Нэнэй - Марат Муллакаев - Страница 30
- Предыдущая
- 30/38
- Следующая
На улице было холодно. Шел снег, и на фоне божественной его белизны горящие дома выглядели зловещими, страшными. Кругом рвались снаряды, мины, свистели пули. «Если есть ад, то он, наверное, так и выглядит», – подумала Хаят-апай, шагая за мужчиной. Они обогнули развалины дома, проскочили какую-то улицу и оказались перед забором. Гелисхан поискал проход и, обнаружив его, повел старушку во двор строения.
– Это бывшая школа, – прошептал мужчина, – моя дочь Зубаржат здесь училась… Сын сюда в первый класс пошел. Перейдем на другую сторону, там нас будут ждать… Завтра сына…
Он не договорил, отбросил женщину плечом за уцелевший угол школы. Воздух прорезала автоматная очередь, крики: «Держи! Не упускай!». Все произошло так внезапно, что старушка даже не успела испугаться. В следующее мгновенье в лицо ей ударил луч света.
– Руки! – скомандовал кто-то рядом и через секунду разочарованно протянул. – Баба?.. Товарищ лейтенант, тут какая-то старуха, чеченка.
Хаят-апай попыталась ладонью заслониться от света, но получила удар по рукам.
– Стоять! Пристрелю, падла! – прохрипел мужчина. – Вот она… Видимо, с мужем или с сыном шла…
Хотя солдат ударил ее не так сильно, Хаят-апай упала и разозлилась не на шутку.
– Молокосос! Как ты посмел поднять на меня руку да еще обозвать? – захлебнулась она от ярости. – Убери свой фонарь! Ишь, вояка нашелся, женщину сапогом пинать!
– Тихо, тихо, – остановил ее подошедший офицер. – Кто такая?
– Разуй глаза! Не видишь разве, женщина почтенного возраста! Сил хватает старушек бить! Я тебе в бабушки гожусь! Чего стоишь, подай руку, болван!
Она уцепилась за рукав солдата, поднялась, отряхнула куртку.
– А вы кто будете? – вопросом на вопрос ответила старушка.
– Явно не чеченка! – определил другой военный. – По всему видать, наша, русская…
– Ваша, но не русская! – огрызнулась женщина. Только теперь она почувствовала боль в руке. – Башкирка я, из Башкирии… Ах ты, зараза! По рукам заехал!
– Фью-ю-ть! – присвистнул лейтенант. – Как вы, гражданка, здесь очутились?
– За внуком я приехала, он в плену у чеченцев… Если бы не помешали, я бы завтра его забрала домой…
– Документы есть? – спросил офицер, не до конца веря в услышанное.
Хаят-апай достала из кармана паспорт, письмо Золотаревой, протянула лейтенанту.
– Точно, из Башкирии, – растерянно протянул он. – Как же вы сюда, на боевые позиции, попали?
– Долгая история, сынок, – женщина махнула рукой и поморщилась от боли.
– Кто это был с тобой, тот шустрый? – поинтересовался офицер, возвращая женщине документы.
– Мой проводник, – Хаят-апай не стала называть его имени. – Он должен был вывести меня из города и передать другому, который довел бы к тому месту, где держат моего внука. Теперь и не знаю, как я его найду…
– Ладно, лейтенант, пусть ею органы занимаются. Пойдем, не наше это дело…
– Правильно, прапорщик, – офицер обрадовался, что нашелся повод избавиться от этой женщины. – Звягинцев, отведи бабушку, там разберутся… А мы с Козловым прочешем двор, может, ее проводник еще недалеко удрал…
Хаят-апай хотела возразить, но передумала. «Действительно, куда теперь мне?» – подумала она, подчиняясь воле офицера. «Значит, Гелисхан все же успел скрыться», – порадовалась она за чеченца. Но какие испытания ее ждали впереди, она не предполагала. Молча плелась она между двумя военными, стараясь не наступить на что-нибудь острое или не споткнуться о торчащую кругом из-под земли арматуру…
Глава двадцать вторая
Усталая, выбитая из сил, Хаят-апай тяжело опустилась на стул.
