Прекрасный принц - Гарвуд Джулия - Страница 47

• Предыдущая
• 47/105
• Следующая

Она нетерпеливо откинула волосы назад.

– Да-да, благотворительность. Я понимаю. Но дядя Малькольм… Вы сказали, что он не получит остального. Я не пойму. Вы хотите сказать, что Мадам ничего не оставила своему сыну?

– Давайте все по порядку, – предложил Шерман. Он видел, что Тэйлор сильно взволнована, и хотел успокоить ее, методично разъяснив положение вещей.

– Треть, оставшаяся после пожертвований на благотворительность, составляет солидную сумму, моя дорогая. Ваш двоюродный дедушка Эндрю получает приличное содержание и право на владение имением в Шотландии. Остальное делится между вами и детьми.

Тэйлор закрыла глаза.

– Мадам уточнила или просто сказала: между детьми?

– Она определенно уточнила. Джорджианна и Элисон Хенсон – каждая получает по трети. – Саммер повернулся к Лукасу:

– Это близнецы – правнучки леди Эстер.

– А завещание уже оглашено в Лондоне? – спросила Тэйлор.

– Нет, публичное чтение намечено на вторник, – ответил Саммерс.

– На завтра, – одновременно уточнил Шерман.

– Так неужели Мадам совсем ничего не оставила своему сыну и его семье?

– Оставила, – терпеливо пояснил Саммерс. – Но это просто жалкие гроши.

– Ну, не совсем так, – не согласился Шерман, – Сэр Малькольм будет получать ежемесячное жалованье. Не очень большое, но если он станет вести скромный образ жизни, то ему вполне хватит. Его жене леди Эстер оставила ровно сто фунтов. Она сказала, что это как раз столько, на сколько она поправилась с тех пор, как вышла замуж за ее сына. Мадам обладала своеобразным чувством юмора. – Он тоже повернулся к Лукасу, чтобы пояснить:

– Мадам недолюбливала Лорин. Она говорила, что Лорин – зануда.

– А Джейн? – не отставала Тэйлор. – Ей-то Мадам что-нибудь оставила?

– Она получает столько же, сколько ее мать, – отвечал Шерман. – Ровно сто фунтов и ни шиллинга больше.

Тэйлор покачала головой. Ее переполнял ужас перед будущим.

– Когда Малькольм узнает, что сделала его мать, он взревет так, что мы услышим этот рев на другом берегу океана. Он будет в ярости.

Шерман, который знал Малькольма лучше, чем Саммерс, согласно кивнул:

– Он постарается наделать бед – это точно. Я предупреждал вашу бабушку, но она и слушать ничего не хотела. Она велела своим адвокатам составить завещание так, чтобы невозможно было подкопаться.

– А как насчет земель Малькольма? – спросила Тэйлор.

– Не знаю, известно ли вам, что он уже заложил свою собственность. Ваша бабушка выделила огромную сумму денег на выплату всех его долгов. А это в общей сложности свыше пятидесяти тысяч фунтов.

Лукас был единственным из них, кого поразила эта цифра. Неужели у одного человека могут быть такие долги? Чего он мог накупить в кредит?

Тэйлор невольно ответила на его немой вопрос.

– Карты он никогда не бросит, – уверенно предрекла она.

– Ваша бабушка прекрасно знала об этом его пороке. Она решила дать ему еще один, последний шанс начать все сначала. Если он предпочтет снова наделать долгов, ему придется поискать другой способ расплачиваться с ними. Имущество его матери не сможет больше сулить ему залогом.

– О, не сомневайтесь, он найдет другой способ, – прошептала Тэйлор. – У дяди великолепные творческие способности.

– Ну-ну, не накликайте беду, – посоветовал Саммерс.

Тэйлор сникла.

– Я представляю, о чем вы сейчас думаете, моя дорогая, – сказал Шерман. – Не пройдет и месяца, как он попытается взять у вас взаймы или просто начнет клянчить деньги. – Он снова повернулся к Лукасу, чтобы объяснить:

– Малькольм ни в чем не знает меры. Он не станет сидеть сложа руки.

– Он приедет за мной.

При этих словах она посмотрела на Лукаса. Ей показалось, что он задремал. Он вытянул свои длинные ноги, руки положил на подлокотники кресла и прикрыл глаза.

– Это уже не будет иметь никакого значения, – успокоил Саммерс. – Если бы вы даже захотели отдать ему часть наследства, вы все равно не можете этого сделать. Ваша бабушка особо оговорила это. То, что вы не истратите, будет сохранено для ваших детей.

– А если я умру?

– Вы не умрете, – не открывая глаз, спокойно возразил Лукас.

– Но все же, если бы это вдруг произошло? – Свой вопрос она адресовала Гарри Шерману.

– Даже при этом условии Малькольм денег не получит. Вашим единственным наследником тогда станет ваш муж. – Шерман сделал паузу и улыбнулся. – И потому, как он только что выразительно говорил с вами, я могу предположить, что он сделает все, что в его силах, чтобы вы прожили долгую и счастливую жизнь. И хватит говорить о смерти, Тэйлор. Малькольм не может причинить вам никакого вреда. Вы не должны его больше бояться. Ведь я тоже помню, какой вы были в детстве. Вы, безусловно, боялись своего дяди. Но теперь вы взрослая, да еще к тому же замужняя женщина. Забудьте о своих детских страхах. И помните, что Англия от нас за целый океан.

– Да, вы правы. – Она изобразила улыбку, чтобы он поверил, что убедил ее отбросить волнение и страх.

Наконец они занялись делом, ради которого собрались вместе. Тэйлор подписала необходимые бумаги, а когда они были засвидетельствованы и оформлены, открыла два счета. Один объединенный счет на имя ее и мистера Росса, на котором стояли обе их подписи, и другой – на имя Виктории.

Мистер Шерман согласился принести необходимые бумаги в гостиницу в четыре часа, чтобы встретиться с Викторией и получить ее подпись.

– Вы исключительно щедры по отношению к своей подруге, – заметил он, когда Тэйлор, собираясь уходить, надевала перчатки, а Лукас держал наготове ее пальто.

– Мадам бы это одобрила, – ответила она. Через несколько минут они уже направлялись в гостиницу. Тэйлор хотела пройтись пешком. Но Лукас сказал, что у него мало времени и он не может позволить, чтобы она шла до гостиницы одна. Он сделал знак извозчику, помог Тэйлор забраться в экипаж, а сам сел напротив нее.

Ему нелегко было начать разговор, но очень хотелось обсудить эту тему.

– Почему вы боитесь своего дяди?

Она отвечала не особенно ласковым голосом:

– Он – змея.

– И что?

– Я терпеть не могу змей.

Он улыбнулся, несмотря на то что ответа толком не получил. Эта женщина владела словом, а еще лучше владела искусством давать уклончивые ответы. Она сведет его с ума, если он пробудет с ней достаточно долго и предоставит ей такую возможность.

– Когда вы уезжаете из Бостона? – внезапно спросила Тэйлор.

Уезжает? Никуда он не поедет, пока не убедится, что у нее все в порядке. Одному Богу известно, когда это произойдет. Ему не терпелось поскорее уехать, но все у него внутри переворачивалось от мысли, что придется расстаться с ней. Да, правда была очевидна. Он никуда не хотел уезжать без нее.

Лукас сразу попытался выбросить это из головы. Он пока не мог примириться с неизбежным. В глубине души он побледнел и содрогнулся. Нет, он еще не готов думать о чем-то хоть сколько-нибудь постоянном.

И тем не менее от правды было не уйти.

Тэйлор не совсем понимала, что вдруг нашло на ее мужа. Он уставился на нее злобным взглядом, в котором ясно читалось: лучше повеситься, чем быть на тебе женатым, – взглядом, который ей начинал все больше и больше не нравиться; и ей даже показалось, что она не удивится, если он зарычит, как медведь.

От этой мысли в ее голове странным образом возникла другая:

– А в Монтане есть медведи? С чего вдруг такие вопросы?

– Да.

– Я так и думала, просто мне хотелось знать наверняка. И какие именно больше всего распространены?

– Черные. И еще, наверное, бурые.

– А гризли?

– И эти тоже.

– Они жутко умные.

– Что вы говорите! Тэйлор важно кивнула:

– Известно, что они охотятся за охотником. Они возвращаются на след своего преследователя. И они страшно злые. Дэниел Бун уложил их не меньше дюжины, когда был совсем еще мальчиком – ему и десяти лет тогда не было.

Боже, до чего она наивна!

– Что вы говорите!

• Предыдущая
• 47/105
• Следующая