Выбери любимый жанр

Отравленная маска - Вербинина Валерия - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

– Ах, дочь моя, как я вам завидую! – воскликнула она в порыве чувств.

Амалия же со своей стороны считала, что в ее положении нет ничего завидного. Сердце ее было свободно, и идея оказаться замужем ничуть ее не прельщала. Но девушка из хорошей семьи не может служить, как какая-нибудь горничная, получая за работу деньги; и на иждивении у родных она тоже не может оставаться до бесконечности. Все это Амалия прекрасно помнила, хотя в душе и не желала с таковым порядком вещей мириться. Если бы у нее был хоть какой-нибудь талант, с помощью которого она могла бы заставить мир говорить о себе и обрести пусть шаткую, но независимость! Увы, такого таланта у Амалии не водилось. Пела она не лучше остальных, рисовала посредственно – хорошо у нее выходили только забавные мышки с длинными усиками. От случая к случаю сочиняла стихи, как большинство барышень ее круга, но все это было не то. Идти на сцену? Амалия умела с чувством произнести монолог, подражала разным голосам, но то же самое умеют делать тысячи людей и однако же век остаются на том месте, какое отвела им скаредная судьба. Порою, когда Амалия давала волю фантазии и очень похоже изображала кого-нибудь из знакомых, мать шептала Казимиру:

– Из нее вышла бы великая актриса.

– Не дай бог, – отвечал тот с чувством, вспоминая, как одна такая «акрыса» обобрала его дочиста в позапрошлую зиму в Одессе. Правда, она была прелестна, и при одном воспоминании о ней что-то приятно начинало щекотать у него внутри.

Бал, как уже упоминалось выше, был назначен на следующий день, а именно на двадцать шестое апреля. Амалию завили (к счастью, без щипцов), причесали, одели, кучер Павлуша уже вывел во двор карету, и тут во входную дверь неожиданно постучали. Это был, разумеется, злой рок, только на этот раз он принял облик самого заурядного посыльного. Аделаида Станиславовна как раз поправляла на дочери жемчужный убор, когда вошла заплаканная Лариса Сергеевна. Мать Амалии и Казимир обменялись тревожными взглядами.

– Бал отменяется, – сказала Лариса Сергеевна, не замечая, что от расстройства шмыгает носом, как самая обыкновенная прачка. – Жюли, дочь Ланиных, неожиданно умерла. Кто бы мог подумать! Ведь ей не было и двадцати лет.

Глава 4

– Как это неприлично с ее стороны! – с горечью говорила Аделаида Станиславовна на другое утро. – Как бессердечно – взять и умереть накануне бала! Какая бесцеремонная спешка! Что она – не могла немного подождать, что ли?

Поскольку Лариса Сергеевна уехала, забрав с собой Амалию, чтобы выразить Ланиным свои соболезнования, гордая полька, оставшаяся наедине с Казимиром, могла вволю отвести душу.

– Помилуй, Адочка, что ты говоришь! – простонал вконец сбитый с толку Казимир. – Ведь смерть не выбирают. Как же она могла…

– А что я говорю? – прогремела его сестра. – Я говорю: она это нарочно сделала! На-роч-но!

Поскольку разуверить ее не было никакой возможности, Казимир счел за благо промолчать.

– А теперь моя Леля не выйдет замуж, – переменив тон, жалобно сказала Аделаида Станиславовна. – И все из-за того, что этой… барышне вздумалось… так не вовремя, некстати… пре-еставиться… – Остаток речи утонул в негодующих всхлипах…

Экипаж купеческой вдовы меж тем, протрясшись сколько следовало по московским буеракам, причалил к особняку Ланиных. В пути Амалия не думала ни о чем особенном. Она надела то самое траурное платье, которое сшили ей во Франции после смерти ее отца, и сидела в карете, рассеянно разглаживая рукой в черной кружевной перчатке рюш на юбке. Мысль о том, что Жюли Ланина, которую она совершенно не знала, умерла, почти не вызывала в ней отклика. Признаться, вчера Амалия была даже рада, что не пришлось ехать на бал и по указке тетки кокетничать с незнакомыми холостыми кавалерами. Вместо этого она, освободившись от тяжелого платья, удалилась в свою комнату дочитывать очаровательный приключенческий роман Понсона дю Террайля (который был одним из самых знаменитых писателей своего времени, да так в нем и остался). Вскоре ее уединение нарушила словоохотливая Даша, которая тоже узнала о том, что произошло.

– Страсти-то какие творятся, Амалия Константиновна! Все слуги в один голос твердят, что первый бал у покойника – такая дурная примета, что хуже и не придумаешь!

Однако Амалия, в отличие от большинства своих сверстниц, вовсе не была суеверной.

– А я знаю примету еще хуже, – заявила она.

– Да? – искренне изумилась Даша. – И что же это за примета такая?

– Самой стать покойницей, – коротко ответила Амалия и углубилась в чтение.

Вспоминая сейчас этот разговор, она не могла удержаться от улыбки.

– И что тут смешного, скажи на милость? – прогудела тетка, зорко наблюдавшая за ней.

Амалия опомнилась и придала лицу приличествующее случаю выражение уныния.

– Простите, тетушка…

Лариса Сергеевна укоризненно вздохнула, отчего швы на ее платье жалобно крякнули.

– Легкомысленна ты очень, – проворчала она. – Сразу же видать – польская порода! В жизни серьезнее надо быть, основательнее.

Амалия опустила глаза. Сначала этот ненужный визит, теперь эти ненужные поучения… Скучно, право! Просто скучно.

Особняк Ланиных встретил девушку и ее тетку обилием траурных нарядов, соболезнующим шуршанием платков, приглушенными голосами и охапками живых цветов. Зрелище удручало своим великолепием. Зоркий глаз Амалии различил остатки приготовлений ко вчерашнему балу, которые спешно убирали слуги. Дом же, казалось, словно говорил: «Мне все равно: веселитесь, печальтесь – какая мне разница… Я видел столько поколений на своем веку, видел пожар Москвы, меня уже ничем не удивить».

Атмосфера скорби подействовала на Амалию угнетающе: воспоминание о недавнем собственном горе было еще слишком живо в ее сердце. Она не предполагала, что ей придется снова столкнуться со смертью так скоро, – не переживая, не соболезнуя, из одного приличия, и это было ужаснее всего. Ей сделалось мучительно стыдно.

«И что я тут делаю?» – спросила она себя.

Тетка на ступенях лестницы разговаривала с каким-то высоким, необыкновенно прямым господином в сверкающих орденах. Господин изо всех сил старался казаться спокойным, но худое лицо его, обрамленное седоватыми баками, то и дело нервно подергивалось. «Это, наверное, отец умершей», – мелькнуло в голове у девушки. Тетка глазами дала ей знак подойти, но Амалия сделала вид, что не замечает его. Она повернулась и, как на грех, нечаянно наступила на ногу какому-то молодому человеку. Молодой человек ойкнул и выронил папку, которую держал под мышкой. Из папки высыпались бумаги. Амалия, желая исправить неловкость, скороговоркой пробормотала извинение и нагнулась за ними, но молодой человек сделал в точности то же самое, в результате чего они еще и столкнулись лбами. Молодой человек покраснел, Амалия тоже, но внезапно ей стало смешно. Тетка, стоя на лестнице, делала ей страшные глаза.

– Э-э… не трудитесь, я сам, – пролепетал молодой человек. Но Амалия, смеясь чуть ли не вслух, одарила его таким сияющим взглядом, что он поневоле тоже улыбнулся. Про себя Амалия отметила, что он очень некрасив, черты лица угловаты и резки, но улыбка у него мальчишеская, открытая, замечательная. Когда он не улыбался, то казался насупленным и выглядел гораздо старше своих лет – хотя ему вряд ли было больше двадцати с небольшим.

– Прошу прощения, это я виновата, – сказала Амалия. – Я безумно неловкая.

Вместе они собрали злополучные бумаги обратно в папку и поднялись на ноги. Молодой человек тщетно искал, что бы еще такое сказать, и Амалии стало немного жаль его. «Застенчив, – подумала она и, скользнув взглядом по его обтрепанным рукавам, мысленно прибавила: – И беден».

– Вы очень милы, что помогли мне, – он снова залился румянцем, – но, право же, не стоило…

Тут сзади подскочил щегольски одетый юноша с крошечными усиками в виде запятых и хлопнул его по спине сложенной газетой, которую держал в руке. Молодой человек побледнел и запнулся на полуслове.

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело