше. Тринадцать лет было Наде, когда они кончали шестой класс.
Костя постарался вспомнить, какая была Надя шестиклассницей. Конечно, она казалась взрослее... может быть, просто потому, что самому Косте тогда было тринадцать с половиной? Костя посмотрел на часы. К Зиминым, конечно, сегодня уже не удастся попасть.
Хорошо ли он сделал, что не предупредил маму телеграммой? А вдруг она именно сегодня ездила в Москву и осталась ночевать у кого-нибудь из знакомых? У Кости даже защемило сердце от этой неожиданной мысли.
Нет, нет, не может быть! Почему именно сегодня! Зато насколько эффектнее явиться вот так, нежданно-негаданно!
А Надю, может быть, удастся увидеть утром. Ведь ей приходится рано вставать, чтобы поспеть в институт.
Костя вынул Надину фотографию и, разглядывая ее в полумраке, шепнул:
— Встань завтра пораньше, поедем в Москву вместе! Ладно?
Изменила прическу... косы низко уложены на затылке каким-то хитроумным образом... еще в сорок первом они свободно падали вдоль спины... Ни у кого нет таких кос!
Они у нее всегда были длинные. В четвертом классе они доходили ей до пояса. С четвертого класса, пожалуй, все и началось...
Началось с большой обиды. Классная руководительница разлучила Костю с его соседом по парте, второгодником Ленькой Немаляевым, и велела сесть рядом с Надей Зиминой. По-видимому, рассчитывала, что эта прилежная отличница будет влиять на Костю благотворно.
Оскорбительно было, что на него должна влиять девчонка. Скучно сидеть рядом с этой девчонкой и принудительно молчать все сорок пять минут без передышки. Обидно сознавать, что девчонка учится лучше тебя.
Нет, в четвертом классе, пожалуй, еще не начиналось. Началось в пятом. Надя сказала:
— С такими способностями стыдно получать тройки по истории!
А Костя и не знал, что у него «такие способности».
Тройка по истории — конечно, не большое достижение. И откуда она взялась, тройка?
Сболтнул какую-то чепуху, запутался в хронологии. Надя никогда ничего не сболтнет, никогда не запутается. Вызывают к доске — выходит уверенно, отвечает не торопясь, толково — с блеском! Способности? Нет, дело тут не в одних только способностях. Вот, оказывается, у Кости они тоже есть.
Косте захотелось не отставать, захотелось доказать Наде, что он действительно не тупица какая-нибудь.
Надя много читала — Костя тоже стал проводить вечера в библиотеке, где работала мама. Рылся в каталогах, отбирал книги весьма внушительного вида. Иногда мама говорила, улыбаясь:
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая