Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/62
• Следующая

– Урка ты засиженный, Слава, и анекдоты у тебя про старых арестантов, которые прибандиченное бычье на лавэ разводят! Какие «установки на засранцев»? Кашпировского нашел!

– Это я к тому, Ильюха, – пояснил друган, – что «мерседесов» бояться не стоит. Всякое в жизни бывает. Видишь, как в анекдоте случилось: нашел дед дойную корову...

– Радуешься, что Лося с его отморозками забороли? Сдается мне, что радоваться рано.

– Плохие новости?

– Разные. Давай в помещении поговорим.

– Может, по пивку?

– Нет, – твердо отказался я. – Со спиртным покончено! Впервые я был у Ксении дома. Уютная однокомнатная квартирка, обставленная по принципу «бедность не порок». Сама хозяйка отсутствовала. Надо полагать, исцеляла страждущих в военном госпитале. Что может быть благороднее? Из спальни несло ананасами и нестиранным бельем. Кровать была разобрана, в ногах валялось скомканное одеяло. В кресле, подобно огромному коту, свернулось покрывало. На ковре поблескивали золотые цепочки. Надо же так радоваться хабору! Я снова позавидовал другу. Пока я дрых в холодной воде, парочка резвилась напропалую.

– Пошли на кухню, – Слава ощерился непротезированной пастью, – а то здесь бардак...

– Выкладывай, что у тебя. – Мы сели за стол прямо в куртках, только обувь в прихожей сняли. На своей территории Слава действовал просто и по-солдатски. – Кофе, чай?

– Кофе. Сейчас тебе выложу все. У меня есть три новости: хорошая, плохая и личная. С какой начать?

– Валяй по порядку, с которой начал.

– Новость хорошая: я реализовал часть добычи, а именно блюдо, чарку, портсигары и ложки с вилками.

– Ну вот, а я ложку золотую себе хотел! – хмыкнул Слава. – Когда успел?

– Да вот только что, – в тон ему отозвался я и выложил на стол деньги. – Тебе половина, и мне пополам.

– Еще что скажешь?

– Новость плохая: человек, которому я сдал хабор, связан с испанцами. Он сообщил, что с утра к нему заходил Эррара с боевиками и просил донести, если я появлюсь.

– А он что?

– А он мне сообщил. Пугает другое. Что, если испанцы сделали засаду возле моего дома?

– Тебе есть у кого отсидеться?

– У нас там все золото лежит, не забывай.

– Съездим вдвоем, заберем, – предложил «афганец». – Давай хоть сейчас.

– У меня из оружия – только кинжал ас-Сабаха, – напомнил я.

– А у меня – только пика, – заявил коре-фан. – Но это и к лучшему. Кабальеро – народ бздиловатый, не будут они нас стрелять в городе.

– Они нас в больнице чуть было не завалили!

– Это были понты дешевые. Нанять кого-то они могут, но сами не полезут. Могут наблюдать со стороны.

– Как ты думаешь, есть у них кто-нибудь вроде нас или Лося с бригадой?

– Нет у них никого. – Слава открыл буфет, достал банку растворимого кофе, снял с огня закипевший чайник. – Всех, кого могли, испанцы подтянули на трассу. Мы их видели. Лось, покойничек, с пацанами да мы с тобой. Они же не всемогущие, Ильюха. Это иностранцы, которые пытаются ссать против ветра в чужой стране.

– Есть еще хашишины, – напомнил я.

– А они откуда знают, что ты в этом деле замешан?

Слава поставил передо мной чашку древних, дореволюционных годов. Простая, белая, неказистой формы. Я перевернул, глянул на клеймо на донышке. Так и есть, производства «товарищества М. С. Кузнецова», с двуглавым орлом. Тетка, от которой Ксения унаследовала квартиру, происходила из старинной петербургской семьи.

– Ты прав, – я поднял глаза на Славу, – не знают. Те из хашишинов, кто нас видел на трассе, никому не смогут об этом рассказать.

– Ну и не парься на их счет. – «Афганец» был непрошибаем, как кирпичная стена. – Будь проще, Ильюха. Вот, сахар бери.

Чайные ложечки у Ксении оказались под стать чашке – из серебра дрянной пробы, потемневшие, старинные. Действительно, следовало выделить им ложек из добычи, а не продавать все Маркову. Воистину, эта пара в своей простоте умела наслаждаться жизнью, чего мне, по всей видимости, не было дано.

«Сейчас скажет, что я слишком много думаю», – мелькнула мысль.

– Ты слишком много думаешь, Ильюха, – наставительно произнес Слава, присаживаясь рядом. Он взял початую бутылку пива и отхлебнул. – Гоняешь всякую муть...

– Новость личная: приснился мне сегодня Леша Есиков и – что бы ты думал? – по дороге к тебе встречаю его на улице!

– Прикольно! – Слава был в курсе наших дел, по зоне я неоднократно делился планами мести в отношении подлого стукача. – Морду ему набил?

– Нет, я чуть в «мерседес» не впилился. Вот, хочу теперь к нему съездить. Получается, сон-то был в руку!

– Прикольно, – повторил Слава. – Хочешь, чтобы мы вместе поехали?

Он твердо и открыто глядел мне в глаза. Ход мысли его был прямолинеен и прост. – Поехали, – сказал я.

Адрес я помнил хорошо. Все-таки не раз у него бывал. В гостях. Почему люди становятся такими суками? Леша, испанцы... Что за жизнь! Я припарковался во дворе и привычным взглядом окинул окна. Мне показалось, что на потолке синеет отблеск работающего телевизора. Не работает Леша, что ли? Сидит дома на бобах? – Похоже, нам везет, – сообщил я Славе. Ссучившийся подельничек и в самом деле сидел дома. Через хлипкую дверь доносилась музыка. Я позвонил, зажав глазок большим пальцем. Музыка прекратилась. – Кто там?

– Электрик. У вас счетчик на лестнице искрит, – брякнул я первое, что пришло на ум. Готовься, гад, сейчас я тебе в розетку вставлю!

Удивительно, но обман сработал. Послышался Щелчок замка, и дверь отворилась. Какое удивление нарисовалось на лице Леши Есикова! Не страх, нет, – удивление.

– Илья?

Мой кулак, заранее отведенный к плечу, со всей дури влетел в морду стукача. Есиков упал на спину. Я пнул отскочившую от стены дверь и шагнул в прихожую. Следом за мной зашел Слава, наглухо перекрыв пути отступления.

– Вставай, гаденыш! – Я собирался метелить Лешу, пока хватит сил.

Есиков завизжал, когда мой ботинок несколько раз проехался по его ребрам. – Это только начало!

Стукачок быстро перевернулся и на четвереньках побежал в комнату.

В прыжке я догнал его и пнул каблуком под зад. Есиков проскользил носом по ковру, но тут же опять вскочил на карачки.

– Ты что, Илья, ты что? – причитал он.

Я остановился. Избивать знакомого, пусть даже такую гниду, расхотелось.

– Что я? Я в гости к приятелю заглянул. Освободился вот, из мест заключения, думаю, дай зайду, проведаю, как там мой подельник ссучившийся поживает.

Леша на четвереньках отбежал в противоположный угол и несмело поднялся, прижимаясь к стене.

– Ты освободился? Поздравляю, – проблеял он. Морда у него стремительно опухала. Леша про вел рукой по губам, размазал кровь.

– Ну, спасибо! Только благодаря твоим стараниям я смог узнать вкус первого глотка свободы. Рожа Есикова отекала прямо на глазах.

– Ты мне зуб выбил.

– Ты это заслужил!

Леша торопливо показал на ладони крупный белый осколок. Не меньше половины отломал!

– Тебя вообще убить надо было за твои подвиги, стукачина сучий!

Леша судорожно глотнул и вдруг ожил.

– Я понимаю, понимаю все, – зачастил он, заслоняясь выставленными ладонями. – Да, виноват. Я вправду нехорошо поступил, меня заставили, ты ведь знаешь, как опера умеют раскручивать, ты же все понимаешь...

– Я знаю, как они умеют. Ничего страшного. Это же не убойная статья была, голимая мелочовка, тебе на допросе никто кишки на локоть не наматывал. Меня вот не заставили себя оклеветать, а ты, гад, ссучился. Явку с повинной написал, душу захотел облегчить. Облегчился прямо в мою душу, так ведь, гондон ты штопаный? За что мне такой подарок? Я тебе что-нибудь плохое сделал?

– Не, не сделал, – выдавил Леша.

– Ну, теперь буду снимать с тебя должок. Хочу получить моральную компенсацию.

– Какую?! – ошалел Есиков. Должно быть, на смотрелся по телевизору фильмов о жутких тюремных извращениях и вообразил невесть что.

• Предыдущая
• 47/62
• Следующая