Искатель. 1961-1991. Выпуск 3 - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/98
• Следующая

— Понятно, — сказал Лотто. — Задарма, значит. А у нас за гроши. Всюду одно и то же. Беспокоишься о другом — как бы с голоду не подохнуть. А тут еще вы со своим вторжением. Раньше у нас хоть армия была маленькая. Теперь половина населения ходит в солдатах, работать некому. Цены растут, налоги растут, производство сворачивается. Ты парень неплохой, растолковал бы ты это у себя на небе. Найдите какую-нибудь другую планету. Вам ведь, видимо, безразлично, куда вторгаться. Подыщите себе что-нибудь тихое, безлюдное…

— Я уже сто раз повторял и повторяю еще, — ска­зал Николай Бабич. — Я попал сюда чисто случайно. Мне и в голову не приходило, что мои знакомые могут заниматься такими вещами.

— Но ведь они оборотни? — полуутвердительно спросил бывший горожанин. — Они смогут в случае чего превратиться в металлических пауков?..

Николай Бабич не ответил. Он следил за действиями группы. Светлые пятнышки курток поднялись уже метров на тридцать и продолжали восхождение.

— Волнуешься? — опять сказал Лотто, проследив направление его взгляда. — Не беспокойся, возьмут их, как миленьких. Не переживай. Вместе вам веселее будет.

Внезапно утес заволокло белое покрывало. Николай Бабич и Лотто вскочили на ноги. До них донесся гул обвала.

— Лавина, черт бы ее взял, — выругался Лотто. — Никому бы не поверил, что сейчас бывают лавины.

Белая снежная пыль осела, и вновь стали видны крошечные фигурки, прилепившиеся к скале. Некоторое время Лотто молча размышлял.

— Я еще понимаю — зимой. Когда лавина зимой, этим никого не удивишь. Но сейчас… Стой, — неожиданно повернул он к Николаю Бабичу полное нахмуренное лицо. — Да ведь это твои приятели виноваты. Почуяли, что наши за ними полезли, и сыпят теперь лавины, чтобы им помешать. Но наших ребят никакие лавины не остановят.

Сейчас все уже было как прежде. Последние снежинки легли в сугробы рядом с высоким утесом, воздух вновь стал прозрачным. Бывший горожанин пересчитывал фигурки на скалах, загибая пальцы. Николай Бабич сидел теперь совсем рядом с его обрезом, погруженным стволом в сугроб.

— Так, Гоба здесь. Старк тоже здесь. И Косолапый, и Дрант. Так, и еще эти двое. А куда девался Грума?..

Он снова начал пересчитывать скалолазов.

— Да, Грумы нет, — сказал он озабоченно. — Куда же он делся?

Николай Бабич уже знал, что Грума — это тот узкобородый юноша в черной шапке, который недавно шагал впереди него. Он знал также, что Грума всего год как женат, что жена его очень любит, но все равно изменяет, что детей у них пока нет, но будут, когда они выстроят себе дом. Они с бывшим горожанином Лотто сидели на высоких рюкзаках около часа, и Николай Бабич получил уже много всяких сведений про всех своих новых знакомых.

— А вот и ваш Грума, — сказал Николай Бабич. — Ничего с ним, как видите, не случилось.

Он показал на одинокую фигурку, прилепившуюся к скале в стороне от других и немного пониже. Лотто снова обнял себя руками от ветра.

— Ничего не случилось? — повторил он с сомне­нием. — Тогда почему же, по-твоему, он там оказался? Вообще-то ты парень неплохой, это верно, но некоторых вещей ты почему-то не понимаешь. Ведь он, наверное, упал. Твои приятели, видимо, сбили Груму своей лавиной. Но наших ребят этим не очень-то запугаешь.

Вдали снова послышался глухой грохот, на этот раз очень сильный, как при бомбежке. Высокий утес снова скрылся в облаке снежной пыли. Когда она улеглась, Николай Бабич легко нашел семь человеческих фигурок, поднявшихся уже до середины скалистого гребня. Но его пологой вершины, по которой смельчаки могли перейти на утес, теперь попросту не было. Она отсутствовала, будто срезанная гигантским ножом. Люди на гребне некоторое время оставались неподвижны — совещались, что делать, Лотто повернулся к Николаю Бабичу.

