Приговоренные к войне - Вольнов Сергей - Страница 31
- Предыдущая
- 31/110
- Следующая
…У каждого – своя правда.
А если разобраться – ещё и не одна. Много-много правд. Для себя. Для близких. Для дальних. Для далёких и недалёких. Служебная и личная. Щадящая и безжалостная. Убивающая и реабилитирующая. Её редко употребляют в чистом виде, всё больше смешивают в коктейли, или крошат на кусочки в общем блюде. Но, сведённые воедино, эти правды зачастую образуют салат из лжи – отраву с непредсказуемым вкусом и последствиями.
Амрина всё чаще в последнее время представляла себя сидящей перед огромным блюдом с этим салатом.
Кушать подано!
Вот только аппетит капризничал. Никак не приходил – ни до, ни во время еды.
«Брезгуешь? – Она всё чаще задавала себе этот вопрос. – А разве это не ты участвовала в приготовлении этого блюда, девочка?»
Не-ет, брезгливости не было. Была оторопь. От того, что уже нельзя как в детстве закрыть глаза и вроде бы спрятаться в невидимый домик. Нельзя встать и уйти. Нельзя все переиграть. Салат получился знатный – каких только ингредиентов в него не было намешано!
Амрина сидела и, подобно сытому человеку, который ради приличия силится что-то отыскать в предложенном ему блюде и копается в нём вилкой, – пыталась разобраться во всём этом напластовании ущербных, выгодных только ей, полуправд и откровенного вранья. Ох, как бы она не хотела, чтобы её избранник хоть когда-нибудь узнал, СКОЛЬКО и ЧЕГО намешано внутри той, которую он полюбил!
Она вертела, как меню, «список лжи от Амрины».
Его возглавляла специальная, предназначенная для земных ушей, ложь, созданная Инч Шуфс Инч Вторым. Здесь она, его дочка, выступала щедрым сеятелем этой лжи, начиная с участия в процессе вербовки земных воинов-одиночек и заканчивая одурманиванием правдоподобными лозунгами правителей и военачальников, ведущих за собою тысячи и тысячи воинов.
Выступала сеятелем истины… пока не созналась землянам, что сеяла мифические зубы дракона, из которых вырастали целые поля воинов. Но, даже сознавшись, в порыве чувств, она не сказала главного: что именно эту ложь, ставшую тут же полуправдой, ей было РАЗРЕШЕНО сказать в особом критическом случае. Не сказала, что это также входило в задание. Хотя… Амрина подозревала, что и здесь были недомолвки, что, выполняя указания отца, она тоже являлась всё той же игрушкой, не знавшей полной правды.
Далее шла ложь перед своей собственной расой. Выплеснувшаяся из секретных научных лабораторий весть – не предусмотренная никакими регламентами утечка информации – о существовании Чёрных Звёзд. Весть, сама обугливающая всё живое не хуже лесного пожара. А существуют ли они, эти Пожиратели Пространств?! А если даже и существуют, то в таком ли виде? И не использован ли этот слух во исполнение чьих-то, неведомых пока, далеко идущих планов? Ложь. В изначальном утаивании сенсационного открытия. Но ещё большая ложь – в доведении слухов об открытии до размеров паники.
Как дополнение к блюду – ложь перед отцом. Перед тем, кто сотворил ее. Кто создал запретные знания и доверил их своему творению. Ложь в виде невысказанной правды о том, что у неё появилось Собственное Мнение.
И в завершение – главная боль. Ложь перед Аленьким…
За этот недолгий период она не смогла полностью довериться ему… Или не успела? Не успела рассказать главное. Поистине главную правду, а не тот правдоподобный фрагмент, который ей было вменено РАССКАЗАТЬ при любых раскладах!
Или всё-таки – не смогла?
Молчание её оказалось ещё большей ложью.
Так уж вышло, что она не раз и не два обманула мужчину, которого полюбила. В том числе – когда спровоцировала нападение насильника. Только ли для «проверки чувств»?!
Ложь. Ложь. Ложь. Вокруг. Во всём. И только, как просвет между неподвижных туч…
…как ожившие зрачки в бельмах слепого…
ЕДИНСТВЕННАЯ ПРАВДА на сегодняшний момент, слетевшая не так давно с её уст. Правда, бережно хранимая в самых глубоких тайниках сознания: то, что она ЛЮБИТ. Любит своего Избранника. Алексея Алексеевича Дымова. Землянина.
Настоящая правда о настоящем чувстве.
Как же, как жить, запутавшись в этом ворохе, увязнув в этом болоте лжи? И КЕМ жить?
Эх, где ты, мой сильный и желанный?! Простишь ли? Позволишь ли уцепиться за эту единственную правду и – рывок за рывком! – выбраться из трясины?
У землян есть хорошая пословица. «Самая лучшая постель – это чистая совесть». Если так, то ей вряд ли суждено когда-нибудь выспаться по-настоящему. Разве отдохнёшь, если даже в снах параллельно бродят внутри неё две Амрины? Словно расслоилось её естество на две половинки. До чего же они непохожи! Одна Амрина, стенающая волчицей, разыскивающая своего утраченного любимого, изнывающая от Любви к чужаку. И другая – играющая по всем правилам «игры без правил», дозу за дозой принимающая инъекции Ненависти, готовящаяся ради Высшей Цели стать безжалостной стервой…
Днём они прячутся глубоко внутрь, но оттого не становится легче. Амрина уже осознала: с момента встречи с Избранником действительность для неё раскололась на… два мира. Она теперь двояко воспринимала любой факт своей жизни, словно поочерёдно смотрела на него глазами то одной, то другой половинки. И эти взгляды всё больше и больше разнились.
Они пока не воевали друг с другом, её половинки. Но уже смотрели отчуждённо, неприязненно. Что будет завтра, когда главные наполнители – Любовь и Ненависть – в обеих превысят критические величины? Ох, какие Критические Дни наступят! Сродни непроглядным, ЧЁРНЫМ ночам.
И оружие смерти, которое она неизбежно возьмёт в руки, станет не самым большим злом, исходящим от неё.
Небо…
Ещё один силовой защитный экран. Замаскированный под живительную атмосферу.
Где-то, за этой голубой вуалью чужих небес, начинался ещё более чужой космос. Там заканчивались, как нелепые частные случаи, все надуманные планетарные законы, созданные разумом из соображений гуманизма. Там начиналась жестокая битва Порядка и Хаоса. И, как дань абстрактной целесообразности, там чтилась высшая ценность – хрупкое состояние покоя.
Равновесие.
Там начинались законы Космоса, что для самодостаточных планетарных гуманоидов было равносильно вселенскому беззаконию. Только из-за того, что их, «царей природы», как они себя называли, абсолютно никто не брал в расчёт – ни Вечность, ни Бесконечность. Как не берут в расчёт при строительстве небоскрёба пыль, которая потом будет накапливаться в каждой складке здания.
Да что толку рассуждать о людях, если, похоже, сами звёзды – не больше, чем пыль на возведённом строении.
Эти мириады блестящих пылинок, целые галактики, раболепствуя, непрерывно подмигивали Мирозданию. Замечает ли оно подобные ничтожные знаки внимания?
Ложь во благо? Ложь во спасение? Частные законы совести, для которой все письменные уложения человечества – тот же беспредел, то же космическое беззаконие.
Не бывает правды для всех?! НЕ БЫВАЕТ…
Я опять копался в себе, пытаясь найти ответы на измучившие меня вопросы.
Мы взяли на себя ответственность – не сообщить большинству воинов Земли главный мотив локосиан, подвигнувший их использовать нас в качестве гладиаторов.
Мы руководствовались здравым смыслом. Мы утешали себя, что поступили правильно, что доступная для всех правда дезориентирует наших воинов. Более того – умалит вселенскую вину локосиан. Мы использовали полуправду, чтобы ярость возмущённого земного воинства была максимальной, рассуждая, что потом, когда начнутся прямые военные действия, не сказанная вовремя правда уже не будет иметь большого значения.
И вот – боевые действия начались.
«Интересно, можно ли с полуправды начинать войну за правое дело?»
«Слышишь, Дымов! – в голосе Антила прорезались нотки разведённой жены, не ставящей бывшего мужа ни в грош и называющей его только по фамилии. – Выкинь всю эту хрень из НАШЕЙ головы! Слушать противно. С таким вот настроением либералы и прочие слюнтяи за всю историю Земли уйму больших и малых войн просрали. Ты же не рафинированный интеллигент. Ты потомственный военный в надцатом колене. Если забыл – напоминаю. А ещё напоминаю полезное высказывание. Не напрягайся – не моё. Мужик один выдал. Звать Джонсон. Ничего что англобрешущий. Среди них тоже попадаются стоящие парни… Как Юджин, например. С виду ковбой на всю голову, а пригляделись – свой… Правда, не в доску. Так вот, этот Джонсон… за фамилию не поручусь, то ли Херам, то ли Хайрам сказал: «Первой жертвой войны становится правда». Усёк? И нечего тут велосипеды изобретать! Конструктор, блин, нашёлся. Заладил, блин! Полуправда… правое дело… У нас сейчас есть одно слово. ВОЙНА! Как серпом по яйцам – лучше не скажешь, хоть весь алфавит изнасилуй. И тут одна правда, она же переодетая ложь: сделать всё, чтобы этот серп пахал воздух подальше от твоего паха».
- Предыдущая
- 31/110
- Следующая
