Добрые предзнаменования - Гейман Нил - Страница 71

• Предыдущая
• 71/79
• Следующая

– Это было преувеличением. В смысле, такое преувеличение, что больше не бывает, на самом-то деле, все не совсем так. Думаю, это скорее надо назвать сильным преувеличением. Я даже еще дальше зайду и скажу, что на самом деле, – Ньют закрыл глаза, – я слукавил.

– В смысле солгал? – отозвалась Анафема сладко.

– Нет, настолько далеко я не зайду, – ответил Ньют. – Хотя, – прибавил он, – я вовсе не компьютерный инженер, на самом-то деле. Вовсе нет. Наоборот.

– Это как?

– Раз так хочешь знать, скажу – всякий раз, когда пытаюсь заставить работать что-то электронное, оно останавливается.

Она ему весело улыбнулась, не очень широко открыв рот, и сделала театральный жест – похоже было на тот момент в выступлении всякого фокусника, когда дама с орнаментами на платье отходит назад, чтобы раскрыть, в чем трюк.

– Тра-ля-ля, – бросила она.

– Почини машины, – бросила она.

– Что?

– Заставь их лучше работать, – пояснила она.

– Не знаю, – неуверенно ответил Ньют. – Не уверен, что смогу.

Он положил руку на верх ближайшего шкафчика.

Шум чего-то, что он до этого слышал и не осознавал, неожиданно прекратился, и стал затихать вой далекого генератора. Огоньки на панели замерцали, и большинство из них потухло.

Люди, что в самым разных местах на земном шаре боролись с кнопками, вдруг победили, и те выключились. Разомкнулись контуры в схемах. Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь стали лениво сканировать стратосферу. В бункерах под Новой Землей люди, что отчаянно пытались вырвать предохранители, наконец-то добились цели, и те лежали у них в руках; в бункерах под Вайомингом и Небраской люди в камуфляже прекратили орать друг на друга и махать оружием и выпили бы пива, если бы на военных базах разрешен был алкоголь. Он разрешен не был, но пива они все равно выпили.

Зажегся свет. Цивилизация кончила скатываться в хаос и начала писать письма в газеты о тех мелких пустяках, что так сильно их волнуют в нынешнее время.

В Тадфилде от машин прекратила исходить угроза. Что-то, что в них было, ушло, и было это вовсе не электричество.

– Ух ты, – выговорил Ньют.

– Ну вот, – проговорила Анафема. – Хорошо все починил. Старой доброй Агнес доверять можно, это я тебе точно говорю. Теперь давай отсюда выбираться.

– Он не хотел этого делать! – воскликнул Азирафаил. – Я же тебе всегда про это говорил, да, Кроули? Если найти силы и заглянуть в душу, глубоко-глубоко в душу, то увидишь, что в глубине души он очень даже…

– Дело не кончено, – отозвался Кроули безжизненно.

Адам повернулся и, похоже, впервые их заметил. Кроули не привык к такому быстрому идентифицированию со стороны человека, но Адам так на него глядел, словно история всей жизни Кроули была написана у того на лбу и он, Адам, ее читал. На мгновение он познал истинный страх. Он всегда думал, что то, что он раньше чувствовал, было самым настоящим страхом, но по сравнению с этим страхом тот казался слабейшим. Те, Снизу, могли прекратить твое существование и невыносимо долго заставить ощущать сильную боль, но этот мальчик не только мог его прекратить, просто подумав об этом, вероятно, он мог сделать так, будто ты и вообще никогда не существовал.

Взгляд Адама переместился на Азирафаила.

– Простите, почему вы – двое в одном теле? – спросил Адам.

– Ну, – отозвался Азирафаил. – Это долгая…

– Неправильно, когда в одном теле двое, – прервал его Адам. – Считаю, лучше вам снова стать двумя разными людьми.

Не было никаких роскошных спецэффектов. Просто рядом с мадам Трейси появился Азирафаил.

– Ой-й, как же все зудело, – бросила женщина. Затем она оглядела Азирафаила с ног до головы. – О, – проговорила она слегка разочарованно. – А я думала, что вы будете помоложе.

Шедвелл злобно и ревниво посмотрел на Азирафаила и целенаправленно взялся за курок Громового Ружья.

Азирафаил посмотрел на свое новое тело, которое, к сожалению, было очень похоже на его старое тело, хотя пальто, пожалуй, было почище.

– Что ж, все кончено, – бросил он.

– Нет, – отозвался Кроули. – Нет. Не кончено, понимаешь ли. Вовсе нет.

Теперь сверху были облака, крутясь, как кипящее таглиателли[79].

— Видишь ли, – продолжал Кроули, и от фаталистической горечи голос его был похож на свинец, – так просто эта машина не работает, и все тут. Думаете, войны начинаются, потому что какого-то старого герцога застрелили, или кто-то еще кому-то отрезал ухо, или кто-то в неправильном месте ракеты разместил. А это не так. Это просто, ну, просто причины, которые вовсе не главное. На самом деле войны потому начинаются, что две стороны друг друга не выносят; давление повышается, повышается, повышается и, в конце концов, война может начаться из-за чего угодно. Именно, чего угодно, неважно, чего. Как тебя зовут… э… мальчик?

– Это Адам Янг, – ответила Анафема, подходя к ним (а за ней следовал Ньют).

– Правильно. Адам Янг, – кивнул Адам.

– Хорошая попытка. Ты спас мир. Можешь полдня отдохнуть. Только это ничего не изменит.

– Думаю, ты прав, – кивнул Азирафаил. – Я уверен, что наша сторона хочет, чтобы произошел Армагеддон. Это очень печально.

– Кто-нибудь может и нам рассказать, что происходит? – сурово спросила Анафема, скрестив руки.

Азирафаил пожал плечами.

– Это очень длинная история, – начал он.

Анафема упрямо выставила вперед подбородок.

– Ладно. В Начале…

Молния, полыхнув, ударила в землю в нескольких метрах от Адама и там осталась шипящая, расширяющаяся книзу колонна, словно дикое электричество заполняло невидимую форму. Люди отступили назад, к джипу.

Молния исчезла, и на месте колонны оказался молодой человек, состоящий из золотого пламени.

– О господи, – выдавил Азирафаил. – Это он.

– Кто «он»? – спросил Кроули.

– Глас Божий, – пояснил ангел. – Метатрон.

Они уставились на прибывшего.

Потом Пеппер проговорила:

– Нет. Метатрон из пластика сделан, у него есть лазерная пушка и он может превращаться в вертолет.

– Ты путаешь с Космическим Мегатроном, – слабо ответил Венслидэйл. – У меня такой был, но голова упала. Этот, кажется мне, совсем другой.

Прекрасный пустой взгляд сначала упал на Адама Янга, а затем быстро переместился, чтобы увидеть бетон который кипел рядом.

Из ходящей ходуном земли поднялась фигура – как король демонов в пантомиме, но если новоприбывший когда и участвовал в пантомиме, то была она из тех, с которых никто живым не уходил, и потом священник сжигал место. Он не слишком отличался от другой фигуры, только пламя было кроваво-красным.

– Э, – выдавил Кроули, пытаясь вжаться в сиденье. – Привет… э.

Красная фигура кратчайше на него глянула – словно обозначила, что потом его надо съесть, а затем уставилась на Адама. Когда она заговорила, голос ее был как миллион мух, в спешке снимающихся с места.

Она прожужжала слово, которое услышавшие его люди ощутили как напильник, проехавшийся вниз по позвоночнику.

Говорила она с Адамом, который отвечал:

– Чего? Нет. Я говорил уже. Меня зовут Адам Янг. – Он оглядел фигуру с головы до ног. – А вас?

– Вельзевул, – ответил за красную фигуру Кроули. – Он Повелитель…

– Благодарю, Кроули, – прервал его Вельзевул. – Серьезззно мы с тобой поззжже поговорим. Уверен, у тебя много есть слов для меня.

– Э, – ответил Кроули, – ну, видите ли, то, что произошло, – это был несчастный случай…

– Молчать!

– Да. Да, – быстро отозвался Кроули.

– Итак, Адам Янг, – вновь заговорил Метатрон, – мы, конечно, благодарны, что ты нам сейчас помог, но мы должны прибавить, что Армагеддон должен немедленно начаться. Могут быть временные затруднения, но они не могут стоять на пути высшего блага.

– А, – прошептал Кроули Азирафаилу, – он имеет в виду, чтобы спасти мир, надо его уничтожить.

• Предыдущая
• 71/79
• Следующая