Воин - Джордан Николь - Страница 7

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая

Ее спина заметно напряглась, отметил Ранульф.

– Глупцы говорят много глупостей, сэр монах.

– Так Уолтер не присоединился к мятежу?

– Я не знаю, что произошло. Но когда он уезжал на север то не собирался выступать против короля.

– Возможно, он не посвятил вас в свои намерения.

– Потому что я всего лишь дочь? – Она вздернула подбородок. – Заверяю вас, мой отец непременно сообщил бы мне о любых планах, могущих иметь подобные последствия. И он не изменник.

– И все же Хью Мортимер поднял мятеж, а это делает вашего отца, как сторонника и вассала Мортимера, виновным в измене – если только он не отречется от своей клятвы верности.

Судя по серебристой вспышке гнева, мелькнувшей в ее глазах, Ариана намеревается сказать что-то едкое, подумал Ранульф, но она спрятала стиснутые кулачки в длинные и широкие рукава платья и произнесла с поразительным спокойствием:

– Я верна в первую очередь отцу и не сдам замок, пока не получу доказательств его вины. А теперь извините меня, сэр монах, у меня еще много дел.

Он низко поклонился, благословил ее, резко повернулся и молча пошел по стене, пока окончательно не растворился в ее тени.

После его ухода Ариана еще долго стояла на месте, не в силах избавиться от мрачных предчувствий. Этот монах затронул слишком много больных мест, а его дерзкие вопросы лишь добавили сумятицы и неуверенности в ее мысли. Неужели она выбрала неверный путь? Неужели сдать замок Черному Дракону – более мудрый выбор?

Пока она размышляла, Ранульф сделал знак своему оруженосцу идти следом и, сжав челюсти, пошел к воротам, ведущим во внутренний двор.

Он остановился у ворот и стоял там, дрожа, потому что темное облако гнева заволокло взгляд – черная ярость, слишком хорошо ему знакомая. Ранульф уже пережил это однажды, когда его отец отказал ему в законном наследстве. Обида по-прежнему оставалась свежей, не исцеленная рана отравляла ему душу в отличие от рубцов и шрамов на спине. Он сражался с собственным отцом, а сейчас придется сражаться с собственной невестой.

Преданность Арианы отцу заслуживает восхищения, не будь она столь безрассудной: Ариане грозило тюремное заключение и даже того хуже. Но только ли в преданности дело? Может быть, она просто защищает себя, не желая попасть в плен. Ариана не может не знать, что как политическая узница она будет лишена всех тех свобод и привилегий, которыми наслаждается сейчас. У дочери изменника прав будет меньше, чем у невольника в поле.

В одежде монаха в сопровождении оруженосца он вошел но внутренний двор и направился к внешней лестнице огромной каменной башни, а по ней на второй этаж, в большой зал, в котором сейчас царил полнейший хаос – вооруженные люди и слуги бегали туда-сюда.

Растворившись в толпе, Ранульф мрачно усмехнулся.

Они готовы начать сражение? Сражение, которое он очень скоро выиграет.

Высокая ночная свеча трещала, ее мерцающий свет проникал за отодвинутый прикроватный полог, отбрасывая слабые тени, плясавшие по светловолосой красавице в постели. Ранульф, затаив дыхание, смотрел на мирно спавшую женщину.

Ее светлые волосы с медным оттенком, сверкающие и блестящие, разметались по обнаженным плечам, лаская мягкий холмик груди, выглянувшей из-под края шерстяного покрывала. Ранульф уловил тонкий аромат разгоряченного во сне женского тела – притягательный запах, задевавший его первобытные мужские инстинкты и вызывавший в нем желание, какого он никогда раньше не испытывал. На щеках Ранульфа заиграли мышцы от усилия сдержаться и не прикоснуться к Ариане.

Он видел жилку, слабо бьющуюся на ее белом горле. Он стоял там и упивался красотой Арианы. Светлая и совершенная. Изящная, как роза. Невинная и уязвимая, как дитя… Да только она не дитя, уже давно не ребенок…

Ранульфу хотелось дотронуться до нее.

Если она проснется, презрение в этих серебристо-серых глазах хлестнет его без всякой жалости.

И все же он не мог устоять перед искушением. Пересиливая себя, Ранульф провел пальцем по изгибу щеки, обвел хрупкую скулу и нежную впадину под ней. Она пошевелилась, и ее негромкий, едва слышный вздох прозвучал как мольба возлюбленной.

Перед глазами Ранульфа пронеслись эротические образы, и он сильно напрягся… Ариана содрогается и вытягивается под ним… Ариана хочет и вожделеет, приглашает его в свою постель, в свое лоно…

Губы Ранульфа скривились в горькой усмешке. Она никогда не пожелает, чтобы он прикоснулся к ней.

«Он не настоящий рыцарь. Он алчный притворщик низкого происхождения».

Он должен чувствовать облегчение оттого, что она считает их помолвку столь отвратительной. Должен радоваться, что ее неповиновение освободило его от любых обязательств перед ней.

И все же… в груди Ранульфа поселилась ноющая боль и еще какое-то более смутное ощущение путаницы.

«Хотела бы я никогда не слышать его имени!»

– Но ты уже услышала мое имя, демуазель, – сурово прошептал Ранульф.

С приглушенным вздохом он присел боком на высокую кровать, рядом со спящей нареченной. Осторожно отвел светлый густой локон от ее уха и прижал ладонь к изящному овалу лица, приготовившись разбудить ее.

Ее сон казался таким реальным. Нежное прикосновение к щеке… соблазнительное тепло ладони… блаженное, чувственное наслаждение лаской…

Нежная рука возлюбленного?

«Мой любимый, неужели ты все-таки приехал за мной?»

В сонном забытьи Ариана выгнулась, стремясь к чему-то безымянному. Ее тело словно запылало от желания. Веки стали такими тяжелыми… и все-таки она почти разглядела его… своего возлюбленного из снов… высокого и сильного, с божественным лицом и осанкой. Его пылкость была именно такой, какую она себе всегда представляла: неистовая… нежная… непреодолимая. Не открывая глаз, она попыталась прикоснуться к нему, но руки были словно прижаты к бокам.

Она буквально ощущала его тяжесть рядом с собой, слышала негромкое бормотание, а его рука медленно поглаживала ее щеку, нежно прикасаясь к губам…

Легкое давление становилось все настойчивее. Ариана в недоумении с усилием открыла глаза и заморгала, ослепленная пламенем свечи. Ночь еще не кончилась, однако парчовые занавеси кровати были раздернуты, впуская внутрь свет огромной свечи, горевшей всю ночь. А над самой Арианой нависала темная фигура с затененным лицом. Чужие теплые пальцы прижимались к ее губам.

– Не вздумайте кричать, демуазель, понятно?

Сон мгновенно прошел, вытесненный острым ощущением опасности. Ариана широко распахнула глаза и уставилась на незваного гостя. Это не возлюбленный из ее снов. И не одна из камеристок, пришедших разбудить ее. Это мужчина из плоти и крови, и его широкие плечи и могучее телосложение показались ей очень знакомыми.

– Понятно? – повторил он более настойчиво, ласково проводя большим пальцем по ее нижней губе.

Низкий хрипловатый голос тоже был знаком. Кажется, она совсем недавно слышала эти резкие интонации. В памяти всплыла темная фигура в капюшоне – но ему не хватало тонзуры, положенной духовному лицу.

– Сэр монах? – прошептала Ариана дрогнувшим неуверенным голосом.

– Не монах, леди. Черный Дракон Верней к вашим услугам.

– Нет… – Сердце Арианы, уже отчаянно колотившееся в груди, тревожно подскочило. Она лежала под одеялом нагая, уязвимая и безоружная, а ее мстительный жених бесстыдно сидел на ее собственной кровати.

Едва понимая, что делает, Ариана отчаянно метнулась на другую сторону кровати, стремясь ускользнуть от него, но запуталась в одеялах, а Ранульф быстро, как молния, схватил ее за голое плечо и удержал на месте, закрыв ей рот своей загрубевшей ладонью.

– Не кричите, – негромко приказал он. – Я не причиню вам вреда, если не будете сопротивляться. Вы понимаете меня?

Она скованно кивнула, и он убрал руку от ее рта. Пытаясь совладать с паникой, Ариана прерывисто вздохнула. Его испытующий взгляд был насторожен.

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая