Подсолнухи зимой - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/38
- Следующая
– Хорошо, пусть. Ох, я же забыла, у меня в три маникюр!
– Как ты поедешь?
– Такси поймаю, хотя сегодня можно в такую пробку попасть, что до ночи не доберешься. Поеду на метро.
– Ты давно в метро-то ездила?
– Не далее как позавчера. У меня была важная встреча, но даже Володя сказал, что мы не успеваем. Ничего страшного, не развалюсь.
– Мама, иди посмотри, какая получилась елка!
– Марго, иди попробуй сациви, кажется, я положила мало шафрана!
Но тут вдруг как-то разом зазвонили все телефоны. Начались поздравления.
Когда Марго ушла на маникюр, Эличка сказала:
– Мне показалось, что Маргоша сегодня другая…
– Да! Говорит, ей хороший сон приснился.
– Но в таком случае… Мы не испортим ничего?
– Нет, мы только закрепим успех.
– Ты уверена?
– Элико, отвяжись от меня! Я сама волнуюсь.
– Ой, вай мэ!
Когда она вернулась, уже на лестничной площадке витали фантастические запахи Эличкиной стряпни.
В квартире было тихо. Тетки отдыхали. Тошка валялась на диване с телефоном в руках. Она кивнула матери и с блестящими глазами продолжила разговор. Господи, как же она хороша! – вдруг заметила Марго. Юная прекрасная женщина… А я… Старая изработанная кляча… Нет, нельзя так думать! Это последнее дело. Я красивая, сильная деловая женщина. Я многого добилась. Она пошла к себе, села перед трюмо. У меня отличная фигура, причем практически без хлопот, наследственность хорошая, у меня густые красивые волосы, да и лицо еще вполне… И без пластики, между прочим. Мои все, слава богу, живы-здоровы, так чего кукситься? И, оказывается, у меня даже есть ангел-хранитель, Гиечка, вот он приснился мне, и я сегодня совсем другая, какие-то силы появились… Хоть я и не верю во всю эту чепуху… Но факт остается фактом. Только нельзя говорить об этом Эличке. Она сама почти никогда не говорит о сыне. Боится бередить рану. Гиечка, я сегодня буду веселая и красивая, чтобы ты был мной доволен, сама себе поражаясь, тихо прошептала Марго.
Она встала, вышла из спальни и позвала дочь:
– Тошка, кончай треп! Пора подарки под елку класть!
– Ура!
Часов в шесть в дверь позвонили, громко, нервно. Марго вздрогнула. Это какая-то неприятность, мелькнуло у нее в голове, и она побежала открывать. На пороге стоял Лев Александрович. Вид у него был встрепанный, глаза лихорадочно сверкали.
– Марго! – патетически воскликнул он и заключил сестру в объятья.
– Левочка, что стряслось?
– Маргоша, я сбежал от Риммы!
– Как сбежал? Откуда?
– Из аэропорта! Я сбежал, а она улетела на Гоа! Она уже летит! А я тут!
– Но как ты умудрился? – рассмеялась Марго.
– О, план бегства был продуман до мелочей! Мы приехали в аэропорт, прошли таможню, и вдруг перед паспортным контролем я притворился, что сломал вставную челюсть! Куда ж в таком виде лететь в Индию? Да и ей шамкающий муж рядом тоже отнюдь не в радость! Скажи, клево придумано?
– И она поверила? – усомнилась Марго.
– Еще как поверила! Хотела даже остаться, но я настоял, чтобы она летела.
– Но она же не слепая, как тебе удалось?
– Моисей Израилевич помог, золотой человек! Я ему напрямую объяснил ситуацию, он долго хохотал, а потом придумал: я, говорит, сделаю вам капу…
– Это, кажется, боксеры надевают…
– У боксеров другая история, а это, когда делают новые зубы, изготавливают такую временную челюсть. Короче, я свою снял, положил в карман, а надел эту самую капу, а Моисей объяснил мне, что надо сделать, чтобы она сломалась в нужный момент. И вот я здесь, с вами, а моя благоверная летит себе на Гоа. И пробудет там целых две недели!
– Господи, Левка, ты как ребенок, ей-богу! – рассмеялась Марго. – Только мой тебе совет – не рассказывай эту героическую историю Але. Зачем ей знать, что у тебя вставная челюсть?
