Пуля-Квант - Бобл Алексей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/61
• Следующая

Курортник сдвинул брови. Я погладил усы.

— Ну блин, не знал я, правда не знал, что в рюкза­ке! — добавил Пригоршня.

— Ладно, как они одеты были?

— Как наемники.

— А выглядели как?

Никита наморщил лоб, повращал глазами.

— Да обычные, один лобастый такой, квадратный, а другой явно боксер… — он помассировал виски, — тя­желовес, нос набок и шустрый такой, верткий. Я вроде тоже не маленький, но эти двое в плечах пошире меня.

— Клички, позывные?

Я глянул на Леху: губы плотно сжаты, глаза прищу­рены.

— Тайсон и Скала.

Я не удержался, хмыкнул. Курортник посмотрел на меня, я пожал плечами.

— И где они? До Янтаря вы не дошли.

— Не дошли, — кивнул Никита. — От Свалки по­началу так лихо отмахали несколько километров. А по­сле, не доходя до «Агропрома», встряли… — Он вытер нос. — Глупо встряли.

— Не тяни. Куда встряли?

— В засаду. Сектантам.

— Чего? — Мы с Лехой задали вопрос одновре­менно.

Курортник присел возле сталкера:

— Ты, Никита, часом, голову не простудил? Какие сектанты возле «Агропрома»?

— Сектантские! — съязвил Пригоршня. — А тут от­куда сектанты?..

Курортник вновь зыркнул на меня, и я пожал пле­чами.

— Я сам не поверил сначала, — продолжал Пригор­шня. — Но там так завертелось… Тайсон сразу погиб, ему пуля в лобешник первому прилетела. А вот Скала воевать остался. Одну «сборку» мне отдал и велел ухо­дить на Кордон, там меня типа встретят. Я впервые этих «черных» увидел… неожиданно получилось. Здоровые черти, в масках, двигаются быстро, молча. Прирожден­ные бойцы, точно говорю.

— И как ты ушел?

— К ручью кинулся, по мелководью пополз. Толь­ко в камыши залез — на берег вышли двое, Хмаря и Рябой, я их знал. Они на шум ломанулись, помочь, на­верно, хотели, решили, что кто-то из бродяг на мутан­тов нарвался и отбивается. — Никита посмотрел на меня, облизнул губы. — Я хотел крикнуть, предупре­дить. Да какой там… — Он понуро опустил голову. — Срезали их моментально. У монолитовцев на автома­тах глушители, как у тех, которых мы у холма завали­ли. Я в воду почти с головой. Просидел сколько смог, потом от холода мышцы сводить начало. Флягу со спиртом ополовинил, еле на берег выбрался… — Че­люсть у него запрыгала вдруг — видимо, воспомина­ния о холоде вызвали такую реакцию. Я даже поежил­ся. — Пошел к деревне — то ли Султановка, то ли Сухановка…

— Степановка, — поправил Курортник.

— Ага, она. К сумеркам добрался.

— А если бы там мутанты? Или еще кто, мародеры какие-нибудь засели? — спросил я.

Пригоршня покосился на меня:

— Лучше, Лабус, с мутантами драться, чем к мо­нолитовцам в лапы. Я в первую хату вошел, подпол расковырял и целую ночь сушился. Растяжками толь­ко подступы к дому окружил. А утром сон сморил. Проснулся под вечер, когда взрыв бахнул. Псевдосо­баки, видно, меня унюхали и решили в гости наведать­ся. Одна подорвалась, остальные убежали сразу. А я подумал-подумал — да и решил, что не буду дальше этот рюкзак с ГСК тащить, слишком опасно. Моноли­товцы ведь не просто так напали, они за нами охоти­лись явно. Значит, пойду лучше к Периметру, в юж­ный сектор.

— Медленно же ты шел, — сказал Леха.

— А ты бы на моем месте, когда… — Никита за­молчал.

И так ясно. Тут от каждой тени начнешь шарахать­ся, когда монолитовцы по всей Зоне, как у себя на Ра­даре, шастают.

— О-со-зна-ни-е… — по складам произнес Курорт­ник.

А мне вдруг стало неудобно. По-дурацки получилось. Никита спас меня от змеи, а я с этим допросом вылез — и Курортник завелся. Ведь могли спокойно поговорить, без сцен с оружием…

Никита сидел насупившись.

— Вот вся правда. И когда мы в рабочем городке дра­лись с тобой, Лабус, я ж не знал, что это… что ГСК у ме­ня в рюкзаке. Вообще не знал, что там у меня… Я заказ взялся выполнить, донести эту штуку до Янтаря, пото­му что Тайсон со Скалой местность плохо знали.

— Денег захотелось, — бросил Курортник. — А на остальное наплевать, да? За пригоршню монет согла­сился…

Леха не закончил, а я неожиданно понял, откуда у Никиты такая кличка — Пригоршня. Был ведь вроде фильм такой… «За пригоршню монет»… А, нет — «За пригоршню долларов». Не помню, в детстве смотрел.

— Нет, Курортник, не совсем так, — возразил стал­кер с легким смущением. — У меня, понимаешь, меч­та есть. Броневик хочу заиметь, броневик-вездеход. Чтоб по Зоне на нем можно было ездить. Интересно мне тут.

— Интересно?! — вновь возмутился Леха. — Тут люди гибнут, жизнью рискуют ради исследований, вы­таскивают всяких голодранцев, которые в аномальные поля забредают. Спасают туристов-дебилов, которые деньги платят, чтоб поразвлечься… Приключения им подавай. Интересно им!

Пригоршня посмотрел на него, на меня.

— Какие вы благородные оба… — протянул он. — Ради каких это исследований вы щас жизнью рискуете? Вам командование что ни прикажет — вы под козырек и выполнять. Людей прикажут убивать — вы убьете. Жизнью пожертвовать — пожертвуете. А ради чего — и сами не знаете. Может, генералы ваши втихаря арте­факты через Периметр переправляют и жиреют с это­го, а вам и невдомек, вы — благородные. Вот потому-то я из десанта и ушел: чтоб Не быть благородным де­билом.

Леха оскалился. Я думал, он сейчас бросится на При­горшню, и приготовился вмешаться, потому что сталкер был мужиком крупным и ловким и неизвестно еще, кто бы кого свалил на землю… Но командир вдруг отвер­нулся и замер, уставившись куда-то вдаль. Наверно, припомнил, как за нами охотились отряды спецов.

А я окинул Пригоршню взглядом, будто увидел впер­вые. Ведь пацан пацаном, если задуматься. Молодой совсем — не по возрасту, по уму. Не в том смысле, что дурак, а просто… Как я сам в двадцать пять рассуждал? Море по колено, жизнь впереди. Для Пригоршни Зо­на — приключение. Для Курортника — риск собствен­ной жизнью ради других, он ведь только воевать умеет, но армия его выкинула, вот и нашел пристанище здесь. Для меня Зона — средство быстро заработать закон­ным путем, мне семью на ноги поставить нужно, вер­нуться к нормальной жизни, к хозяйству. Крутит Зона людьми, такая вот философия.

Курортник плюнул, опустив оружие, отошел на два шага назад. Я присел на корточки, поставил на землю пулемет и стал его осматривать. Потом достал писто­лет, тоже проверил. Пригоршня, взяв с меня пример, стянул рюкзак, расстегнул куртку, заправил тельняшку под ремень. Проверил оружие, потом достал сухпай. Я по­качал головой: не сейчас. Он пожал плечами и убрал коробку в рюкзак.

— Так… — деловым тоном сказал Курортник. — Тайсон и Скала, значит. Это не клички, не позывные, а оперативные псевдонимы, одноразовые. Лабус, по описанию не признаёшь их?

— У Смирнова в отряде видел здоровых таких мужи­ков, но шут их знает… Не похоже, что наши.

— Да, не похоже. В каждом секторе по отряду во-енсталов, и всех не упомнишь. Пригоршня, они чисто по-русски говорили, без акцента?

Никита кивнул.

— Лабус, у тебя кровь на рукаве и на роже. Заце­пило?

— Нет, Пригоршня меня спас. Гадюку прикончил, как раз перед тем как чихнуть. Башку ей срубил, меня и забрызгало.

— Какая гадюка? — Курортник посмотрел на При­горшню. — Откуда? Лабус, у тебя галлюцинации? Зи­ма. Да и так я змей отродясь в Зоне не видел. Но если и есть, то в спячке сейчас.

— Была гадюка. Обычная такая, — Никита вытянул руку, сжал кулак, — вот с такенной головой и рисун­ком, зигзагами такими по телу.

— Я их с детства не переношу, — добавил я. — Не глюк, вправду была змея. Могла укусить, а что там у нее за яд?.. Это же змеюка мутантная, раз зимой не спит. Может, я сейчас и не разговаривал бы с вами.

Леха поджал губы. Обстановка разрядилась — он понял, что Никита меня спас.

Поправив оружие, он повернулся к чаще, прищурился.

— Ладно, нечего рассиживаться. Слушай задачу: идем в обход переправы на заимку Лесника. Двигаемся прежним порядком: Лабус возглавляет, дистанция три метра. Вперед.

• Предыдущая
• 31/61
• Следующая