— Можно тебя поздравить, — сказал он. — На этот раз вы, видимо, победили. Но это временная победа. Мы еще вернемся сюда. Ваше вторжение все равно потерпит провал. Ни один народ нельзя победить, если только он сам не захочет под иго. А какой же народ захочет такого позора?..

На этот раз Николай Бабич не стал спорить. Он смотрел на новорожденный зияющий провал, бывший громадный кусок скалы, превращенный в каменную пыль, загрязнившую снег у подножия утеса. Очевидно, Синяеву и компании это оказалось под силу. Человеческие фигурки на гребне начали спуск. Они спускались быстро, одна за другой, соскальзывая по невидимой издали веревке.

— Сюда мы еще вернемся, — повторил Лотто. — Конечно, нельзя с вами бороться одними голыми руками. Но наша группа сделала свое дело. Теперь мы точно знаем, что на этом утесе ваша база, что именно отсюда готовится вторжение, о котором говорится в предсказании таласского оракула. Теперь у нас есть факты, которые мы сможем доложить своему руководству. И у нас есть ты, приятель. Ты парень хороший, но ничего не хочешь говорить. Придется тебя допросить, хотя мне тебя жалко. В гарнизоне есть специалисты по этому делу. Пускай ты оборотень, они выкачают из тебя все, что ты знаешь. И тогда сюда пришлют самолеты.

Далекие фигурки людей спустились со скал и шли теперь колонной по протоптанной уже тропе в затылок один другому, приближаясь, вырастая на глазах.

— Или дирижабль, — сказал Лотто, равнодушно взирая на свой обрез, торчавший из снега рядом с Николаем Бабичем. — Пожалуй, дирижабль даже лучше, он может висеть на одном месте. С дирижабля бомбу скинул — и порядок. Была ваша база — нет вашей базы. Но сначала нужно выкачать из тебя все, что ты знаешь.

Николай Бабич промолчал. Это казалось ему нере­альным. Пытки, допросы — это не могло относиться к нему. Если они действительно специалисты, они сразу поймут, что он говорит чистую правду. Есть же у них детектор лжи или какое-нибудь аналогичное устройство.

Лотто наконец умолк, он глядел на приближавшуюся колонну. Николай Бабич тоже смотрел в ту сторону, но повыше, на вершину утеса. Ему показалось, что там возникло какое-то подозрительное движение. Будто что-то взметнулось там, белое словно снег, но другое — тонкое, длинное, на что-то очень похожее. Однако он не успел установить, было ли это на самом деле или ему действительно показалось, потому что внезапно он словно ослеп, все заволокла чернота, последовал сильный рывок, и он потерял сознание.

— Его душа отстала от тела, — медленно произнес фантом. Он был уже в обычной для себя форме Ассистента, не отличимый по виду от человека, похожий на отражение в зеркале. — Но ее инерция незначительна. Скоро догонит.

Сказал — и тут же покинул помещение.

Бабич лежал на кушетке, все еще без чувств. Иначе действительно было нельзя. Уходить следовало быстро, а его организм не привык к большим ускорениям и не вынес бы их в другом состоянии. Сейчас он медленно возвращался к жизни. На его бледном лице проступил слабый румянец, задергались мускулы век. Наконец он открыл глаза.

Видимо, он не сразу понял, где находится. Его взгляд был бессмысленным, как у новорожденного дилавэрца. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил того, кто сидел рядом с его кушеткой.

— Доброе утро, — ласково сказал Александр Синяев. — Как спалось?

Бабич молча сел на кушетке, свесил ноги на пол.

— Как вам спалось? — повторил Александр Синяев.

Бабич долго молчал, что-то припоминая.

— Так это был сон? — спросил он наконец.

— Возможно. Но я не знаю, что вам снилось.

— Разговоры о вторжении, — сказал Бабич, опять помолчав. — База вражеских лазутчиков на утесе. Предсказание таласского оракула. Сугробы, обвалы, люди с обрезами на плечах. И — темнота.

— Нет, это не сон. Видимо, так оно и происходило.

— Значит, это правда? — Бабич попытался подняться с кушетки, но координация ему изменила, и он опять сел. — Планете действительно угрожает вторжение?..

— Безусловно.

— И вы… — сказал Бабич. Глаза людей встретились. — Вы и ваш Круг… Вы действительно подготавливаете эту акцию?..

• Предыдущая
• 17/98
• Следующая