Сборник научных и публицистических статей - Гарифуллин Рамиль Рамзиевич - Страница 44

3. Террористы-суицидники. Они страдают сильными депрессиями, благодаря которым у них отсутствуют ценности и смысл жизни (позитивные переживания и т. п), которые привязывали бы их к жизни. Этот тип желает избавиться от этих страданий, выключив собственную жизнь. Организаторы терроризма просят их о том, чтобы это выключение произошло с “пользой” не только для них (суицидников), но и для других, т. е. в нужной для террористического акта ситуации. Этот тип, как бы продаёт или жертвует своим суицидным желанием во благо терроризма. Организатор терроризма создаёт такие условия, чтобы усугубить суицидные желания своей жертвы и воспользоваться ими.

4. Террористы-инфантилы. Это часто безграмотные, инфантильные (не способные к учёбе и познанию) и неимущие фанаты (в частности религиозные), которые примитивно верят в существование “того света”, где будет полное изобилие всяческих удовольствий и радостей. Только они забывают, что радость — это всегда продукт преодоления и дефицита, которого на “том свете” не будет. Их вера основана на нищете и голоде, которым они страдали в течении этой жизни. Организаторы терроризма всегда знают, что “кормить” таких смертников нельзя, чтобы они всегда имели желание “наесться” в раю. Среди этой группы много больных начальной формой олигофрении. Психотехнология манипулирования в данном случае основывается на когнитивных структурах (незнании и безграмотности жертвы)

5. Террористы-зомби. Это одна из самых распространённых технологий манипулирования, основанная на воздействии на психофизиологические структуры. В этом случае искусственно (часто скрытым образом, через систематическое и долгосрочное подсыпание наркотика в чай и супы) создаётся психологическая и физическая зависимость от психоактивных веществ (наркотиков, “травки” и т. п.) На этой основе развивается сильная депрессия, позволяющая “закачивать” в сознание информацию о враге, который является причиной всех страданий данной жертвы. Хотя главным врагом оказывается наркотик, о котором жертва пока не догадывается. Чрезмерное периодическое употребление наркотика постепенно приводит к деградации сознания и потере психического контроля, что способствует более эффективному проведению внешних раппортов и установок (т. е. наркогипноза и зомбирования) на проведение конкретных террористических действий. В этом случае смертницу всегда ведут (пасут) и лишь на заключительной стадии оставляют одну. Очевидно, что зомби чаще всего женщины, в силу того, что деградационные процессы, вызванные наркотиком у них протекают быстрее, чем у мужчин.

6. Террористки-вдовы. Здесь особо следует выделить феномен, который мы назвали “феноменом вечно страдающей вдовы”. Социально-психологические исследования показывают, что многие вдовы после смерти супругов очень долго, вплоть до собственной смерти, страдают депрессией. И часто, это бывает связано не с чувствами вдовы к умершему, а затяжной депрессией, вызванной её алкоголизацией, которая началась со дня поминок. Иными словами, имеет место феномен вторичной депрессии, некоим образом не связанной со смертью супруга (первичная депрессия), а связанный с алкоголизмом вдовы. (Большинство непьющих вдов так не страдают). Хотя вдове может казаться, что все её страдания вызваны смертью супруга. Именно этот феномен используют организаторы терроризма.

Задача террористов перехватить такую страдающую вдову из рук родственников и врачей и оказать “свою помощь”. Её подсаживают на наркотики, чтобы снять муки страдания. Благодаря этому, по мере развития наркотической зависимости, депрессия по мужу лишь усугубляется. На этой основе внедряются установки “отомстить за смерть супруга”. Таким образом, в данном случае, профилактика терроризма будет основываться на том, насколько удастся перехватить вдову из рук опасных для неё “доброжелателей”.

7. Террористы-солидарники. В этом случае чувство солидарности становится опасной психологической ловушкой для потенциального террориста-смертника. Он не должен подводить тех, кто уже ушёл в рай. Он должен также как и они уйти из этого мира и “встретиться с ними в раю”, так как они его там ждут. Психологами ещё не до конца изучен феномен солидарности. Но уже существуют методы нейро-лингвистического программирования, направленные на снятие зависимости от опасной солидарности.

8. Террористы-эксплуатируемые. До сих пор, мы рассматривали потенциальных террористов-смертников, которые являлись жертвами манипуляции и для них была характерна иллюзия самостоятельности принятого решения и поэтому смертник шёл на теракт благодаря “собственному согласию и желанию”. То есть, имело место скрытое воздействие со стороны манипуляторов-организаторов терроризма. В данном случае всё делается в открытую. Жертва не желает погибать, но в силу определённых причин (насилия, финансовой зависимости, деньги, льготы для своих родственников после смерти шахида, долга, штрафа, искупления грехов, ответственности, безысходности, дуло пистолета за спиной, искупления за позор и т. д.) Кроме того, организуется всё таким образом, чтобы жертва была обречена идти на теракт. Так например, у лётчиков-камикадзе отбирали парашют, шасси и т. д.

9. Террористы-гибриды. Необходимо отметить, что вышеприведённая типология условна и в действительности имеют место смешанные типы потенциальных террористов-смертников.

Теперь от психологических феноменов терроризма перейдём к социальным.

В силу того, что мы живём в эпоху постмодернизма (феномена масс-медиа и информационных технологий), терроризм в настоящее время принимает специфические черты, отличные от террористических актов прошлого (например, феномена камикадзе). Терроризм камикадзе был продуктом модернизма, при котором был:

1. Конкретный враг, которого необходимо уничтожить.

2. Конкретное место, где находится враг.

3. Последствия камикадзе отражались на небольшом участке земли.

Современный терроризм — это транстерроризм, который уже смешался не только с политикой и экономикой, но и религией и др. Для современных террористов нет конкретного врага именно поэтому часто гибнут не в чём невиноватые люди. Для террористов важнее не само насилие как таковое, а тот резонанс, который может быть вызван терактом во всём мире. Планетам как никогда стала синергетичной и непредсказуемой. Шахиды стали постмодерновыми камикадзе.

Хаотические террористические акты, обусловленные патологическими личностями, локальными криминальными группировками, политическими диссидентами (революционерами), исполнителями-одиночками и т. д., в настоящее время уходят на задний план. (Хотя их также нельзя выводить из внимания т. к. в любой социальной группе есть процент скрытно действующих агрессивных личностей. Кроме того нельзя не учитывать роль архетипов социума, сформировавшихся революционным и коммунистическим прошлым России.) Терроризм в настоящее время приобретает чёткие целенаправленные черты, обусловленные противостоянием процветающего прагматического Запада и испытывающего негативные социальные потрясения и испытания Востока. Россия как раз и явилась пограничной зоной этого противостояния. Таким образом, в настоящее время как никогда обострились глобальные политические и экономические интересы и террроризм стал замаскированной формой войны Востока и Запада. Он стал немым диалогом этой войны. При этом, обе стороны делают вид, что ничего не происходит и снимают с себя ответственность за эти действия, зарабатывая политические дивиденды и власть. Поэтому исполнители, по видимому, порой не знают истинного целостного понимания места и роли террористических актов в этой сложной социально-политической и экономической конфронтации, довольствуясь лишь материальными или маниакально-психологическими удовлетворениями, подпитанными различными идеологиями (национальной, религиозной, военной и т. п.) и местью за своих погибших родственников. Поэтому, в целом, на наш взгляд, всех исполнителей гипотетически можно разделить на следующие группы: