Алмаз сознания - Смирнов Терентий Леонидович "Странник" - Страница 17

В разное время, на разных холотропных и других дыхательных сессиях, включая групповые, одиночные и парные, я со всеми соответствующими острыми переживаниями ощущал себя змеёй, был первобытным дикарём, колыхался какой-то амёбой в первозданном океане, был шаманом, ракетой, индейцем, покойником в гробу, паровозом, птицей, военным, уходящим на войну; тонул в шторм в море на лодке, но благодаря своим волевым усилиям и борьбе, спасся; ощущал себя женщиной-роженицей и натурально рожал ребёнка, взбирался с риском для жизни на очень крутые скалы, ощущал себя хищным диким зверем (пантерой или тигром…) с полным выражением кровожадной агрессии; был морской ракушкой в момент приманивания к себе своей водной пищи, участвовал на весёлых африканских похоронах в качестве воина, был камнем (у него тоже есть настроение!), проваливался во вселенское отчаяние и мучительное безысходное одиночество, в ад…

На самом деле очень многие ёмкие, детализированные переживания проходили в считанные минуты или даже секунды. Это удивительное сознание! Для самого великого и даже гениального мыслителя эффект расширения временных границ, — а он связан с раскрытием чакр, — эффект уплотнения, сгущения, сжатия сущей энергии жизни — невероятен, чудотворен, волшебен. Но любой посвящённый мистик знает: всего лишь в один краткий миг можно прожить многие и многие жизни, или пережить целые глобальные, космические процессы! Открывается тайная дверца в бесконечность и — сама жизнь у тебя на ладонях! В мгновении скрывается драгоценное существование и целая вечность! Но какое поразительное качество жизни даёт пробуждённое, расширенное, вневременное, индивидуальное сознание! Всё заключено в сознании!

Меня очень поразили и взбудоражили в холотропной духовной практике переживания ещё более интимные, автобиографические, но одновременно запредельные и трансперсональные. Я нечаянно выплеснулся за границы своего обычного социального «Я»… Так, мне удалось побывать во внутриутробном состоянии — как чувствительно, ранимо и реалистично сознание человеческого плода!!! Дорогие мамочки! Носите, вынашивайте своих будущих детей осторожно, со вниманием и любовью. Они, обладая уже с самого зачатия сознанием «там», предельно чувствительные, очень живые, даже при условии несформированности самого плода, — и всё-всё понимают!.. Я плавал-покачивался внутри материнского живота, хаотично перемещаясь в околоплодной жидкости. Нирвана, блаженство! - я вам доложу. В это время в процессе тренинга после набора дыхательной энергии меня, в зародышевой позе, завёрнули в одеяло, приподняли над полом и слегка покачивали, имитируя пребывание в материнской утробе. В «животе» у мамы я вновь ощущал локализацию своего сознания. Во внутриутробном состоянии точка моего сознания непрерывно покачивалась, двигалась, перемещалась. Она двигалась очень легко, свободно с отсутствием каких-либо определённых фиксаций. Бесконечное удовольствие! Но небольшой токсикозик или малейшее отравление от рюмки вина или сигаретки воспринимается не иначе, как самая настоящая попытка тебя убить. Ни чуть не лучше любая другая сильная негативная психическая реакция матери, которая тут же отрицательно воздействует на сознание плода через химический уровень: различные страхи, волнения, беспокойство, нервность, депрессия беременной… В материнском животе подобные реакции ощущаешь как жуткий дискомфорт, удушье, ад, потоки яда! В таких случаях в зародышевом сознании немедленно формируется новая негативная энергетическая область, которая с течением времени будет притягивать схожие энергии, вызывая в последующем уже у взрослого человека состояния конфликтные и разрушительные. Всё перечисленное я ощущал с невероятной силой в материнской утробе. Не ведаю, как я и выжил «там»…

Пришлось пройти повторно, последовательно и процесс собственного рождения. Те самые базовые пери- и постнатальные энергетические матрицы С. Грофа. В процессе специального тренинга — «прохождение по родовому каналу» — я полностью воссоздал своё состояние перед родами — мне очень хотелось родиться! И я прилагал к этому собственные волевые «человеческие» усилия. С помощью тел и специальных поз многих других людей создаётся определённая физическая имитация родового канала, по которому протискивается практикующий «новорождённый». Но почему мне так хотелось увидеть этот «белый» свет? Я чувствовал свою миссию или же мною владела обыкновенная, инстинктивная жажда жизни? Тем не менее, мои роды были связаны с удушьем, с недоразвитостью дыхательных органов и мощными сопротивлениями-блокировками в области шеи.

Появившись на свет, я упорно и ожесточённо орал что есть силы и с каждым своим криком заглатывал воздух, и, напрягая животик, учился дышать. Животик с непривычки болел. А мигом позже, находясь в состоянии грудничка, я был туго спеленат и чувствовал крайнюю стеснённость тела и, следовательно, — зажатость сознания. Во время этого переживания на сеансе на моём лице примитивно подёргивались мышцы бровей, век, губ. Я плакал и глупо, бессознательно улыбался…

После рождения мне пришлось пережить и свою самую первую родовую, младенческую агрессию. Ах, как я был зол на этот мир!!! Меня никто не понимал. А главное, эти врачи-садисты сразу отлучили меня от живого тепла моей мамки, от её родных энергий… Отделённый и одинокий, я, покорившись несправедливым обстоятельствам, спал по двадцать часов в сутки…

В холотропных сессиях имеется ещё один, третий, заключительный этап развития духовно-психического состояния. И мне запомнилось несколько наиболее впечатляющих фрагментов.

Под конец одного из сеансов я плавно перешёл в иное духовное измерение и попал в особое состояние всеприятия — переживание космической, всепрощающей, христианской Любви. Как рассказать об этом чудном и прекрасном чувстве??? Я любил всё и вся. Любить — это отдавать себя полностью, без остатка. А когда «Я» исчезает, в тебя вливается утончённое духовное наслаждение… Я любил этот громадный, необъятный мир… Но и весь космос, — целая вселенная отвечала мне взаимной любовью! Я видел и чувствовал, как стекаются ко мне ответные любовные потоки. Их глубина и нежность превосходили моё понимание. Они были непостижимы для моего отдельного, единичного, малого, ограниченного разума. Они вливались в меня и делали неописуемо живым и драгоценным. Меня, не имеющего право на жизнь, меня, некогда обделённого элементарной родительской любовью… Бог-отец, мудрый и любвеобильный, всепрощающий седоволосый небесный старец склонился надо мной, и я ощутил неимоверную благость и абсолютную защиту!.. Явившаяся из запределья женская ипостась Духа — Пресвятая Богородица — убаюкивала, усмиряла меня бесконечно трогательной лаской, отдавала мне свою любовь и нежность. И я плакал! Лежал и плакал. Плакал, потому что осознал, что даже отвергнутый всеми людьми на земле, включая и самых мне близких, отвергнутый даже самой землёй, её энергиями, я — ИМЕЮ ПРАВО НА СУЩЕСТВОВАНИЕ! Плакал потому, что прикоснулся к сокровенному — к удивительной и неописуемой ценности, к первоисточнику жизни. Потому что это бесценное право на существование подарил мне сам Бог, который есть Любовь… И мне даровано и право, и возможность приближаться в своём стремлении к этой Любви, к Богу и даже превзойти в этом иных благополучных, здоровых и самодостаточных людей, которые не ведают, не знают всего того, что открылось мне. Любовь — и смысл, и цель жизни человека…

В другой раз после тренинга я возвращался домой, переполненный такой ранимой и тонкой чувствительностью, такой уничижающей моё Эго, сострадательной Любовью ко всему, что по приезду объяснился своей матери в сыновьей любви. Такие тёплые, искренние и доверительные отношения были не приняты в нашей семье. Через прежние поколения в нашем роду были привиты и укоренились чувства прохладной отчуждённости, мелочного взаимораздражения, непонимания, сухости…

И ещё один прорыв в сознании мне запомнился навсегда. Спустя день после очередной холотропной сессии, я, озарённый всезнанием и всеприятием, в особом проникновенно-воздушно-любовном состоянии и восхищённой благодарности Сущему, неожиданно для себя стал искренне молиться Богу… Тому самому Богу, по поводу существования которого долгое время испытывал большие сомнения. Молиться я не смог. Меня ручьём заливали слёзы. Это были даже не слёзы, а судорога раскания и рыдания… Моя молитва стала безмолвной и невыразимой благодарностью за то, что мне было позволено прикоснуться к таким Великим Тайнам. Моя молитва стала и самоутверждением, и внутренним сокрушением, и умилением… Нет, я не плакал. Заливаясь слёзными ручьями, я мычал, стонал и рыдал, ощущая спазмы и немые всхлипы своей заблокированной глоткой, шеей, чувствуя судороги во всём своём таком скованном и нездоровом, слабом теле. И в столь слабом, беспомощном и бренном человеческом существе можно, оказывается, обнаружить очень сильный, неукротимый, религиозный Дух. Его возможно пробудить в себе и тогда…