Седовласый мужчина в кaмуфляжной форме без знаков различия бегло осмотрел документы и отложил их на край стола.
– Из Башкирии, значит? – побарабанил он пальцами по столу. Не дожидаясь ответа, поднял трубку, набрал номер. – Идрисов, зайдите ко мне.
В кабинет вошел молодой офицер.
– Вот женщина из ваших краев, за внуком приехала. Задержали в районе «Минутки». Тот, кто был с ней рядом, ушел, отстреливаясь. Разберись, долго не тяни, – коротко приказал он вошедшему, а затем повернулся к старушке. – Что-то ваше лицо мне знакомо…
Ему на помощь пришел Идрисов.
– Это та женщина, из кассеты английских журналистов, товарищ подполковник.
– Точно! Вот и выясни… Потом доложишь.
– Есть! – отчеканил Идрисов и окликнул Хаят-апай.
– Пойдемте со мной, Хафизова.
Старушка с трудом поднялась и, кивнув головой хозяину кабинета, направилась за офицером.
Кабинет, куда ее привел Идрисов, был большим. Кругом стояли столы, а недалеко от двери, на диване, укрывшись бушлатом, спал какой-то человек.
– Садитесь, Хаят-апай, – почти шепотом предложил Идрисов и, показывая взглядом в сторону лежащего на диване товарища, добавил: – Пусть поспит, уже четвертые сутки не можем отдохнуть. Чаю хотите?
Женщина обрадованно согласилась, предвкушая глоток горячего напитка.
– Правда, молоко у меня сгущеное, но наше, Карламановское. Давайте поближе, не стесняйтесь…
– Ты, сынок, похоже, из наших краев, откуда родом? – оживилась старушка, пододвигая свой стул вплотную к столу.
– Из Илишево я, а живу в Уфе. Командировали нас шестерых, остались двое.
– Куда делись остальные? – женщина взяла из рук офицера чашку с чаем.
– Трое погибли, один в госпитале… Угощайтесь, – он открыл коробку с печеньем. – Когда у вас пропал внук? Рассказывайте все по порядку. Не бойтесь, Хаят-апай, вы у своих…
Старушка не торопясь поведала о своих злоключениях. Идрисов слушал, не перебивая, только иногда задавал уточняющие вопросы.
– Внук ваш, значит, у Солтана, – вычленил он главное из ее рассказа. – Отъявленный бандит! Он вашего Тагира, (я правильно назвал имя вашего внука?) без выкупа, без денег не отдаст. Ему никто не указ. Вспомните, как выглядели английские репортеры?
Хаят-апай покачала головой.
– Я их, сынок, даже не успела рассмотреть, темно было в подвале. Один из них был такой… скелет, а другой голый.
– Как голый?
−Ну, плешивый, голова как шарик…
*Илишево – село в Илишевском районе Башкирии.
Идрисов засмеялся.
– Говорите, не рассмотрели? Еще как рассмотрели… Точно они…
– Что с ними, сынок, стало?
– Их автомобиль попал под обстрел, когда они пытались выехать из города. Погибли оба журналиста и водитель, – скупо сообщил Идрисов. – Кстати, здесь письмо Золотаревой…
– Ты бы, сынок, вернул эти письма мне, – попросила Хаят-апай. – Они мне очень нужны.
– Х-м… – задумался офицер, точно так же, как подполковник, барабаня пальцами по столу. – Конечно, не положено… Скорее всего, уже сегодня вас отправят домой…
– Без внука я никуда не поеду! – упрямо запротестовала Хаят-апай. – Лучше умру здесь…
– Ринат, – вдруг как-то по-домашнему подал голос товарищ, лежащий на диване, – отдай бабушке документы!
– То есть? – удивился Идрисов.
– Отставить
- Предыдущая
- 30/38
- Следующая
