Приключения Электроника (С иллюстрациями) - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/116
- Следующая
— Но что же, в конце концов, ваш Рэсси? — спросил академик Немнонов.
— Произведение искусства! — Глаза Громова радостно сверкнули. — Да, да! Как бывает шахматный этюд или литературное сочинение, так и Рэсси — произведение бионики.
Резкие морщины на лице Немнонова чуть разгладились. Он с удовольствием пил крепкий чай из лаковой, почти невесомой чашки.
— Надеюсь, Гель Иванович, ваш Рэсси не очень самостоятелен?… Как тот красный лис с самыми правдивыми в мире глазами?… — Александр Сергеевич Светловидов, самый молодой из собеседников, улыбнулся.
— Ах, вот вы о чем! — Громов рассмеялся, представив хитрую мордочку своего лиса. — Вы, Николай Николаевич, — обратился он к Немнонову, — вероятно, не слышали про этот случай. — И он рассказал, как рыжий лис долго водил за нос его, не говоря уже о работниках милиции, пока однажды в нем не кончился заряд электроэнергии и беглец не остановился.
— Но Рэсси…
— Рэсси, — живо подхватил профессор, — был изобретен, как вы понимаете, не для борьбы с фон Кругом и его сонными стрелками — совсем для других целей. Я долго занимался изучением нервной системы человека и пришел к выводу, что в информации, которую она передает, есть большие пропуски. Мы часто не видим мир таким, какой он есть, даже таким, каким его видит ребенок. Недаром говорят, что все дети — талантливые художники: они воспринимают все ярко и точно. Словом, у меня появилась потребность взглянуть на мир другими глазами, осмыслить его заново и целиком. И прежде всего — представить, как относятся к природе и человеку звери, птицы, обитатели моря. Здесь, понятно, главное — сохранение животного мира планеты. За образец я и взял способности разных животных, их особую чувствительность, их таланты, а Электроник по схемам построил модель…
— И неплохо справился с задачей, — заключил Светловидов. — В схватке с сонными стрелками Рэсси подтвердил ваши идеи.
— Дело еще в том, что Рэсси обладает свободой действий, которая помогает ему выполнять все задания. Между прочим, его поведение в среде животных любопытно. Каким-то образом ему очень ловко удается воздействовать на них. Правда, антилоп он не сумел спасти.
— Я думаю, — размышлял вслух Светловидов, — что ударом по пеленгатору в машине командира стрелков Рэсси замкнул какие-то контакты. Антилопы, носившие в себе радиопули, получили болевой удар и увлекли за собой стадо. Разумеется, это только предположение, требующее проверки… Сам Рэсси, вероятно, не почувствовал раздражения…
— К счастью или несчастью для себя, Рэсси не имеет нервов, — подтвердил профессор. — Пуля сидит в его толстой шкуре… Однако если Александр Сергеевич прав, то это опасная своими последствиями история.
Хозяин разлил гостям чай.
— Просто не верится! — прервал молчание старый академик. — Какая-то дикость в наши дни — сонные стрелки, радиопули, наконец, доктор Круг. Мы строим машины вероятного будущего, а сталкиваемся подчас с невероятным, отсталым миром!
— Такие, как фон Круг, — спокойно и строго произнес Громов, — уничтожили очень многое на Земле: саванну и прерии, гепардов и ленивцев, цветы и травы. Уничтожили, так и не поняв всей ценности для людей этого наследия природы. А теперь замахиваются на все остальное.
— «Свободное экспериментаторство», которым так гордится фон Круг и его компаньоны, и подлинное будущее человечества несовместимы. Фон Круг — человек из прошлого, он разрушитель.
— Я благодарен вам, Николай Николаевич, за то, что вы подтвердили мои мысли. В последнее время я раздумывал: что ждет людей, если они постепенно уничтожат природу? Без лесов, трав, животных — без привычного за миллионы лет мира — человек просто переродится…
— Не будем ждать, когда сфинкс засмеется, — шутливо заключил Немнонов, и его собеседники вспомнили выразительную древнюю надпись на базальтовой стене: «Когда человек узнает, что движет звездами, сфинкс засмеется и жизнь на Земле иссякнет».
Где— то в черноте космоса, над этим домом, над городом, над Землей кружили межпланетные станции, мчались ракеты и спутники, но человек еще не знал, что движет разбегающимися во все стороны галактиками… Сфинкс — вечная собака фараонов — молчал…
— Вы предупредили Совет охраны животных? — спросил академик.
