Первый раз - Ольховская Анна Николаевна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/68
• Следующая

– Но тогда почему…

– Если ты о возможности мести через любовника, то это не мой случай. Я хочу спокойно смотреть в глаза детям.

– Саша, они же все видят и понимают! Поймут и это.

– Нет, не поймут. Особенно Славка. Он и так на грани срыва, а если еще и мать в загул пойдет! – Сашин голос сорвался. – Да, и потом вот еще что. Андрей своим поведением провел мне серьезнейшую вакцинацию против мужчин вообще. Я теперь не верю ни одному из них. Все они одинаковые!

– Перестань сейчас же! – возмутилась я. – Все не могут быть одинаковыми. Есть же Лешка, есть Хали Салим…

– Предположим, твой Хали тоже был порядочной свинотой в свое время.

– Был, не спорю. Но он просто долго взрослел. И потом, когда свинота превращается в человека – это одно. Эволюция, так сказать, прогресс. А вот когда наоборот: нормальный человек становится сволочью – это, чаще всего, уже навсегда. Но по одному случаю нельзя судить обо всех, ты же взрослый человек!

– Умом я это понимаю. А на уровне чувств, эмоций – нет.

– Так, мы опять отвлеклись. – Я решительно прервала ненужную дискуссию. – Ты сказала, что прессинг усилился. Куда уж дальше-то!

– Поверь мне, есть куда. Андрей, судя по всему, поставил перед собой конкретную цель: додавить меня так, чтобы я сама ушла из его жизни, оставив все ему.

– В смысле – ушла из жизни?! – оторопела я.

– Нет, что ты, совсем не о том думаешь, дурочка. – Голос Саши потеплел. – Он выживал меня из дома, хотел, чтобы я ушла к матери.

– В ее однокомнатную – из ваших двухуровневых апартаментов? С детьми?

– Ну почему же, детей Андрей готов был познакомить с новой мамой. Он убеждал, что так лучше для детей, они по-прежнему будут жить в достатке.

– И что дети?

– Вика была категорически против, Славка молчал. Я сопротивлялась изо всех сил, но их у меня оставалось все меньше. И это молчание сына! Мне казалось, что он готов предать меня ради денег отца, что Андрею удалось вылепить из него свое подобие. В общем, после январской поездки в Москву и разговора с тобой я наконец решилась. И подала на развод. Тогда же, в январе.

– Ура! – завопила я. В дверь заглянула встревоженная Катерина. Я успокаивающе махнула ей рукой. – Наконец-то!

– Наконец-то, – проворчала Саша. – Если бы ты знала, что тут началось! Я ведь подала на развод, на раздел имущества и на алименты. И только потом уехала к маме.

– Зачем?

– Жутко было оставаться с Андреем в одном доме. В его глазах было столько ненависти! – Сашин голос опять задрожал. – И к тому же, после подачи мной заявления его фифа стала запросто появляться в нашем доме, да еще и оставаться ночевать! Потому я собрала вещи и ушла. Вика ушла со мной.

– А Славка?

– А Славка остался. Ты же звонила к нам домой, разговаривала с ним.

– А, ну да… Так ты поэтому не выходила на связь?

– Конечно. Компьютера у мамы нет, так что Интернет отпадал. Мобильник у меня отобрал Андрей. У Вики, правда, не рискнул отнять ее телефон, с дочерью он хоть чуть-чуть считается. Но звонить с ее телефона, сама понимаешь… Да мне и не хотелось, если честно, никого видеть и слышать. На работу я силком заставляла себя ходить, жить ведь на что-то надо… Там я, естественно, никому ни о чем не говорила, для всех моя личная жизнь оставалась без изменений.

– Как же вы поместились втроем у твоей мамы? И, кстати, как мама отнеслась ко всему происходящему?

– Разместиться-то мы разместились, а вот мама, – Саша тяжело вздохнула. – Теперь мы с Викой вынуждены были слушать постоянные монологи на тему: «А я всегда знала, что Андрей – мерзавец».

– Что ты все говоришь: «были», «было», – вдруг сообразила я. – Разве произошли какие-то изменения? Вы уже развелись? Так быстро? Обычно три месяца на раздумье дают, получается, вам на апрель должны были назначить. А сейчас только начало марта!

– В том-то и дело, что не развелись, и теперь я не знаю, разведемся ли вообще, – грустно проговорила Саша.

– То есть как?

– А вот так. Первые две недели после нашего с Викой отъезда Андрей звонил мне, исключительно с угрозами, продолжал прессовать и шантажировать меня детьми. Иногда звонила его фифа. Потом вдруг звонки прекратились. Я сама звонила иногда домой, когда Андрей был на работе, разговаривала с сыном. И Слава сказал мне, что фифа перестала появляться, папа последнее время по вечерам все время сидит дома, играет в компьютерные игры. И однажды Славка, мой молчаливый угрюмый Славка, повизгивая от счастья, словно щенок, сообщил, что папа собирается просить у меня прощения и очень хочет, чтобы мы с Викой вернулись домой! Я спросила сына – а чего хочет он? А он расплакался, как маленький, и бросил трубку! – Саша захлюпала носом.

– Ох, Сашка, Сашка, – покачала головой я. – Раба материнской любви. Неужели ты опять его простишь? Знаешь, мне что-то слабо верится, что Андрей внезапно все осознал и решил покаяться. Даже если он и разругался со своей, как ты говоришь, фифой. Или его жаба душит, квартиру не хочется делить? Не получилось угрозами – сменил тактику! Возвращаться не боишься?

– Анета, не нагнетай обстановку! – строго приказала мне Сашка. – Я все прекрасно понимаю, я достаточно адекватна и вменяема.

– Рассказывай! – съехидничала я.

– Рассказываю. Три дня тому назад, в воскресенье, Андрей вместе со Славкой пожаловали к нам в гости. Вручив маме огромный торт и цветы, они уговорили нас с Викой поехать за город на пикник. Мне, разумеется, ехать никуда не хотелось. Но Славка смотрел на меня с такой мольбой, да и Вика в силу своего юного возраста еще очень романтична и верит красивым жестам. Я видела, что ей очень хочется поехать. Пришлось согласиться.

– Кто бы сомневался! – фыркнула я.

– Не вредничай. В лесу было чудесно, на поляне, которую Андрей выбрал для пикника, лежал нетронутый снег. Правда, мои детки моментально истоптали его, словно выводок диких хрюшек. Андрей и Слава хлопотали над мангалом, Вика накрывала складной столик, а меня торжественно усадили на стульчик, укутали пледом и не позволяли ничего делать. Знаешь, Анетка, я смотрела на счастливые лица детей, на смеющегося Андрея, и мне казалось, что последних кошмарных лет просто не было, что это всего лишь страшный сон. А потом, когда все приготовления закончились, Андрей вытащил из багажника корзину цветов, бухнулся передо мной на колени и попросил прощения.

– И ты поверила?

– Анетка, ты бы видела его! Губы дрожат, голос срывается – он так же, на коленях, когда-то мне предложение делал. И дети застыли, словно в игре «замри-отомри». И смотрят на меня с надеждой. А у меня в душе пусто, выгорело все. Не впечатляют меня больше Андрюхины красивые жесты. На первом году семейной жизни он частенько к ним прибегал. И я таяла, все ему прощала. Умеет он, когда захочет, женщину впечатлить. Но я-то знаю, что он еще умеет! – в запале повысила голос Саша. – Не нужен он мне больше, вместе с его цветами, шашлыками и прочими уловками, совсем не нужен! Мне столько сил понадобилось, чтобы решиться на развод, и что, все насмарку? Но Андрей с колен не вставал, дети затаили дыхание и ждали, и я…

– И ты его простила!

– Я сказала, что подумаю. Но им и этого было достаточно. Андрей подхватил меня на руки и закружил, дети радостно завопили и стали бросать в нас снежками. В общем, пикник прошел весело. Естественно, потом Андрей привез нас всех домой. Я обрадовалась, что у него хватило ума не форсировать события и не явиться ночью в мою комнату. Иначе даже ради детей я не осталась бы дома.

– Значит, ты теперь снова у себя, потому и прозвонилась мне наконец? – констатировала я.

– Не только поэтому. Вчера Андрей, придя вечером с работы, сообщил, что на время весенних каникул в школе мы все вместе едем в Чехию, в замок, представляешь?

– В какой еще замок?

– Понятия не имею. У его чешского партнера по бизнесу есть собственный замок в горах, и он пригласил Андрея погостить. Господин Голубовский и решил для закрепления результата своей «акции» отвезти нас в весеннюю Чехию. Надеется заставить меня окончательно забыть о разводе.

• Предыдущая
• 4/68
• Следующая