Выбери любимый жанр

Рискованный флирт - Чейз Лоретта - Страница 47


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

47

Иначе говоря, он всячески давал ей понять, что она может его хотеть, однако не должна оскорблять нежными чувствами, такими как симпатия или сочувствие. Чтобы не пыталась влезть ему под кожу или, упаси Бог, забраться в его черное сердце.

Что было бессмысленно, потому что это чудовище уже прокралось ей под кожу и, как зловредный паразит, быстро захватывало сердце. Ему даже не надо было трудиться: она его полюбила, несмотря ни на что, вопреки своим благим намерениям; правда, не так быстро, как пожелала его физически, но столь же неотвратимо.

Однако это не означало, что у нее не появлялось искушения причинить ему вред. В том, что касается умения раздражать, Дейн был гением. К пятнице она подумывала пустить в него еще одну пулю и решала, без какой части его анатомии она может обойтись.

К субботе Джессика решила, что наименее ценная его часть – мозги.

Он проснулся очень рано и разбудил ее, чтобы избавиться от приступа похоти. На что потребовалось два сеанса. И, как следствие, они проспали.

В результате приехали в Девонпорт через несколько минут после начала матча, и хороших мест им не досталось. И конечно, в этом была виновата Джессика, потому что, как пожаловался Дейн, его не охватила бы похоть, если бы она не прижималась задом к его достоинству.

– Мы сидим слишком близко, – канючил он, обнимая ее рукой за плечи. – Через несколько раундов они тебя забрызгают потом и, может быть, кровью, если Сойер не перестанет лягать Киста по коленям.

Джессика не стала ему напоминать, что это он настоял, чтобы они протолкались на передние ряды.

– Так Канн делал в матче с Покинхорном, – сказала она. – Насколько я понимаю, в восточной борьбе такие удары разрешены.

– Я бы хотел, чтобы кто-то в этой толпе верил, что вода и мыло тоже разрешены, – бурчал он, оглядываясь. – Спорю на пятьдесят фунтов, что здесь на милю не найдешь человека, который мылся бы в последние двенадцать месяцев.

Джессика замечала только обычный мужской запах алкоголя, табака и мускуса, причем ей пришлось напрячься, чтобы это заметить, потому что она была прижата к боку мужа, и от его особенного запаха поджимались пальцы на ногах. Ей было трудно сосредоточиться на матче, потому что его теплое тело вызывало в памяти яростные занятия любовью ранним утром. Его большая рука свисала в нескольких дюймах от груди, и она подумала: заметит ли кто-нибудь в толпе, если она придвинется и сократит это расстояние?

– Какой жалкий матч, – ворчал Дейн. – Я мог бы побить Сойера со связанными руками и сломанной ногой. Даже ты смогла бы, Джесс. Не понимаю, зачем Шербурн тащился за двести миль смотреть на это ужасное представление, когда мог бы остаться в комфорте дома и пихать жену. Его можно было бы понять, если б девушка была прыщавая образина, но она недурна собой, если кому по вкусу китайские куколки. А если она не в его вкусе, какого черта женился? Она не похожа на булочку – и не будет похожа, потому что его никогда не бывает дома и он увиливает от своих прямых обязанностей.

Речь была вполне в духе Дейна в последнее время: весь мир ополчился на него, чтобы позлить. Даже Шербурн, потому что… не остался в комфорте дома с женой.

В комфорте? Джессика заморгала от удивления. Господи, неужели она добилась прогресса в отношениях с тупоголовым мужем?

Подавив улыбку, она подняла на него глаза:

– Милорд, кажется, вы не получаете удовольствия.

– Вонь невыносимая, – сказал он, глядя мимо нее. – И эта мерзкая свинья Эйнсвуд пялится на тебя. Ручаюсь, этот тип напрашивается на то, чтобы ему снесли с плеч его пьяную голову.

– Эйнсвуд? – Джессика вывернула шею, но не увидела ни одного знакомого лица в толпе.

– Не оборачивайся! Он такой идиот, что примет это за поощрение. Ох, еще и Толливер. И Ваутри туда же.

– Я уверена, что они смотрят на тебя, – сказала Джессика, воспарив духом. Чудовище ревнует! – Возможно, они поспорили на то, придешь ли ты, а Эйнсвуд не пялится, а злорадствует, потому что выиграл.

– Тогда лучше бы я остался дома. В постели. – Дейн хмуро посмотрел на нее. – Но нет, существование моей жены стало бы бессмысленным, если бы она не увидела состязание по борьбе, а значит…

– Значит, ты пожертвовал своим комфортом, чтобы угодить мне. А после всех хлопот оказалось, что матч плохой. Ты раздражен, потому что имел в виду доставить мне удовольствие, и думаешь, что оно испорчено.

Дейн нахмурился еще больше:

– Джессика, ты смеешься надо мной. Я не ребенок. Мне отвратительно, когда меня высмеивают.

– Если не хочешь быть смешным, перестань шипеть на все на свете и внятно скажи, в чем дело. – Она опять стала смотреть на борцов. – Я не умею читать мысли.

– Шипеть? – эхом повторил он, и рука упала с ее плеч. – Шипеть?

– Как двухлетний ребенок, который не спал после обеда.

– Двухлетний ребенок?

Она кивнула. Глаза были прикованы к спортсменам, сознание – к возмущенному мужчине рядом с ней.

Он глубоко вздохнул – раз, другой, третий.

– Уходим, – сказал он, – назад в карету. Сейчас же!

Дейн не добрался до кареты. Он с трудом выбрался из толпы зрителей, а карета стояла далеко, поскольку они опоздали, и теперь предстояло идти мимо скопища экипажей. Гербовые кареты стояли впритирку к низким фургонам крестьян, и неблагодарные твари, оставленные присматривать за лошадьми, громко переругивались, снимая свое раздражение.

Дейну тоже надо было снять раздражение. Уверенный, что взорвется, если начнет искать карету, он потащил жену на первое же свободное место, которое увидел.

Это было кладбище при крошечной полуразрушенной церкви, в которой вряд ли проводились службы со времен Армады. Надгробные камни с изъеденными соленым воздухом надписями, как пьяные, клонились во все стороны. То есть те, которые еще делали вид, что стоят. Половина покончила с этими потугами сотни лет назад и растянулась на земле; над ними наклонились высокие сорняки, как воры над пьяным матросом.

– Такой вид, будто этого места не, существует, – сказала Джессика, оглядываясь. Большая сердитая рука вцепилась в нее и безжалостно потащила дальше. – Как будто никто его не замечает, никому нет до него дела. Как странно!

– Через секунду ты не будешь думать, что это странно, – сказал он. – Сама не захочешь существовать.

– Куда мы идем, Дейн? Я уверена, что это не самая короткая дорога к карете.

– Тебе повезет, если это не самая короткая дорога к твоим похоронам.

– Ой, смотри! Какие великолепные рододендроны! – воскликнула Джессика.

Дейну не надо было смотреть, на что она показывала, он и сам заметил огромные кустарники, усыпанные белыми, розовыми и пурпурными цветами. Он также заметил в гуще ворота с колоннами и предположил, что к ним когда-то примыкала стена для защиты церковного имущества. Как он понимал, стена могла сохраниться, или хотя бы часть ее, спрятанная за рододендронами. Ему требовалось укромное место. Кустарник создавал щит, непроницаемый для взглядов прохожих.

Он провел жену к воротам и прижал к правой колонне, которая лучше сохранилась.

– Говоришь, двухлетний, миледи? – Дейн зубами стащил перчатку с правой руки. – Я покажу тебе, сколько мне лет. – Он стянул другую перчатку и схватился за пуговицы на брюках.

Ее взгляд устремился; вслед за рукой.

Он ловко расстегнул три пуговицы, клапан откинулся. Он услышал, как тяжело она дышит. За девять секунд он расстегнул остальные девять пуговиц. Джессика привалилась к колонне, закрыла глаза. Он задрал ей юбку.

– Я хотел тебя весь этот проклятый день, черт тебя побери, – прорычал Дейн.

Он слишком долго ждал, чтобы теперь возиться с завязками на ее белье. Он нашел щель и запутал пальцы в кудряшках.

Стоило ему притронуться к ней, всего несколько нетерпеливых ласк, и она уже была готова, часто дышала и оседала на его пальцы.

Он вошел в нее, и палящая радость пронзила все тело, когда он услышал тихий стон наслаждения. Он подхватил ее под ягодицы и приподнял.

47
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело