Список жертв - Гарвуд Джулия - Страница 64

• Предыдущая
• 64/86
• Следующая

Зазвонил мобильник.

— Бьюкенен.

— Я застрял в Сиэтле. — Это Ной Клейборн.

— А что ты там делаешь?

— В основном ем. Рыбу.

— То есть в Чикаго ты будешь не скоро?

— Не знаю. А ты где? Вроде я слышу музыку.

— Я в загородном клубе, и ты действительно слышишь оркестр. Но это работа.

— Да? И какая?

— Телохранитель, — коротко буркнул Алек, прекрасно понимая, что приятель не упустит случая поиздеваться.

— Ухты! Лучше, чем сортиры драить, но тоже… того. И чем ты провинился?

— С чего ты взял, что я провинился?

— Не держи меня за дурака. Ты облажался, причем по-крупному, иначе с чего это тебя так… продвинули, аж до телохранителя. Ну?

— По моей вине лейтенант Льюис выглядел плохо в глазах начальства.

— Да? И как тебе это удалось?

— Я подал в отставку, — признался Алек и торопливо добавил: — Это долгая история. Расскажу при встрече.

— Ладно-ладно. Тогда увидимся в Бостоне. Я тебе позвоню…

— Слышишь, Ной, у тебя есть минутка?

— Да, а что?

— Я хотел тебя спросить… наверное, это глупо, но мне стало интересно…

— В чем дело-то? — не выдержал приятель, когда Алек опять замолчал.

— В женщинах.

— О? Я думал папа тебе все рассказал давным-давно. Ну, если ни он, ни старшие братья не сочли нужным тебя просветить на этот счет…

— Очень смешно! — рявкнул Бьюкенен. — Я просто думал…

— Да говори ты!

— У тебя ведь было много женщин?

— Не отрицаю. Я их всех люблю.

— И у тебя были долгие связи, да? Ну такие, которые длятся больше чем сутки. Неделю, а может, и больше.

— Ну были.

— Я хотел вот что спросить: ты чувствовал себя собственником по отношению к этой женщине? Может, тебе хотелось спрятать ее от других мужчин? Или пристрелить того, кто слишком внимательно на нее смотрит?

— Бог ты мой! Кто она, Бьюкенен?

— А нельзя просто ответить на вопрос?

— Отвечаю: нет, во мне никогда не просыпался собственнический инстинкт. — По голосу было понятно, что Ной смеется.

Алек вздохнул: он рассчитывал на иной ответ. Да и вообще не стоило нарываться — теперь Ной изведется от любопытства.

— Эй, Бьюкенен, если я правильно понял, у тебя наметились долговременные отношения с некой дамой, и ты вдруг почувствовал себя ревнивым собственником?

— Нет, ты меня неправильно понял. Нет у меня никаких отношений.

— О!

— Что?

— То есть ты с ней даже не спишь, но все равно ревнуешь? Алек заметил Эмерсона. Тот высматривал Риган. Вот он увидел девушку — она разговаривала с братьями и О'Доннелом — и нетвердой походкой направился к ней.

— Слушай, мне пора, и я был бы признателен, если бы ты не стал пересказывать этот разговор Нику.

— Не могу, прости, приятель. — Теперь Ной откровенно веселился. — Твой братец — мой партнер; нехорошо скрывать информацию от партнера. Дежурства иной раз бывают скучноваты, и теперь у меня имеется чудесная история как раз на случай такого дежурства. Кроме того, не так уж часто у меня есть возможность поиздеваться над Ником и его братцем.

Бьюкенен был в ярости.

— Ты не посмеешь, — прорычал он. Ему захотелось немедленно дотянуться до Ноя и придушить его. Он представил себе эту сцену, и ему стало немного легче. В конце концов, сам виноват: ни к чему было затевать дурацкий разговор. А Клейборн развлекался вовсю:

— Эй, Алек, послушай моего совета: будь осторожен, а то тебе не удастся сбежать из Чикаго неженатым. Я видел, как это было с Ником и Тео. На ребят было больно смотреть. Оба они прошли через стадию «не тронь меня», когда только познакомились со своими будущими женами.

— И ты уверен, что с тобой такого никогда не произойдет?

— Никогда!

Голос Клейборна дрогнул, и Алек довольно усмехнулся — ну хоть чуть-чуть отыгрался.

— Если ты закончил про женщин, у меня тоже есть что рассказать, — быстро сказал Ной.

— Давай.