– Тоже верно. А я не подумал… Дурак старый! Ох, Марго, как же я рад, что здесь, с вами. Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. С вами и без Риммы. Кстати, Маргоша, можно один интимный вопрос?
– Ну?
– Ты знаешь некоего Михеева?
– Знаю, а что?
– Понимаешь, мне один человек предложил…
– Что?
– Ты только не сердись, ладно?
– Да в чем дело? – уже начала сердиться Марго.
– Как ты полагаешь, Аля не годится ему в жены?
– Что? – не поверила своим ушам Марго.
– Ну как тебе объяснить… Стар я уж для нее, а она такая чудная, милая, я ее очень люблю, но… Понимаешь, с ней нельзя просто так, какие-то обязательства, то, се, ну не привык я так…
– А зачем лез? Я тебя предупреждала!
– Маргоша, но ты же и ее предупреждала, ну так получилось, бывает… Я же не хочу причинить ей боль, нет, я хочу, чтобы он ее у меня отбил, понимаешь? И все будет хорошо.
– Не иначе это идея Даньки.
– Ну да. Но ведь хорошая идея, а?
– Идея-то неплохая, но где гарантия, что она ему понравится или он ей?
– Ну, Маргоша, попытка не пытка, правда? Но он приличный человек?
– Да. Безусловно. И очень богатый. Если бы что-то вышло… А впрочем, может и выйти… Чем черт не шутит. Но как его заманить в Москву? Не везти же Алю куда-то на смотрины!
– Он приедет на днях. Мирить тебя с Даней. Ой, кажется, я сболтнул лишнего.
– Это бессмысленно, но насчет Али… можно попробовать.
– Данька сказал, что Михеев не клюет на молоденьких.
– Ну, его сексуальные пристрастия мне неведомы, но попробовать можно…
– А ты и вправду не хочешь мириться?
– Знаешь, я даже думать о вашем брате не желаю, а этот разговор с тобой только укрепил меня в этом нежелании. Тьфу!
– Маргоша, не сердись.
– Отвянь, козлище!
– Фу, как невежественно!
– Зато твои разговоры образец мужественности!
– Да, ты права, сестренка, как всегда, права!
Все уже сидели за столом и провожали Старый год. Марго в золотистом шелковом платье выглядела ослепительно. Была весела и остроумна.
– Твоя мама – улет! – шепнул Гриша Тошке.
Аля страшно обрадовалась приходу Льва Александровича. Он был нежен с ней, внимателен. Таська днем звонила, сказала, что будет встречать Новый год с семьей хозяйки пансиона. А потом целые сутки спать. Она ужасно устала. Но все равно счастлива. А что еще нужно матери?
Без четверти двенадцать в дверь позвонили. Тетки переглянулись.
– Римма! – побелел Лев Александрович.
– Вот иди и открой! – рассердилась Марго.
Лев Александрович понуро и покорно поплелся в прихожую. И вдруг оттуда донесся его радостный голос:
– Боже мой, какими судьбами!
Мужской голос что-то ответил ему. И тут же Нуцико вскочила из-за стола и выбежала в прихожую.
А Марго застыла. Этого просто не может быть! – пронеслось у нее в голове. Но тут в комнату вошел Лев Александрович и высокий мужчина с огромным букетом подсолнухов.
– Добрый вечер, господа! – произнес Юрий Валентинович Вольник. Он был в превосходном сером костюме с голубой рубашкой, правда, без галстука. И банданы на нем тоже не было.
– Марго, что ты сидишь, встречай гостя!
– Ой, куранты бьют! – закричала Тошка.
Гриша уже открывал шампанское, кто-то сунул бокал в руку Вольника.
Он положил цветы на стул, поставил бокал, быстро открыл вторую бутылку, помог разлить. При этом он еще ни разу не взглянул на Марго.
– Мам, кто это?
– Один клиент, – не придумала она ничего умнее.
Все вскочили, стали чокаться, желать нового счастья в новом году. Вольник выпил бокал до дна, поставил его, взял букет и шагнул к Марго.
– С Новым годом!
– Откуда ты?
– Из Красноярска. Боялся опоздать. И загадал, если успею…
– То что?
– Надо объяснять? Я успел. Но цветы хорошо бы поставить в воду.
– Да, я сейчас, обожаю зимой подсолнухи…
– Я так и подумал.
Они вышли на кухню.
– Марго…
– Вольник… Каким ураганом тебя принесло?
- Предыдущая
- 37/38
- Следующая
