Когда придет весна - Гарвуд Джулия - Страница 57

• Предыдущая
• 57/60
• Следующая

Неожиданно адвокат вскочил и потребовал внимания судьи.

— Ваша честь, это неправильно, — запротестовал он. — Неужели вы не могли подождать, когда обвинитель и я закончим, присяжные оставят зал заседаний и удалятся на совещание? Моего клиента обвиняют в преднамеренном убийстве. Обвинитель старается доказать, что мой клиент по собственной воле и с преступными намерениями пытался убить шерифа из Мапл-Хиллз. Это дело не имеет ничего общего с показаниями свидетельницы по поводу другого события.

Судья уставился поверх очков на выскочку:

— Я прекрасно знаю суть дела. Вы полагаете, я тут сижу сложа руки и мечтаю о рыбалке, господин адвокат? Вы думаете, я этим занимаюсь?

— Нет, но ваша честь, я не…

Судья не дал ему продолжить:

— То, что вы говорите, адвокат, означает следующее: вы не думаете, что слова свидетельницы имеют отношение к делу. Я вам говорю: имеют. Если ваш клиент тот, кем я его считаю, тогда и присяжным это надо знать. Он пытался убить шерифа, как уже сказано, имел преступные намерения.

— Но, ваша честь…

— Господин адвокат, никто в этом зале не диктует мне, что я должен делать. В том числе и вы. Вы молоды, неопытны, считаете себя всезнайкой. Но тут я устанавливаю правила. Сядьте и успокойтесь, пока я не закончу со свидетельницей. Вы меня понимаете?

— Да, ваша честь.

— Почему тогда стоите?

Зрители расхохотались. Адвокат суетливо занял свое место. Судья стукнул молотком по столу, призывая к тишине.

— Я требую порядка. Если услышу какой-нибудь звук, выставлю любого, и немедленно. Садитесь! — Он повернулся к Ребекке, и его голос стал мягче и тише: — Я, конечно, мог бы сразу перейти к делу и прямо задать вопрос, но хочу, чтобы сначала вы рассказали присяжным, кто вы и что с вами случилось.

Наконец-то настал ее звездный час! Опершись о перила, Ребекка судорожно вздохнула и начала. Она рассказала, как оказалась в банке и что там увидела. Слезы появились легко, голос задрожал, а когда она закончила, не сомневалась, что в зале нет никого с сухими глазами.

Судья был потрясен, как и присяжные, переворачивающими душу воспоминаниями об убийцах. Он сидел, сгорбившись над столом, подавшись к Ребекке, будто желая защитить ее.

— Знаю, как вам тяжело было снова пережить это, и премного благодарен за рассказ. Теперь я хочу, чтобы вы взглянули на человека, прикованного к столу справа от вас, и сказали, был ли он среди тех нападавших.

Ребекка смотрела несколько секунд на Белла, прежде чем покачала головой.

— Нет! — воскликнула она. — Его там не было.

Лицо судьи вытянулось от разочарования, но Рафферти не сдавался:

— Не спешите, посмотрите как следует.

— Мне очень жаль, ваша честь. Я бы хотела, чтобы этот человек оказался одним из членов банды, но нет. Клянусь вам, это не он.

Адвокат Белла расплылся в улыбке от уха до уха. Судья разозлился:

— Даже и не думайте вставать, адвокат. Сидите, как приклеенный, пока я не закончу. У меня есть пара вопросов, которые я хотел бы прояснить, прежде чем позволю даме покинуть зал суда.

Ребекка склонила голову, изображая отчаянную попытку взять себя в руки. Она понимала: судья наблюдает за ней, и когда снова подняла на него глаза, полные слез, почувствовала ликование, увидев в лице Рафферти сочувствие.

— Я быстро, — пообещал он. — Вы ответите прямо сейчас или отдохнете?

— Я бы хотела поскорее покончить со всем этим. Пожалуйста.

Он задал первый вопрос:

— Итак, я приказал привезти сюда трех женщин. Мне интересно, где остальные? У вас есть сведения о них?

— Нет. Когда маршал Купер сказал мне, что Грэйс и Джессика будут здесь, я почувствовала себя ужасно. Их жизнь перевернулась из-за меня. Если бы я сказала правду с самого начала, ничего такого с ними бы не случилось. Они стали мне настоящими подругами. Я надеялась увидеть их здесь, сказать, что сожалею о случившемся. Я уверена: они просто задерживаются. Грэйс чувствовала себя неважно, когда я уезжала, у нее мог опять начаться грипп.

— Перейдем к другому вопросу. Вы сказали, что ехали в поезде с маршалом Купером. Он вышел из купе и больше не вернулся. Почему он вышел?

— У меня ужасно болела голова, а лекарства лежали в чемодане. Поскольку маршал Купер оказался настоящим джентльменом, он решил пойти в багажный вагон и принести мне лекарство. Если бы я не жаловалась… если бы страдала молча… Он был бы жив. Это я виновата, что он мертв… Я …

Ребекка опустила голову, закрыла глаза руками и зарыдала. Рафферти посмотрел на присяжных и увидел, что все до единого сочувствуют бедной женщине, и понял: ему надо поторопиться.

—Мы почти закончили, — заметил судья. — Скажите, что случилось, когда вы услышали выстрелы? Вы помните, сколько их было?

Она вытерла лицо носовым платком и кивнула.

— Я точно слышала два выстрела и очень испугалась. А когда поезд остановился, я узнала, что маршал Купер убит.

— И что вы сделали?

— Я побоялась вернуться в поезд. Не знала, что делать! Я спряталась в кустах и ждала, пока все уйдут. Не знаю, сколько там пробыла. Может, несколько часов, — заикаясь проговорила она. — Когда наконец пришла в себя, то побежала в город.

— Но вы не пошли к шерифу, и это меня смущает. Почему вы не стали искать у него помощи?

— Я была в ужасе! — воскликнула Ребекка. — Не знала, кому верить. Мне хотелось поскорее убежать! Я считала, вы меня ждете, ваша честь, и вы меня защитите… Я мечтала поскорее добраться до вас…

Выражение лица Рафферти едва не рассмешило ее: он выглядел так, будто сочувствует ей всем сердцем.

— Вы правильно поступили, — хрипло проговорил он. — Я не виню вас за то, что вы примчались сюда. Именно поэтому я и приказал, чтобы вас сюда доставили. Вы вели себя храбро. Очень храбро!..

— Ваша честь, — вмешался обвинитель, — прежде чем мы продолжим, не будете ли вы так добры попросить мисс Джеймс взглянуть на обвиняемого еще раз. Возможно, восстановив последовательность событий…

— Бедная женщина пережила трудное время, — сказал судья. — Мы оба должны признать, что чуть не отправили на виселицу невиновного.

— Пожалуйста, ваша честь! — взмолился обвинитель.

— Я ничего не имею против! — крикнул адвокат Белла.

Судья приказал шерифу отцепить обвиняемого от стола и подвести поближе к свидетелю, чтобы Ребекка получше рассмотрела его. Когда Белл встал перед перилами, судья повернулся к Ребекке:

— Спрашиваю в последний раз. Этот человек, стоящий перед вами, из блэкуотерской банды?

— Нет, — упорно повторила она.

— Это он! — раздался голос из дверей кабинета судьи.

Все повернулись к Джессике, которая медленно входила в зал суда. Ей хотелось подбежать к Ребекке, сбить ее с ног — в такой ярости она пребывала. Но Дэниел взял с нее обещание не двигаться дальше стола защиты, так, чтобы не оказаться близко к убийцам, которых она должна была опознать.

Перед мысленным взором Джессики промелькнули картины: Малком на коленях, голова Франклина, расколовшаяся от выстрела, Коул, несущий ребенка через адское пламя, крыша, рухнувшая у него за спиной…

Дэниел схватил ее за руку, не пуская дальше. Он стоял рядом с ней, но Коул уже прошел в середину прохода, пристально оглядывая сидящих в зале: не припрятано ли у кого оружие.

— Он был там. Я видела, как он приставил пистолет к затылку человека и выстрелил. Я видела все! — кричала она. — Я была там! — Она указывала на Белла, но ее внимание было приковано к женщине, пытавшейся убить Калеба, а потом стрелявшей в маршала Купера.

Ребекка хотела подняться, но бессильно упала на стул. Лицо ее побелело, будто вся кровь из нее вытекла и она умирала.

Люди в зале волновались, судья колотил молотком по столу, как вдруг раздался крик молодого помощника:

— Эти люди вооружены, судья!

Но прежде чем кто-то успел крикнуть или спрятаться, пистолет Дэниела нацелился в лоб помощника. Тот не успел поднять оружие даже до пояса.

— Опусти ружье, мальчик.

• Предыдущая
• 57/60
• Следующая