Самой большой любовью в жизни Клейборна была рыбалка. Он долго рассказывал Алеку о своих успехах на этом поприще и о том, что они с отцом Томми — общим другом — готовят настоящий поход по рыбным местам Канады.

— Ты как, поедешь?

— Если только смогу выбраться, то с удовольствием. Риган танцевала с кавалером Софи, как там его… Джефф.

Этот толстяк вполне безобиден в отличие от Эмерсона, который прислонился к колонне и, потягивая из очередного бокала, смотрел на Риган. Он уже пребывал в той стадии опьянения, когда все эмоции тут же отражаются на лице, и выражение этого лица нравилось Алеку все меньше. Похоже, отчим ждет окончания танца, а потом опять примется надоедать Риган.

— Мне пора. — Он захлопнул телефон. Ной будет не в претензии на отсутствие прощальных слов.

Едва Риган сошла с танцпола, как Эмерсон оказался рядом. Бьюкенен двинулся было к ним, но потом передумал. «Она большая девочка, — сказал он себе. — Пусть сама справляется. Только так можно решить эту проблему».

Лицо Риган приобрело отчужденно-холодное выражение, но она не стала убегать от отчима. Она стояла и слушала, пока он что-то выговаривал ей, жестикулируя и покачиваясь. Когда ей надоело, она повернулась и сделала попытку уйти, но Эмерсон схватил девушку за руку. Риган, не изменившись в лице, сжала ладонью свободной руки его кисть, и по выражению боли и удивления, промелькнувшему на физиономии Эмерсона, Алек понял, что она вывернула ему пальцы.

«Молодец, девочка. Должно быть, воспитание братьев не прошло совсем даром. Они, конечно, навязчивые и склонны к излишней опеке, но кое-чему все же научили сестричку».

Освободившись от Эмерсона, Риган не вернулась к безопасности уединенного столика. Она двигалась в толпе гостей, улыбалась, пожимала руки, разговаривала с людьми. Вслед за ней шел О'Доннел, собирая щедрый урожай чеков с пожертвованиями. У Риган есть талант общения, думал Алек, наблюдая за девушкой. Люди тянутся к ней и смотрят на нее с искренней симпатией… большинство. Не считая Эмерсона и его жены. Та, когда не была занята своим силиконовым бюстом — он все время норовил сбежать из платья, — поглядывала на Риган довольно злобно.

Риган Мэдисон собирала пожертвования на благотворительность. Время от времени она поглядывала на Алека и улыбалась ему. А может, просто проверяла, на месте ли телохранитель. Прошел почти час. Потом Риган нашла глазами Эйдена и стала пробираться к нему. Это заняло какое-то время: люди останавливали ее, жали руку, что-то говорили. И все же в конце концов она оказалась рядом с братом. Тот начал говорить еще до того, как девушка открыла рот. Алек мог с уверенностью определить, что Риган его слова не слишком нравились. Сначала она выглядела растерянной, потом лицо ее вспыхнуло, и она покачала головой.

Потом к ним присоединился Спенсер, и теперь несложно было догадаться, что братья уговаривают Риган на что-то, чему она категорически противится. Бьюкенен тихонько хмыкнул. Готов поставить сотню, сказал он себе, что речь идет об Эмерсоне.

Вот Риган повернулась и пошла к столу. Когда она оказалась рядом, Алек увидел, что ее буквально трясет, но не от усталости, а от гнева. Девушка была слишком взбудоражена, чтобы сесть, и потому они просто стояли, и Алек терпеливо ждал, пока она придет в себя.

— Я могу помочь? — спросил он наконец.

— Нет, но все равно спасибо.

— Постарайся пару раз глубоко вздохнуть и выкинуть проблему из головы.

— Ты видел?

— Да.

— Мои братья, они… они такие…

— Да? — Он с любопытством ждал определения. Никогда не знаешь, что именно выскажет сестра, особенно если ее хорошенько достать.

— Они очень практичные, — выдохнула Риган.

— Ужасно, — произнес он с чувством. В ее устах нейтральное в общем-то слово прозвучало названием страшного греха.

— Не смешно, — пробормотала Риган. Руки ее по-прежнему были сжаты в кулачки, а спина прямая, как самая совершенная мраморная колонна. Алек осторожно обнял ее за плечи и слегка встряхнул.

Она перевела дыхание, подняла глаза и уже собиралась сообщить, что скоро можно будет ехать домой, но он смотрел на нее с таким веселым любопытством и с такой симпатией, что девушка вдруг позабыла, что хотела сказать.

• Предыдущая
• 64/86
• Следующая