Таблетка от одиночества - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 37

– Оно не очень вкусное…

– Запивай еду, пиво хорошее.

Тала зажмурилась и выпила залпом пиво до конца.

– Вот рыбу доедать не буду, извини… не лезет.

– Хорошо, идем, птичка моя. – Петр достал деньги из бумажника и швырнул их на стол, пресекая все попытки Талы вмешаться. Он усадил ее на место рядом с собой, и машина тронулась с места. Автомобиль вильнул вправо, затем влево, и это было последнее, что она запомнила…

Петр, в трусах, незастегнутой рубашке и шлепанцах на босу ногу вышел на крыльцо своего дома. У ажурных кованых ворот стоял Юрий в джинсовом костюме, а рядом была припаркована его спортивная машина красного цвета. Держась за голову, Петр поспешил открыть ему дверь.

– Что звонил? Что с тобой случилось? Ты на себя не похож, – сказал Юрий, всматриваясь в лицо друга.

– Не спрашивай! Так перебрал вчера, что с утра сам не знал, жив или нет. Вот и позвонил тебе, спасибо, что приехал.

– Опять гулял в своем казино? – спросил Юра.

– Я не помню, что вчера было. – Петр вошел в гостиную и, морщась, посмотрел на свои голые ноги, – где моя одежда?

– В спальне, наверное, – предположил Юрий.

– Точно! – Петр покачнулся и был взят Юрием под руку.

Они поднялись на второй этаж, и тут вдруг хозяин дома остановился, рассеянно глядя на друга:

– Ой…

– Что? – насторожился Юрий.

– Мне кажется, я совершил большую глупость, пригласив тебя… совсем ничего не соображал с утра…

– Почему? Все правильно сделал. Я помогу тебе. Сейчас пойдешь под прохладный душ.

– Я не о том, – прервал его Петр, – как-то нехорошо получилось, не ходи туда, – мямлил он.

– Да что за ерунда! – Юрий толкнул дверь и вошел в спальню Петра.

В середине этой комнаты с белым потолком и зеленым ковром стояла под особым углом, по фэн-шую, широченная кровать. На ней в нижнем белье, наполовину прикрытая шелковой простыней, лежала Тала с растрепанными волосами. Юрий остался стоять в дверях, не веря своим глазам, а Петр начал суетиться, собирая ее одежду, разбросанную по полу.

– Прости, друг… Я, честное слово, не хотел… Как-то захлестнулось, закружилось, а я, осел, не стал себе отказывать…

Тала открыла глаза и подняла голову на шум. В поле зрения все расплывалось, все, кроме красивого, бледного лица Юрия.

– Юра? – разлепила она сухие губы. – Где я?

– Молчи, чего уж там! – махнул рукой Петр, присаживаясь на кровать и пытаясь попасть ногой в штанину.

– И вы здесь?! Что это? Где я? – села она, судорожно натягивая на себя одеяло.

– Забыла, что ли, как ты у меня оказалась? – покосился на нее Петр.

– Вы уже на «ты»? Быстро, – усмехнулся Юрий, – я действительно зря приехал. Ты не выглядишь умирающим, вы оклемаетесь, ребята, и я рад за вас.

Выражение его лица пугало Талу.

– Нет… этого не может быть… это невозможно, Юра… – шептала она, закрыв лицо руками, светлые волосы рассыпались по плечам.

– Юра, я не хотел, поверь! Ты же знаешь, что твои девушки не представляют для меня интереса! Бес попутал! Мы не будем вместе, это точно, можешь забирать ее себе, то есть обратно…

– Покорнейше благодарю, оставь ее себе.

– Да не нужна она мне, честное слово! По пьяни все как-то получилось, надеюсь, что ты не очень расстроишься.

– Чуть-чуть, – еще раз смерил их презрительным взглядом Юрий и, развернувшись, побежал вниз по лестнице, весело насвистывая.

Крик, чтобы остановить его, застрял у Талы где-то внутри, так и не вырвавшись. Она сжалась в клубок, осознавая, что вокруг нее рушится весь мир. Слезы наворачивались на глаза, закрыв лицо руками, она беззвучно плакала.

– Что теперь реветь-то? Одевайся и уходи! – кинул ей одежду Петр, нагло улыбаясь.

– Что ты со мной сделал? Я ничего не помню.

– Ты пьяная стала приставать ко мне в машине. Никак не ожидал от тебя такой прыти.

– Я помню, мы были в ресторане в каком-то подземелье и пили пиво… ты говорил, что оно безалкогольное.

– Видимо, принесли алкогольное, – невозмутимо ответил Петр, натягивая брюки.

– Не может быть… с одной кружки так отрубиться…

– Все вы, бабы, одинаковые, слабы на одно место, а потом виноватых ищете. Ты меня друга лишила! А если он меня не простит?!

– Я не могла так поступить, здесь что-то не так… Юра! Боже, он все видел! Он не захочет даже разговаривать со мной! – в отчаянии выкрикнула она.

– Это точно, я его хорошо знаю, измену он не простит, – довольно произнес Петр. – А мы уж как-нибудь по-мужски разберемся, а ты, детка, топай в свою аптеку и продавай таблетки.

Тала посмотрела на простыню, судорожно вздохнула и натянула на себя брюки и блузу. Она чувствовала себя оплеванной и растоптанной. На улице стоял яркий, солнечный день, но на душе было пасмурно и дождливо. «Как я могла? – стучало в висках, – какой позор… Я, оказывается, большая дрянь». Эти мысли кружились у нее в голове, она брела по асфальту от коттеджного поселка в сторону трассы, к автобусной остановке. Ей казалось, что все окружающие люди показывают на нее пальцем и смеются. Чем дольше она думала о случившемся, тем яснее осознавала, что Петр не так уж и честен с ней. Дрожащей рукой она достала мобильный телефон и набрала номер Юры, слезы снова полились у нее из глаз, что выглядело нелепо в людном месте. Но весьма лаконичный голос ей ответил, что абонент временно недоступен. Тала поняла, что этот абонент будет для нее всегда недоступен. От этой мысли становилось тоскливо и хотелось выть.

Тала доехала до работы и, как завороженная, пошла по пути, проделанному накануне с Петром. Расстояние до того подвала было небольшим, но только уж очень мудреным. Она петляла по узким улочкам в поисках злополучного ресторана, пока не столкнулась лоб в лоб с официанткой, которая обслуживала накануне их столик с Петром. Тала узнала ее сразу по коротким рыжим волосам, яркому макияжу, словно она поставила перед собой цель извести все тени и тушь, имеющиеся у нее, за один раз. Она передвигалась нетвердой походкой, скорее от усталости, чем от принятого спиртного, в неприлично короткой для ее возраста юбке и такой же короткой кофточке, обнажавшей далеко не плоский живот с побрякушкой в пупке. Вероятно, окончилась ее смена, и она возвращалась домой. Встретить ее именно вот так, в огромной Москве было для Талы большой удачей. Тала преградила ей дорогу и встретилась с ее взглядом, и то, что она увидела, ей совсем не понравилось. В глазах женщины был откровенный страх. Она никак не ожидала увидеть Талу сейчас и здесь. Несколько замешкавшись, официантка попыталась обойти Талу и, ускорив темп, пройти мимо. Но Тала схватила ее за руку:

– Подождите! Вы помните меня? Я вчера в обед была у вас в ресторане с таким высоким блондином.

– Не знаю ничего, – буркнула та, не глядя в глаза.

– Это же было вчера! Вы еще разговаривали с ним, он вам рассказывал, что я работаю в аптеке… – умоляюще смотрела на нее Тала.

– Девушка, отстаньте от меня! Дайте пройти, идите… в аптеку!

– Я вижу, вы узнали меня! – выкрикнула Тала.

– Если бы я всех запоминала, кто к нам приходит, у меня бы «запоминалка» распухла! – грубо ответила официантка и, оттолкнув ее, пошла дальше.

Похоже, она успела взять себя в руки и повела себя нагло и агрессивно.

– Вы что-то знаете, так? Скажите мне! После того, как я покинула ваше заведение, я полностью потеряла память до сегодняшнего утра. Странно, не правда ли? Вы мне подсыпали что-то в еду? – не отставала от нее Тала.

– Докажи! – прошипела женщина, словно змея перед атакой.

– Помогите мне, умоляю! Моя жизнь разваливается.

– А мне что с того?

– Вам заплатили? Я тоже могу заплатить! – продолжала умолять Тала.

– Кишка тонка, – хмыкнула официантка.

– Я…

– Я сейчас закричу! Отстань от меня, чокнутая!

Тала поняла, что разговор между ними не получится, хотя стало ясно – официантка что-то скрывает. Теперь ее охватило всепоглощающее отчаяние.

– Купите билеты в цирк! – услышала она совсем некстати. – Купите билеты в цирк! – снова кто-то прогнусавил противным голосом у нее над ухом и при этом дернул за рукав. Она вздрогнула и вышла из оцепенения. Перед ней стоял молодой человек лет двадцати пяти с большими трогательными глазами цвета ясного неба, в клетчатой рубашке и светлых брюках.