— Не только предупредил, — отозвался Гель Иванович, — но и получил задание. Завтра улетаю с Электроником в Индию.
— С Электроником? — Светловидов от неожиданности привстал со стула.
— С вашего разрешения, — иронически поклонился Громов и от души рассмеялся, увидев недоумение на лице коллеги. — В этой истории все непостижимым образом переплелось: дети, звери, сфинксы, тропики и еще один старый рассеянный профессор. Авторитетно могу вам заявить, что еще не научился вещать формулами, как Электроник. Моим Рэсси удивительно управляет именно Электроник. И еще его давний приятель Сыроежкин.
— Тот самый, — вмешался академик, — что выдавал себя за Электроника?
— Совершенно верно, только все было наоборот… Кроме того, я уже рассказывал, как Электроник держит связь с машиной фон Круга и получает все отчеты сонных стрелков. Как видите, я буквально ни на один день не могу расстаться с Электроником.
— Кое-что начинаю понимать в этой истории, — кивнул Немнонов. — Ну, а вы-то, дорогой Гель Иванович, ни с того ни с сего и вдруг — в Индию?
— Завидуете путешественнику, да? — хитро спросил Громов. — А я рад: проблемы, волновавшие меня в молодости, не утратили всей остроты и поныне. Раз уж есть на свете Рэсси, надо посмотреть его в действии!.. А если говорить серьезно, то именно в Индии наиболее активны сонные стрелки. Международный Совет разделяет мои опасения: посланы экспедиции в места промысла стрелков, усилена охрана заповедников. И самое главное — должна быть кем-то создана теория, которая не только покажет всю лживость доводов фон Круга, но положительно решит проблему? Что вы на это скажете, Николай Николаевич?
— С удовольствием наблюдаю вашу юношескую задорность и потому не сомневаюсь в успехе. — Академик Немнонов встал. — А пока вы не улетели, нам надо решить очередное уравнение Громова-Немнонова.
И они стали ходить по комнате, говоря друг с другом на точном языке математики. В разговоре среди прочих строгих законов мелькало и уравнение Громова-Немнонова; оно произносилось обычным тоном, как самые простые слова, — ведь им давно уже пользовались ученые разных стран. Сейчас коллеги разрабатывали новую теорию. Если ее удастся доказать, мир еще больше откроется человеку.
— На чем мы остановились в прошлый раз?
С этими словами в восьмой «Б» вошел математик Таратар, и класс отозвался дружным смехом: «последний раз» был весной.
— От имени учителей и редколлегии стенной газеты «Программист-оптимист» поздравляю с началом новой жизни! — продолжал шутливо-серьезно старый друг программистов Таратар Таратарыч, и распущенная щеточка его усов подчеркивала торжественность момента. — По вашим лицам я вижу, что вы решили завоевать мир формулами и уравнениями. Похвальное намерение!
Новая жизнь, а для Сыроежкина — конец приключениям. Каникулы окончились, начинались трудные времена, а все были почему-то радостно возбуждены. Все, кроме Сыроежкина. Даже вынырнувший из толпы обугленный до черноты Макар Гусев, который насмешливо приветствовал Сережку: «Это кто — Сыр Сырыч Сыроежкин или Электрон Электроныч Электроник?» — получил от него только дружеский хлопок по спине.
— Все на месте. Не вижу одного Электроника, — сказал Таратар, оглядывая класс. — Если мне не изменяет память, на последнем уроке именно Электроник был назначен моим помощником — за выдающиеся успехи в математике.
— Он в Индии, — буркнул Сыроежкин, вызвав неудержимое веселье товарищей.
Усмехнулся и Таратар, дернув густыми усами, подумал: «Сколько в ребятах веселой энергии!»
— Чего тут смешного? — нахмурился Сыроежкин. — Я ведь русским языком сказал: он в Индии, выполняет важное задание. — И махнул рукой: разве все объяснишь!
— Хорошо. — Таратар привычным жестом успокоил класс. — Пока не вернется мой знаменитый ассистент, на эту неделю помощником назначается… — Он обвел взглядом загорелые лица. — Будет назначен тот, кто отличится сегодня!
- Предыдущая
- 47/116
- Следующая
