Приматы моря - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая

Наше любопытство увеличилось до предела, мы спустили лодку и скоро присоединились к партии мужчин и мальчиков. Каждый держал длинный – в три-четыре метра – факел из расщепленного бамбука Факелы несли на левом плече, поддерживая левой рукой, и они были зажжены спереди. Правая рука освобождена для „боло“ – копья.

При свете факелов можно хорошо рассмотреть дно мелководья и осьминогов на нем, которые покинули надежные пещеры рифа и вышли на охоту на мелкую отмель внутри него. Это забавные существа, их согбенные позы и большие испуганные глаза вызывают жалость и любопытство Но рассматривать некогда – боло быстро вонзается в жертву, и осьминог уже извивается на тростниковой веревке.»

На острове Гуам Барч видел другой, совершенно ни с чем не сравнимый способ добычи осьминогов.

Сначала рыбаки, пишет он, ищут на отмели самую противную на вид голотурию. Привязывают ее к веревке с грузилом и отправляются на риф за осьминогами. Здесь с помощью голотурии исследуют расщелины рифа: голотурию опускают на веревке в каждую впадину, в каждую дыру.

«Отрадная картина видеть этих ловцов. Они работают на гребнях бушующего прибоя с суденышка столь хрупкого, что просто непостижимо, как люди ухитряются удержать его и не разбиться в щепки.»

Если голотурия попадет в убежище осьминога, то «брезгливый» хищник сразу покидает его, спешит на «чистый воздух» и становится добычей человека. Очевидно, что – то такое есть у голотурии, добавляет Барч, что так сильно действует на осьминога, заставляя его избегать непосредственного с ней соседства.

Артур Гримбл в книге «Узор из островов» описал еще более странный способ охоты на осьминогов, который в обычае у жителей островов Гилберта.

Охотятся вдвоем. Один пловец действует как приманка, другой – охотник. Во время отлива оба плавают над рифами, высматривая осьминогов в расщелинах подводных скал и в коралловых гротах.

Когда увидят крупного осьминога, человек-приманка ныряет и пытается, дразня и задирая моллюска, вывести его из равновесия, вызвать на драку. Часто осьминог не поддается на провокацию и лишь поглубже заползает в дыру.

Но иногда он в ярости выбрасывает вперед щупальца и оплетает ими надоедливую «рыбу» – тотчас ныряет охотник. Он хватает руками друга, стиснутого щупальцами осьминога, рывком отрывает вместе с моллюском от скалы. Человек-приманка переворачивается на спину, «сдерживая дыхание для лучшей плавучести», и подставляет висящего на груди осьминога под удар. Охотник сжимает руками голову осьминога и вонзает свои зубы между выпученными глазами спрута.

Хрящевой череп лопается – моллюск умирает, щупальца безжизненными плетями падают вниз. Ловцы с веселым смехом плывут к берегу, чтобы нанизать добычу на шест.

Любые юноши из местных жителей, говорит Артур Гримбл, шутя добудут вам таким способом полдюжины осьминогов. На островах Гильберта подобная охота счи – тается детской игрой.

«Привязывают самку на шнур и тянут по морю, и преследует ее самец, крепко обхватывает своими руками, обоих вытаскивают тогда и ловят самца. А то зеркало вделывают в дерево и опускают на дно. Самец каракатицы замечает себя в зеркале, бросается в драку и крепко обхватывает приманку. Его подтягивают к берегу и быстро подхватывают сеткой».

Так четыреста лет назад описывал Конрад Геснер охоту на каракатиц в Средиземном море.

Поныне еще в Сицилии, на Мальте и у побережья Неаполя кусок дерева с зеркалом служит приманкой для воинственных самцов каракатиц.

А когда самок достаточно, то привязывают их на шнур и тянут за лодкой. Заметив пленную подругу, самец, толком не разобравшись в ситуации, бросается к ней и заключает в свои объятия. Держится крепко. Подтянув самку к лодке, рыбак спокойно берет руками обхватившего ее самца.

Кальмаров ловят иначе. Самая распространенная для них снасть – это «джиг» – многоякорный крючок с фарфоровой бляхой вместо приманки. Его дергают в воде вверх – вниз, вверх-вниз, кальмары бросаются на блеск фарфора и попадаются на один из десяти или тридцати крючков.

Французы называют джиг турбутом, а итальянцы – лонтро.

Какое название у японцев, мне не известно, но джиг применяют и они и, пожалуй, успешнее, чем в других странах. Один японский рыбак добывает джигом тысячу кальмаров в час (когда погода хорошая и кальмаров много). Каждые три секунды – кальмар! Довольно резвый темп.

Старый Джон по прозвищу Омар был краболовом. Каждое утро он поставлял в рестораны Плимута свежих крабов. Джон встал пораньше, чтобы проверить ловушки. Прошлым уловом скряга Кригс был недоволен: у всех омаров обломаны клешни, словно они вели бой с полчищами врагов.

Приключения начались у самого дома – Джон Омар чуть не наступил на большущего краба. Краб сердито зашевелил усами и боком-боком хотел уйти в кусты. Но старик ловко схватил его за клешню.

Рокки! Обыкновенный рокки. Он их тысячи переловил за свою жизнь. Но как попал краб на сушу?

Джон почесал затылок…

Не сделал старик и двух шагов, как наткнулся на целую компанию рокки. При его появлении крабы бросились врассыпную. Джон не стал их ловить, а со всей прытью, на какую был способен, зарысил к своей лодке.

«Видно, в море полным-полно крабов, раз они на берег повылазили», – думал старый краболов, когда греб к молу, где стояли его ловушки.

Первая верша оказалась очень тяжелой.

– Кишмя кишит зверьками! – хихикнул старый Омар.

– Ух! – втянул в лодку. Из всех щелей побежала вода.

Старик с нетерпением открыл крышку ловушки – из нее вывалилось, извиваясь, упругое зеленое тело. Он невольно отшатнулся – из вершин один за другим выскаки – вали скользкие октопусы.

Двадцать семь осьминогов! Только два перепуганных краба прятались в самом углу верши. На дне плетенки нашел старик оторванные клешни, объеденные панцири – остатки разбойничьей трапезы осьминогов.

Вторую вершу Омар поднимал с тяжелым сердцем.

Шестьдесят три ловушки проверил он, а поймал всего шесть полуживых крабов и сотню голодных осьминогов.

– Бандиты, бандиты! – твердил Омар. – Мерзкие бандиты, вы разорили старика.

Он понуро сидел на корме, не замечая, что отлив уносит лодку в открытое море.

Случилось это более 70 лет назад. В 1900 году, по причине пока неясной, в Ла – Манше сильно расплодились осьминоги. Несметными полчищами атаковали они берега Англии и северной Франции, пожирая в море все живое и съедобное. Крабы в панике покидали родную стихию, гонимые алчными бандами спрутов.

Говорят, что с любого камня в окрестностях Шербурга можно было увидеть одного, двух, а то и дюжину осьминогов, беспокойно переползающих по дну с места на место.

Вскоре шторм выбросил на берег миллионы осьминогов. Горы мертвых спрутов удобрили землю Франции. Крестьяне сотнями возов вывозили их на поля.

Осьминоги нанесли большой ущерб краболовству. Разорили многих краболовов. Пострадали от них и устричные хозяйства.

В 1922 и 1950 годах нашествие осьминогов на Ла-Манш повторилось. Опять в окрестностях Шербурга осьминоги буквально кишели у берега. Они были так голодны, что жадно хватали всякие крохи пищи, которые падали в воду. Тут же разрывали на куски и своих собратьев, попавшихся на крючок.

Кальмары тоже иногда появляются у берегов огромными стаями, но вред, который они наносят рыболовству и краболовству, менее велик. Объедают рыбу, попавшую в ставные сети, – вот, кажется, и все.

Даже в годы своего чрезмерного изобилия кальмары, пожалуй, приносят больше пользы, чем вреда: их стаи привлекают крупные косяки рыбы. Треска и тунцы бывают особенно упитанными, когда в море много кальмаров.

Скоро человечество перейдет к более интенсивному использованию морских ресурсов, и, возможно, основными продуктами питания станут тогда не «плоды земли», а «дары моря», среди которых головоногим моллюскам принадлежит не последнее место.

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая